Кто услышит белорусских глухих?

В одну из гомельских средних школ пришла учиться новенькая. Обычное дело. Только девочка была необычной: ее родители глухие, а ребенку повезло — она родилась слышащей.

Марина (назовем ее так) отличалась от своих одноклассников. Особенности семьи, среды, воспитания оказали влияние на особенности развития, речи. Ведь дети развиваются через общение, а как ей было общаться с глухими родителями?

Одноклассники девочку не приняли вообще. Сначала издевались. Потом, когда надоело, стали вести себя, как будто Марины нет. Просто пустое место. В плане неприятия ребенка и мальчики, и девочки были солидарны. Попытки учительницы реабилитировать Марину, пробудить у детей участие и понимание практически ни к чему не привели. Она не такая, как все. Значит, дружить с ней не стоит. Вокруг девочки образовался вакуум. Причем одноклассники ревниво следили, чтобы все были «как все». Если учительница сажала кого-нибудь за парту с Мариной, то школьники начинали издеваться и над соседом по парте «странной девочки».

Но ведь дети ведут себя так, как и взрослые, копируя их поведение. Этот пример отображает особенности бытия глухих людей в нашем обществе. Они вроде бы и есть, живые все же люди, но их привыкли не замечать. И существуют они в своем мире. Кроме вакуума информационного, привычного с рождения, во взрослой жизни глухие часто попадают и в социальный вакуум. Когда нет возможности ни специальность получить, ни на работу устроиться.

Да что там работа! Как вызвать милицию, если тебя грабят? Кричать? Позвонить? Позвать на помощь? А если пожар, застрял в лифте, попал под завал, прищемило ноги? Придти на прием к врачу, за справкой в «нормальное учреждение» типа нотариальной конторы, БТИ — как объяснить, что тебе нужно? Как еду заказать в кафе? Привычные для нас, слышащих людей, вещи для глухих часто — непреодолимое препятствие. А таких людей — с особенностями слуха — в Белорусском обществе глухих около 11 тысяч. В Гомельской области живет две тысячи слабослышащих и глухих. Причем из них только около трети — слабослышащие, а подавляющее большинство абсолютно глухие.

Про «тихих людей» мы разговариваем с председателем Гомельской областной организации Белорусского общества глухих Владимиром Тишковым. Фундаментальной проблемой этого социального меньшинства Тишков называет трудности общения с окружающим миром.

Информационный вакуум

Кто владеет информацией, тот владеет миром. Эту известную фразу, говоря о глухих, можно дополнить: «А кто не владеет информацией — приобретает собственный мир». У глухих с рождения нет никакой информации, этим и объясняются особенности их развития. Глухие в основном не читают газеты. Ведь большинство из них люди малограмотные, это связано с особенностями развития, обучения. По телевидению нет каких-то специальных программ для глухих.

«Даже на выпуск новостей с сурдопереводом зрители жаловались, мол, уберите эту тетку с экрана, руками машет, мешает телевизор смотреть. Это разве нормально, такое восприятие обществом? Причем в развитых странах данную проблему научились решать. К примеру, в Англии еженедельно идут 30-минутные новости по телевидению. Причем создают эту передачу сами глухие. И никто не протестует, я имею в виду общество. Есть же понимание, что глухим это необходимо», — рассказал Тишков.

Чтобы как-то компенсировать эти даже не пробелы, а провалы в мировосприятии, гомельский Дом культуры «ВИПРА» общества глухих проводит еженедельно «политинформации», на которых глухим доступно объясняют, что творится в стране и мире. «Им же все интересно, а откуда узнать новости, только из уст в уста, точнее, из рук в руки», — пояснил собеседник.

Зрительная информация заменяет глухим в какой-то мере слух. Но по телевизору они могут только видеть, а что за картинкой — никто не объясняет. «А потом глухие обсуждают просмотренные фильмы, и как только их не толкуют, ведь каждый понимает по-разному то, что увидел», — замечает председатель общества. Он считает, что на телевидении нужны хотя бы раз в неделю какие-то программы для глухих — это нужно понять обществу.

Среди глухих есть талантливые люди, которые рисуют, пишут стихи, добиваются успехов в спорте. Гомельское общество в 2007 году выпустило сборник стихотворений и прозы «Голос тишины», в который вошли лучшие произведения гомельских глухих. С таким же названием выходит информационный бюллетень. И хоть глухие и «повенчаны навеки с гнетущей тишиной», как писала местная не слышащая поэтесса, но ищут они свои пути — «чтобы среди всех быть равным человеком». Как дивно устроен этот мир — среди абсолютной тишины находить звуки, слова и рождать поэтические строки!

Образование

Для слабослышащих и глухих детей есть специальные школы. Причем в последнее время существует тенденция их сокращения в силу разных причин. В Речице (Гомельская область) раньше были две школы — для слабослышащих и для глухих. Их объединили в одну.

