Кавернули прошлое

Хард-рок - мужская музыка. Сложно предполагать что-либо иное, наблюдая толпу серьезных мужчин в черных майках со специфическими рок-логотипами, молчаливо и весомо штурмующую кассы Молодежного театра эстрады, где проходил трибьют-концерт, приуроченный к 40-летию легендарного альбома Deep Purple In Rock.


Фаны этой героической музыки с тихим томлением бродили по холлу театра, подчеркнуто небрежным взглядом рассматривали разложенные на лотке диски из коллекции Deep Purple, выдавая волнение разве что нетерпеливой дрожью в пальцах, перебирающих крошечные пластиночки: «Смотри-ка, тот самый легендарный альбом «Дип Папл» в скале. Это в штате Невада, в Америке, где вырублены в скале лица первых президентов США, а тут, смотри - лица «Дип Папл». Фирменный, всего за Br20 тыс., с настоящими японскими иероглифами». Диски расходились как горячие пирожки, а на входящую в холл молодежь смотрели с не меньшей нежностью, чем на японские «фирменные» диски; кто-то даже радостно заворковал: «О, надо же, и молодежи много!» - надо сказать, в самом деле молодежь как-то бросалась в глаза на этом празднике.

Удивительно: несмотря на то что на концерте выступали в основном малоизвестные в массовых кругах меломанов бэнды (скорее, знаменитые разве что в контекстах белорусских байк-слетов и хард-роковых вечеринок), публикой они воспринимались с такой же теплотой, как если бы на уютной сцене Театра эстрады расположились сами Deep Purple.

Поклонники хард-рока отнеслись к интерпретаторам творчества Deep Purple со спортивным азартом. Порой они комментировали происходящее на сцене не хуже профессиональных комментаторов. «Вот тут отличное соло, да, класс, - бубнили солидные мужчины за плечом корреспондента «БелГазеты». - О, смотри-ка, как он выдал! Барабанщик, кстати, сильный. Просто красавец! Смотри, смотри, как рубит!» Действительно, происходящее напоминало олимпийские игры - в увлечении хард-роком есть что-то мужское, спортивное, грациозное и даже в чем-то архаичное, как метание ядра. Перед каждым гитарным соло зал напрягался - вытянет или не вытянет? Гитарист вытягивает - и зал расслабленно гудит: «Молодцы!»

Гомельская группа Elegy, играющая, по собственным словам, «мелодичный хард-рок», сразу же начала с боевика My Woman From Tokyo. Зал взвыл «Гомель, давай!» с таким азартом, будто на футбольное поле выбежала сборная Гомеля по хард-року. Хотя коллектив был и правда каноничным: развевающийся хаер вокалиста Алексея Кречета, его же демоничный взор, гармонирующий с пронзительным фальцетом, плотная ритм-секция и увесистая, несокрушимая архаика жанра. Почувствовалось, что хард-рок снова должен стать актуальным - не случайно в холле продавались журналы с гитаристом Слэшем, записавшим великолепный хард-альбом. Хипстеры, играющие депрессивный пост-панк, всем надоели - именно в лице хард-рока в современную музыку могут вернуться пафос и нордическая эмоциональность.

«Болельщики» стали особо активными на выступлении коллектива Flame - звезды байк-слетов звучали так же плотно, но радовали виртуозным басом и электроорганчиком а-ля Джон Лорд. В их саунде, гораздо более профессиональном и увесистом, было все, что Фрэнк Заппа так ненавидел в рок-музыке - в частности, возведенная до трагического, почти абсурдного абсолюта высокотехничность. Но это нравилось публике: на удачных соло фанаты вскакивали и потрясали кулаками, как громовержцы. Если же вокалист брал особо высокую, чистую ноту, они подпрыгивали и ободряюще кричали: «Нормально, справился!»

Атмосфера напоминала веселый утренник, детский праздник с Дедом Морозом в костюме то Кавердэйла, то Ричи Блэкмора. Мужчины согласно и мрачно качали головами во время исполнения песни памяти Дио. Кто-то вздрогнул: «А он что, уже всё? Когда успел?» Рок-герои вечны, они не должны умирать.

Многие инструментальные моменты в самых разухабистых песнях вроде Highway Star повторялись дословно (в кавер-жанре ценится именно точность, прямое попадание в музыкальную цель), на перекличке «вокал - гитара» все напряженно вскакивали, а на Mistreated - улыбались и махали руками.

Если отвлечься от атмосферы спортивного праздника, то музыканты играли отменно - вообще, мало где в Минске люди так же здорово играют песни Deep Purple. Более того, в какой-то момент стало понятно, что сами Deep Purple тоже вряд ли так же здорово исполняют песни Deep Purple. Это выяснилось, когда на сцене появился долгожданный герой вечера Петр Елфимов. Гиллан уже не вытягивает песню Child In Time, но когда ее пел Елфимов, у зрителей, по словам организатора концерта Юрия Решетникова, «мурашки бежали по коже». Петя был сиреноподобен - после первой верхней ноты припева все вскочили, будто именно он, Петр, только что забил решающий гол. Сам Елфимов в роли хард-роковой иконы смотрелся адекватно и даже мило. Было понятно, что он тут не ради денег - просто ему нравится старый добрый хард-рок.

Ближе к финалу Петр произнес прочувствованную речь о том, что многие люди не понимают его увлечения старой музыкой, скептически интересуясь, мол, «парень, сколько тебе лет?». «А ведь не важно, сколько мне лет! - вскричал Елфимов. - Важно, что эта музыка… музыка…» Тут он замялся. «Точно! Молодец! Это - музыка!» - победно закричал кто-то в зале. За спиной корреспондента «БелГазеты» один из мужчин не выдержал и застонал: «Ну всё, я не могу уже, ща пойду руку Пете пожму, а вы меня на мобильник снимайте». Наверное, Елфимову это было в новинку - более привыкший к женским послеконцертным объятиям и почестям, теперь он был терзаем суровыми, почти солдатскими мужскими рукопожатиями, скупыми щетинистыми лобзаниями и многозначительными взорами глаза в глаза.

Группа Life>, в отличие от уже выступивших коллективов, поражала не столько техничностью, сколько нахальством и отвагой: молодой и манерный вокалист с мимикой Мика Джаггера и прической Марка Болана вел себя развязно, надувал губы и больше прочих вокалистов походил на юного Гиллана, потому что в нем была какая-то рок-н-ролльная дурь. Стало очевидным, что, вообще-то, для исполнения такой музыки надо быть оголтелым юнцом, но техничность и профессионализм в данном случае побеждают.

Впрочем, главное - это любовь. «Так я не понял, «Дым над водой» кто-нибудь сделает?» - шумно занервничал кто-то в зале. Любовь восторжествовала - «Дым над водой» прозвучал в качестве финального всеобщего джема, распеваемый стройным мужским хором. Зал вскочил, все стояли плечо к плечу.