Продюсер Шпригов: За кино часто берутся люди, которые не представляют, что это такое

Среди фильмов, сделанных в Беларуси, лишь считанные единицы можно назвать успешными. Например, из последних белорусских лент признали только «Последний бронепоезд», «В июне 41-го», «Снайпера». Продюсировал эти картины Глеб Шпригов, а именно отсутствие продюсерского кино часто ставят в упрек «Беларусьфильму».

В интервью газете «Республика» продюсер Шпригов поделился своими размышлениями о положении дел в белорусском кинематографе.
 
-  Как вы относитесь к белорусскому кино?
 
- К хорошему белорусскому кино отношусь хорошо, к плохому - плохо. В любом кинематографе, и в российском, и в американском, бывают разные фильмы.
 
- Вы деликатно пытаетесь уйти от ответа. Сформулируем вопрос по-другому: нравится ли вам то, что снимает «Беларусьфильм»?
 
- «Беларусьфильм» - это государственная компания, которая производит художественные фильмы в меру своих сил и возможностей. Главная задача киностудии, как мне кажется, поддерживать кинопроцесс, и, худо или бедно, она с этим справляется. «Беларусьфильм», который берет на себя продюсерские функции, очень часто попадает в те же самые ножницы, в которые попадают все продюсеры: проект может стать успешным и наоборот. И в этом случае никто не застрахован от неудач.
 
- Но, как показывает зарубежный опыт, имея хорошего продюсера, фильм вряд ли останется незамеченным.
 
- Если я работаю с киностудией, то выступаю в качестве генерального продюсера. В чем заключается моя работа? Я ищу проект, затем автора сценария, режиссера, исполнителей главных ролей, места для съемок, формирую бюджет, изучаю, как продукт можно будет продать и т.д.
 
- Обычно продюсеры еще и деньги дают.
 
- Конечно, я тоже вкладываю. Но обычно бюджет складывается из сумм партнеров. В моем случае это была и киностудия, и Белтелерадиокомпания, с которой мы сейчас снимаем «Национальное достояние». Иногда присоединяются какие-то российские компании.
 
Слава богу, все, что я вкладываю, более или менее возвращается. Все наши фильмы окупаются. «Снайпер» уже принес неплохие деньги, но он еще продается.
 
- А как понять, станет ли фильм успешным?
 
- Это гадание на кофейной гуще. Необходимо хорошо знать рынок, понимать, за сколько и какое кино может быть продано. Поскольку мы ориентируемся на центральные российские каналы, на прайм-тайм, делаем соответствующий продукт. Дорогой. Обязательно со звездами, со сложнопостановочными сценами. Прежде всего, конечно, крепкий сценарий и хороший режиссер. Такие проекты востребованы, за них платят приличные деньги на ТВ. Но предсказать творческий результат невозможно. Даже при наличии суперзвезд. К сведению, в Голливуде, где крутятся большие деньги и много известных актеров, успешным получается лишь один из десяти проектов.
 
- Надо констатировать, что в Беларуси приблизительно та же статистика. А лично у вас?
 
- Мы не можем себе такого позволить, иначе разоримся. Находимся в таких условиях, что десять из десяти фильмов должны выстреливать.
 
- Расскажите, в чем секрет вашего успеха?
 
- Нет никаких секретов. Главное - профессиональное отношение к делу. К сожалению, очень часто люди берутся за кино и не отдают себе отчета, за что берутся. Совершают необдуманные поступки, принимают неправильные решения, что в конечном итоге приводит к тому, что фильм не нужен ни зрителю, ни дистрибьютору. Деньги выброшены на ветер. Отдачи от таких проектов ждать тяжело, потому что она изначально не предполагалась. В Беларуси очень мало людей, которые представляют, что такое рынок кинопроката и телевизионной продукции в России и других странах.
 
Сейчас с Белтелерадиокомпанией, которая является основным продюсером, мы делаем новый проект под названием «Национальное достояние». Учитываем все: пригласили актеров не только из России, но и Франции, Польши, Литвы. Меня часто спрашивают: «Почему вы все время снимаете российских звезд?» Да, в Беларуси есть хорошие актеры, но их никто не знает. Их не продашь, как бы грубо это ни звучало. Если пригласить хоть одного человека из Франции, есть шанс, что прокат этой страны купит наш фильм. Не понимаю, на что рассчитывает компания, снимающая исключительно местных актеров? Собирается продавать его в Беларуси? Но здесь канал покупает серию в лучшем случае за две с половиной тысячи долларов, в России эта цена приблизительно пятьсот тысяч долларов, бывает, что доходит и до семисот.
 