«Причины такие, что раньше в каждой школе занимались по 200-220 детей. Сейчас — по 80. Но и в областном центре открыли спецшколу, что, конечно, выгодно гомельским родителям», — отметил Тишков.

Но есть интересный момент. Казалось бы, количество глухих сокращается — еще несколько лет назад их было в Беларуси 12 тысяч, сейчас на тысячу меньше. Оказалось, что ужесточились медицинские требования к определению «инвалид по слуху». Если человек слышит хоть что-то со слуховым аппаратом, то он уже не глухой. К примеру, ребенок до 18 лет считался инвалидом по слуху, по достижению совершеннолетия проходит МРЭК, немного слышит, значит, он уже реабилитировался и не является больше инвалидом. Вот так «естественным образом» и уменьшилось количество глухих.

Проблемы обучения неслышащих детей волнуют инспектора гомельского общества глухих Валентина Ефимова. Кстати, он имеет два высших образования, работал сурдопереводчиком, пишет стихи.

«Организм имеет большие возможности компенсации. Если какой-то орган отказал, то его «собратья» берут на себя часть функций раненого или парализованного товарища. И они компенсируют работу тех органов настолько, что получается продукт сверхкомпенсации. Если дать ребенку, даже с отклонениями, свободу в развитии, направлять его, то он по своему уровню ничем не уступит здоровым сверстникам. В советское время были раздельные школы — для слабослышащих и глухих, и это было правильно. Сейчас их объединяют — в целях экономии. Но ведь на детях нельзя экономить! Выходит так: от советской системы ушли, а новой нет. Но зато есть экономия», — высказал мнение Ефимов.

Он поднял еще одну проблему: если ребенок окончит не спецшколу для глухих, а школу для детей с нарушениями слуха, его могут признать реабилитированным и лишить пенсии по инвалидности. А ведь это хоть какая-то материальная поддержка.

«Основа советской школы сурдопедагогики была такова: научить детей чтению с губ, развить их устную речь, словесно-звуковую, и мы получим полноценного человека, инвалида не будет. А глухих детей должны учить, воспитывать глухие, высокообразованные люди, которые знают их язык, понимают их психологию», — убежден инструктор, который сам через жесты и чтение по губам осваивал науку.

Председатель общества говорит, что если со средним и специальным образованием проблема как-то решена, эта система уже сформирована годами, к примеру, в Гомеле с 1963 года работает машиностроительный техникум, где учатся глухие, то в вузы путь таким людям практически закрыт.

«В Гомеле у нашего общества есть свой Дом культуры, спортивный центр, предприятие «ВИПРА», в конце концов, наша администрация. Нам нужны хорошие, образованные специалисты для себя. Только вот как им получить высшее образование? Тут серьезные препятствия. Есть такая медицинская формулировка: «не слышит шепот на расстоянии трех метров». И все — не имеет права учиться. А зачем глухому шепот? Если он будет работать у нас, в спортивном центре, в Доме культуры, с такими же, как он?», — удивляется председатель организации. Можно было бы взять на работу слышащего, хорошего специалиста. Но как он будет общаться с глухими?

Тишков привел пример. Парень с особенностями слуха хотел поступить на факультет физического воспитания университета. Его попросили предоставить массу справок от различных комиссий, что ему можно учиться. На медико-реабилитационной экспертной комиссии такой справки не дали, объяснив, что нет такой инструкции. Мол, мы имеем право только дать справку, что тебе можно работать. А учиться — нет, нельзя. Парадокс — как же он будет работать, не получив соответствующего образования?

«Казалось бы — не врачи виноваты, а какая-то инструкция. Но кто-то же разработал такую инструкцию? Мы же не говорим, чтобы глухому разрешили работать в Министерстве иностранных дел переводчиком. Ведь этот парень будет работать у нас, тренером для глухих», — удивляется собеседник.

Тот парень все же поступил, но вопрос о его поступлении решался на уровне министерств, всего пришлось добиваться, стуча не в одни двери. А был бы четкий список — где глухим нельзя учиться в силу разных причин. Потому что всегда при поступлении в вузы люди с нарушением слуха сталкиваются с тем, что им задают вопрос: где, мол, написано, что вам можно здесь учиться? А где написано, что нельзя?

Сейчас назрела новая проблема с поступлением. Девушка, чемпион дефлимпийских игр (олимпийские игры для глухих), член национальной сборной пытается поступить в вуз. Опять приходится добиваться разрешения на обучение в университете.

«Вообще в других странах есть перечень вузов, где нельзя глухому учиться. А у нас требуют — докажи, что можно. А вот вы докажите, что нельзя! Попробуй пробей эту стену. В ряде стран Европы глухому на время учебы государство бесплатно предоставляет персонального переводчика. Понятно, там выше уровень жизни, богаче государства. Но у нас и понимания нет, что и среди глухих есть люди талантливые, грамотные, что нам нужны свои специалисты», — сокрушается Тишков.

