Кому в Беларуси удастся собрать все книги Скорины?
Редкие собрания книг по своей ценности следуют за коллекционированием бриллиантов и произведений искусства. Каждые 10 лет книжные раритеты дорожают вдвое. Собирательство таких изданий – занятие элитарное и дорогостоящее. Кто в Беларуси может себе это позволить?
Настоящих библиофилов - тех, кто не просто любит читать и имеет богатую библиотеку, а кому интересна книга как «вещь в себе»: ее тираж, оформление, бумага, переплет, оставленные на полях автографы, - в любой стране немного. В нашей - не наберется и десятка. В европейских странах, сопоставимых с Беларусью по населению, библиофилов обычно несколько сотен, пишет «Обозреватель».
- Библиофилы могут собирать либо только экземпляры первых сборников поэтов или писателей, либо все, что написано одним человеком, либо книги, изданные крайне малыми тиражами, и т.д., - рассказывает известный в республике библиофил Олег Судленков.
- Вспоминаю библиофила Илью Зильберштейна, который считал свою коллекцию, где было около 300 автографов, самой дорогой в Советском Союзе. И не без оснований, потому что у него были 4 автографа Лермонтова, 2 - Пушкина, 8 - Герцена, автограф Гёте и т.д.
2 года назад в Италии тиражом 150 экземпляров издали «Песнь про зубра» Николая Гусовского с иллюстрациями Юрия Яковенко в библиофильском варианте: на бумаге ручной выделки, с гравюрами в оригинальных оттисках, в переплете из пергамента. Первоначальная цена - 750 евро - за 2 года увеличилась втрое: сейчас книга стоит свыше 2 тыс. евро. И найти ее крайне сложно.
В 1918 году в России тиражом 775 экземпляров была издана «Книга Маркизы», содержание которой составили эротические стихи и проза Франции XVIII века. Напечатана она была на великолепной бумаге ручной выделки, с превосходными иллюстрациями художника Константина Сомова. В 2009 году экземпляр «Книги Маркизы» был продан на аукционе Сотбис за 6 тыс. фунтов стерлингов (порядка 9 тыс. евро). А 12 писем Пушкина Наталье Гончаровой были проданы в свое время за 1,2 млн. долларов.
- Как правило, отношения между библиофилами доброжелательные, поскольку мы - люди, одержимые редкой книгой, - говорит Олег Судленков. - Один из крупнейших собирателей России, Олег Ласунский, вспоминал, как в свое время известные книжники не продавали и не обменивали, а просто дарили ему редкие экземпляры. И сам он лично мне подарил несколько уникальных книг, изданных в свое время тиражом от 35 до 100 экземпляров.
Но бывают, конечно, примеры соперничества и даже лютой вражды между обладателями уникальных экземпляров: были случаи, когда один библиофил убил другого, узнав, что у «конкурента» есть книга, единственным экземпляром которой, как он считал, обладает именно он.
Известны и примеры умышленных литературных мистификаций, которые устраивали библиофилы. Скажем, в литературных кругах Англии распускался слух о том, что найдено неизвестное произведение Байрона или Шелли, и начинался ажиотаж. А потом выяснялось, что это подделка. Во Франции был мошенник, который подделал около 30 тыс. автографов известных людей и успешно продал их. Он же продавал и письма Христа, причем все они были написаны на старофранцузском языке, а Христос, как известно, говорил на древнеарамейском, и 2000 лет назад еще не была изобретена бумага.
- На Западе клубы библиофилов собирают и гордятся редкими изданиями своей страны и имеющимися памятниками мировой литературной мысли, - рассказывает Олег Судленков. - Некоторые западные библиофильские клубы самостоятельно издают элитные оригинальные книги для узкого круга любителей. У нас пока нет союза библиофилов и нет своей издательской базы. Считаю, было бы очень интересно собрать все произведения Франциска Скорины. Насколько знаю, в частных собраниях Беларуси нет ни одной его оригинальной книги. Заманчиво было бы собрать все книги (их было около 600), которые издали белорусы в Вильнюсе с 1910 по 1940 год. В то время было издано удивительное произведение Вацлава Ластовского «История кривской книги» - именно от нее сегодня отталкивается любой ученый, который пишет научную работу по истории белорусской книги Средних веков. Было бы здорово найти первое издание «Жалейкi» Янки Купалы с его автографом!
В этом поиске и состоят деятельность, призвание библиофилов. Они находят и сохраняют те ценности, мимо которых люди проходят равнодушно. К сожалению, сейчас в целом исчезло влияние людей культуры на общество, на его уклад, нравы и приоритеты. Из-за этого мы при наличии богатейшей культурной истории можем потерять себя как нацию.
История мировой библиофилии знает достаточно примеров того, как, следуя указаниям владельцев, частные коллекции передавались публичным библиотекам и нередко составляли их основу. Были библиофилы, которые завещали свое собрание распродать букинистам, и их воля свято исполнялась. До сих пор у ряда библиофилов есть книги с экслибрисами известных коллекционеров.
К сожалению, никто не знает, куда подевалось собрание книг по истории Беларуси знаменитого минского библиофила Леонтия Клока. Происходят подобные потери из-за того, что в нашей стране на государственном уровне нет регистрации частных коллекций.
Что касается книголюбов, то, в отличие от библиофилов, их ряды всегда были многочисленны. В принципе книголюбом может считать себя любой человек, который любит читать. В советское время клубы книголюбов возникали повсеместно, поскольку члены этих объединений имели более широкие возможности в приобретении дефицитных в те годы изданий. С исчезновением книжного дефицита клубы книголюбов в Беларуси стремительно распались. Клуб книголюбов «Слава», возникший при библиотеке Центрального дома офицеров в 1977 году, - единственный действующий сегодня в нашей стране.
- «Слава» - это клуб общения, - говорит председатель клуба, заведующая библиотекой ЦДО Людмила Домнич. - Некоторые из членов являются читателями нашей библиотеки уже несколько десятилетий. Каждое третье воскресенье месяца мы собираемся и слушаем выступление одного из членов клуба на литературные или исторические темы. Лекции членов нашего клуба исключительно содержательны, поскольку книголюбы собирают информацию из множества самых разных источников на протяжении многих лет.