Тупики реформаторства
При упоминании реформы образования большинство наших сограждан реагирует на нее, как на ожог. Болезненность этой темы, поспешность, с которой люди отшатываются от угрозы очередного эксперимента, во многом оправдана.
Никогда еще за всю постсоветскую историю Беларуси ожидания по отношению к переменам в системе образования не были столь пессимистическими. Весь предыдущий опыт реформирования убеждает в бессмысленности и беспощадности непрекращающихся перестроек белорусской средней и высшей школы. Кажется, что, не доведя до конца одну реформу, власти начинают переделывать все заново, проклиная сделанное до этого. Будто не та же власть причастна ко всем этим ошибкам и неудачам.
Страшны даже не столько сами реформы, пусть и не идущие на пользу ни образованию, ни обществу, сколько безответственная инструментализация школы в интересах очередной политической конъюнктуры. Образовательная политика государства становится все более зависимой от случайных мнений и нервных реакций на мнимые и реальные угрозы режиму. При этом, чем более власти вторгаются со своими рецептами в жизнь средней и высшей школы, тем хуже чувствует себя образование.
Снижение качества подготовки школьников и студентов не видят, как правило, только в Министерстве образования. По мнению министра Радькова, которое он изложил в интервью в начале этого года наша «система образования работает ритмично, возникающие проблемы решаются оперативно, она, можно сказать, последовательна и преемственна». Вряд ли с такой оценкой согласятся родители учеников, встревоженные неспособностью школы подготовить своих выпускников к централизованному тестированию на достойном уровне.
Не свидетельствует о высоком качестве среднего образования и массовое использование репетиторов для подготовки к поступлению в вузы. А все более открытое перекладывание на плечи населения бремени финансирования школы никак не способствует повышению равной доступности формально бесплатного среднего образования. Сегодня родители задаются вопросом, почему фактически вынужденное участие в оплате образования их детей не может быть, наконец, открыто признано государством? Почему лицемерные заявления чиновников о том, что «денег для поддержания школ предостаточно», так очевидно противоречат безнаказанности поборов? Трудно поверить в успехи образовательной политики на фоне неуклонного снижения качества, доступности среднего образования и постоянных попыток власти сократить свое участие в его финансовой поддержке.
Именно таковы в глазах наших соотечественников итоги реформаторских усилий власти. И многим кажется, что чем дальше мы уходим от стабильности советской эпохи, тем хуже становится наше образование. Ностальгическая идеализация прошлого, к сожалению, является вполне естественной реакцией на безответственные и неудачные политико-педагогические эксперименты чиновников.
Только, к сожалению, плохие реформы белорусской власти компрометируют реформы вообще. Даже оппозиционные политики с большой осторожностью пользуются этим словом применительно к образованию. Но каким бы ни было образование в советском прошлом, его не вернуть. Даже если оставить в стороне идеологические и политические цели образовательной системы СССР, это была школа для индустриальной эпохи, оставшейся в прошлом. Но очень важно понимать и то, что в действительности никакой стабильности советское образование не знало.
За свою 70-летнюю историю оно пережило, по меньшей мере, 8 реформ, ни одна из которых не была по настоящему успешной. Это была череда проектов, каждый из которых заканчивался неудачей и возвращением к предшествующему состоянию: переход от общего обучения девочек и мальчиков к раздельному, а затем опять к общему, от бесплатного обучения к платному и уход от этого, переход от десятилетки к одиннадцатилетке и возвращение вновь к десятилетке, введение профессионального обучения в средней школе и его отмена, а затем вновь возвращение к нему, переход к приоритетности обучения без отрыва от производства и отказ от этой политики в пользу развития очного образования и т.п.
И так же, как и в современной Беларуси, власти и тогда надеялись, что реформирование образовательной системы возможно главным образом за счет административного ресурса без каких- либо серьезных финансовых вложений и перестройки академической культуры. С 1950 по 1981 год доля расходов на высшее образования в ВВП сократилась в два раза, а в расчете на одного студента - в шесть раз. Эффективность инвестиций в среднее и профессионально-техническое образование была столь низкой, что это заставляло с тревогой смотреть на будущее страны. Качество образования неуклонно снижалось по мере того, как росла его доступность. Из этого противоречия так и не удалось найти выход.
Словом, время это было похоже на нынешнее значительно больше, чем кажется тем, кто тоскует по золотому веку советского образования. Не в прошлом надо искать ответы на современные проблемы белорусского образования. И не пытаться ладить свой самобытный путь в стороне от общеевропейских поисков ответов на вызовы современности. Не в реформах содержится угроза образованию, а в некомпетентности и безответственности реформаторов, превративших образование в орудие своих политических амбиций.