Работа

На прошедшем фестивале юмора «Белая Ворона» для глухих участник конкурса пошутил: «Учитесь, учитесь и учитесь, работать вас все равно никуда не возьмут». В шутке есть доля правды, безусловно. Да и довольно скромная социальная пенсия инвалидам по слуху — 160 тыс. рублей, не позволит сидеть, сложа руки. Впрочем, и выбор места работы невелик, если учитывать огромные проблемы с поступлением в вуз.

Белорусское общество глухих имеет 10 предприятий. Одно из них — ЧУП «ВИПРА» в Гомеле. Здесь находят работу большинство гомельских инвалидов по слуху. Тишков считает, что без поддержки государства предприятиям не выстоять. К примеру, предоставление госзаказа, помощь с реализацией могли бы быть существенной поддержкой.

Трудятся глухие и на больших предприятиях. По закону, если на заводе группа более 50 человек глухих, то им необходимо предоставить переводчика. «Да, это есть. А на малых предприятиях? К примеру, мы были на таком в Бельгии. Там директор, слышащий, изучил жестовый язык — чтобы общаться со своими работниками. У них никто не удивляется, если министр, курирующий социальные вопросы, владеет жестовым языком. Это нормальным считается», — приводит пример председатель организации.

Среди глухих есть трудолюбивые и способные люди, только им помочь нужно, и они смогут трудиться и приносить пользу.

Жизнь в обществе

Некоторые люди отмечают, что в среде глухих царят иждивенческие настроения. Но как они возникли? Только ли от беспомощности? Ведь ни в медучреждении, ни в милиции, суде или любой конторе нет переводчиков. Но он необходим глухим при обращении в официальные учреждения. А переводчиков в гомельской организации только два.

«Маловато. Но тут, конечно, финансовые проблемы. Вот государство решило, что различные судебные вопросы с глухими нужно решать только в присутствии переводчика, причем с удостоверением. Это правильно. Это нам позволило недавно вернуть в законное русло сделку с квартирой одного глухого, и именно потому, что там сделка была оформлена без переводчика», — заметил Тишков.

Он привел пример, как однажды ночью сам застрял в лифте. «Как позвать на помощь? Мобильник у меня был — но куда звонить? Кнопку эту диспетчеру нажал — но я не слышу, что она говорит. А что делать человеку полностью глухонемому?», — привел пример председатель организации.

Проблемы общения с окружающей средой могли бы частично решить мобильные телефоны. И этот вопрос общество глухих поднимало на межведомственном совете по делам инвалидов. Пока этот вопрос не решается. Несколько лет назад один из операторов связи решил сделать доброе дело и предоставил обществу глухих больше трехсот мобильных телефонов, из которых около 70 достались гомельчанам. Многие аппараты были устаревшими, снятыми с производства, с маленьким дисплеем и латинским шрифтом. Оказалось, что их и русифицировать-то нельзя. Глухие в силу своей малограмотности и на русском с трудом пишут смс. А латинскими буквами — это вообще невозможно.

Как решить проблему с вызовом «скорой», такси, милиции, спасателей? Был бы какой-то единый номер для глухих — казалось бы, проблема снята. В Киеве, к примеру, скорую можно вызвать смс-сообщением или по Интернету, да и в Минске тоже. А в Гомеле? Нет. В службе «103» ответили, что таким людям «скорую» обычно вызывают соседи.

Председатель организации привел пример, как еще в советское время опоздал на поезд — ехал на похороны матери. На фанерном табло были написаны путь и платформа, с которых оправляется состав. Но не пришел туда поезд. «Спросил у дежурного, а он говорит — с другого пути ушел, мы уже объявляли по радио, надо было слушать. Я говорю, что я не слышу. А дежурный — ну, это твои проблемы», — вспоминает Тишков. «Да в той же Америке за эти «твои проблемы» я мог бы через суд моральную компенсацию получить, а у нас это было нормально», — заметил собеседник.

Можно констатировать, что пока в нашей стране глухота остается личной проблемой человека. На физическую глухоту принято отвечать душевной глухотой. Да, прогресс какой-то есть. В системе МВД и институте МЧС начали подготовку групп по изучению жестового языка, но ведь проблем вообще остается вагон и маленькая тележка.

И виновато тут не столько государство, сколько общество, которое если и видит, то не слышит глухих.

Р.S. На прошлой неделе в палаточном лагере на берегу Сожа прошел фестиваль юмора для глухих «Белая Ворона». Моему знакомому было интересно побывать там. Но он туда не попал. На подступах к палаточному лагерю парня остановили бдительные омоновцы и не разрешили пройти. «Фестиваль только для глухих, а вы не глухой», — были непреклонны стражи порядка. Вот так и в обществе — глухие — отдельно, слышащие — отдельно, и каждый сам по себе. Но ведь паспорта-то у нас у всех одинаковые, одна Родина-мать. Не пора ли родине лучше позаботиться о своих молчаливых детях? Или тут материнский инстинкт срабатывает по принципу «молчит — значит не голодный»?