- Вы почему-то скромно умолчали о том, что сами пишете сценарии, которые тоже являются одной из составляющих успеха…
 
- Почему пишу сценарии? Это хобби, которое постепенно превращается в работу. Просто я умею это делать, тогда почему бы не писать? Нигде этому не учился. Наверное, этому вообще невозможно научиться, если у человека нет дара. Даже если он окончил пятьдесят литературных институтов. На Западе к сценариям не относятся, как к литературным произведениям. Для них это документ, по которому снимается кино.
 
Возможно, у меня не самые выдающиеся сценарии. Но они составлены правильно, по всем законам драматургии, логики и позволяют режиссеру думать, а актерам найти глубину роли. В итоге получаются неплохие фильмы. Но даже если я сам не пишу сценарий, а такое бывало, выступаю в роли редактора, который выправляет изъяны. Делаю так, чтобы получалось связное повествование. Не поверите: даже с этим у нас большая проблема. И в России та же ситуация.
 
Сценарий часто пишут, как литературное произведение. Но все красоты языка, стиля не играют никакой роли, даже наоборот - вредны. Разговорная речь, на чем и построено кино, очень отличается от литературной. Беда в том, что у нас очень мало профессиональных сценаристов. Мы выросли на советской школе, которая, по моему мнению, как раз и страдала от того, что сценарии писались, как романы. Поверьте, бывает, что хороший сценарий очень трудно читается.
- К нашей киностудии давно приклеился бренд «Партизанфильм»: здесь снималось очень много фильмов о войне. Сейчас студия уходит от этого, а вы, наоборот, упорно делаете «В июне 41-го», «Снайпер», «Покушение». Почему?
 
- Совсем недавно в одном журнале прочитал статью на тему, чем война была для русских, белорусов, украинцев и других народов из бывшего СССР? Оказалось, что это единственное событие прошлого века, которое нас всех объединяет. Можно сказать, что на нее есть социальный заказ снизу, от людей. Это первое.
 
Второе: для сценариста военная тема очень благодатная - есть плохие и хорошие, есть любовь и смерть. Особенно не надо ничего придумывать, просто найти прототипы - и все. Можно бесконечно писать сценарии, бесконечно снимать фильмы, и они будут востребованы. Коммерция получается потом. Если фильм удался, то ты за него еще и прибыль получишь. Слышишь: «Молодец, сделай еще!» - и опять за это берешься.
 
С «Беларусьфильмом» сейчас приступаем к большому проекту - «Немец» по роману Юрия Костина. Будет звездный состав: Даниил Страхов, Виктория Толстоганова, Вилле Хаапасало, Анатолий Кузнецов, Екатерина Васильева. Пригласили известного немецкого актера Кена Дукена, который играл в «Красавчике-2».
 
- Глеб Валерьевич, расскажите, где учились продюсерству? У кого черпали опыт?
 
- На самом деле профессии продюсер нет. Обычно человек, имя которого в титрах значится рядом с этим словом, является директором какой-нибудь компании или еще кем-то. Он просто вкладывает свои деньги в кино. И поэтому его называют продюсером. Но мало иметь понятие, что такое бизнес. Надо быть творческим человеком. Но научиться он может только на своих ошибках.
 
- У вас они тоже были?
 
- Были фильмы, которые не имели большого рейтинга. Например, «Человек войны». Считаю, что это один из лучших фильмов, которые я делал. НТВ сняло его с эфира, показав лишь восемь серий из двенадцати, потому что был невысокий рейтинг. Это настоящий фильм о войне. Но оказалось, что телевидению такие не нужны. Там востребованы приключенческие фильмы о войне. И мы стали заниматься именно такими. Почему востребован «Снайпер»? Потому, что это прежде всего приключенческое кино и уже потом фильм о войне.
 
Научиться чему-то можно, только рискуя, в том числе и деньгами. Кто не рискует, тот не может называться кинопродюсером.