Пограничное состояние

25 марта военная коллегия Верховного суда приговорила бывшего зампредседателя Государственного пограничного комитета (ГПК) Евгения Комарницкого к пяти годам «химии» за получение взяток на сумму около Br28 млн. Генерал-майор в запасе не признал вины, но думает не про обжалование приговора - в изоляторе у него развилась 4-я стадия рака.


С момента задержания Комарницкого в конце 2008г. правоохранители весьма неохотно комментировали претензии к сотрудникам ГПК, обвиняемым в получении взяток от представителя коммерческой структуры, выполнявшей ремонтно-строительные работы на объектах Погранкомитета. Следствие Генпрокуратуры обвинило бывших зампредседателя ГПК Евгения Комарницкого и замначальника 15-го пограничного отряда по тылу Вячеслава Апаровича, вышедших в отставку, в получении взяток от представителя ПТЧУП «МИГ-ЛТД» - «за благоприятное решение вопросов» при распределении заказов, а Апаровича - еще и в мошенничестве. Замдиректора по финансово-экономическим вопросам «МИГ-ЛТД» Георгию Метлицкому предъявили претензии в «соучастии в даче взяток». Еще один взяткодатель - представитель коммерческих структур, выполнявших на объектах Погранкомитета ремонтно-строительные работы, - пришел в суд в качестве свидетеля обвинения.

(На фото: Судебное разбирательство для генерала-майора в запасе Евгения Комарницкого (в центре) обернулось пятью годами «химии», но отбывать наказание он будет под домашним арестом - ему поставлен неутешительный диагноз )

Заявление этого человека стало поводом для возбуждения уголовного дела. По его утверждению, проводя ремонтные работы на объектах ГПК в 2006-07гг., коммерсант передавал пограничникам денежные средства в размере 5-7% от суммы, на которую заключался договор.

Генерал-майору в запасе предъявили обвинение по пяти эпизодам взяточничества на общую сумму Br28,8 млн. По версии следствия, он получал деньги после заключения договоров с компаниями «МИГ-ЛТД», «Лазурит-Био» и «РосБелПроем» на проведение ремонтно-строительных работ. Спустя полгода после ареста Комарницкому изменили меру пресечения с заключения под стражу на домашний арест - тюремные медики констатировали у обвиняемого четвертую стадию рака.

Признав Комарницкого виновным в «получении взятки в особо крупном размере лицом, занимающим ответственное положение», суд применил статью уголовного закона «Назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление», позволив отбывать наказание дома.

Апарович и Метлицкий приговорены к лишению свободы - на 4 и 3 года соответственно в исправительной колонии усиленного режима. Бывший замначальника погранотряда, оправданный по статье «Мошенничество» в связи с отсутствием состава преступления, лишен звания подполковник запаса. Имущество экс-пограничников подлежит конфискации.

«Сколько осталось жить?»

…Устало поднявшись со скамьи подсудимых, Комарницкий медленно вышел из здания суда. Отныне он будет передвигаться без сопровождения милиционеров - приговор к пяти годам «химии» без направления в исправительное учреждение открытого типа отменил меру пресечения в виде домашнего ареста. Однако на поздравления корреспондента «БелГазеты» по поводу приговора, не связанного с лишением свободы, генерал-майор запаса отреагировал скептически: «Чувствую себя отвратительно. Вырезан желудок, кишечник, кусок пищевода, сколько осталось жить - четыре месяца, пять, полгода?

Я этих денег не брал. Коммерсант-заявитель не исполнил свои обязательства перед ГПК. В 2007г. коммерческая структура, от имени которой он действовал, заключила договоры с Полоцким и Гомельским погранотрядами на строительство навесов. Работу не выполнили. По Полоцку договор расторгли, Гомельский погранотряд успел совершить предоплату. Я дал указания начальнику отряда направить документы в хозсуд, который взыскал с коммерсанта сумму предоплаты и пеню - всего Br26 млн., инициировал проверку на предмет нецелевого использования госсредств. Считаю, это и послужило причиной оговора. Спустя полгода коммерсант обратился в Отдельную службу активных мероприятий - спецназ пограничников - с заявлением о даче взяток, аналогичные материалы появились в МВД. Генпрокуратура возбудила уголовное дело.

Следователь Генпрокуратуры, которому я изложил ситуацию, не придал моим словам значения. Дождавшись моего возвращения из госпиталя, где я проходил стационарное лечение язвы желудка, меня бросили в СИЗО с незарубцевавшейся язвой, перевели в СИЗО Жодино. Здоровье резко ухудшилось, спустя четыре месяца врачи диагностировали рак. Прооперируй меня в то время, возможно, треть желудка удалось бы сохранить. Но на все обращения супруги следователь отвечал: в тюрьме высококвалифицированная медпомощь. Вместо того чтобы разрешить операцию в Боровлянах, он выяснял, нельзя ли и в таком состоянии проводить следственные действия в СИЗО. За это время рак достиг 4-й стадии.

После операции отношение ко мне не изменилось. Даже во время курсов химиотерапии (за полгода их пройдено шесть) меня не оставляли в покое. Я не могу говорить, меня рвет, а следователь насильно везет в прокуратуру, требуя подписывать документы.

Ничего, кроме слов коммерсанта-заявителя, не подтверждало передачу взяток. В обвинении указано, будто я получал взятку, скажем, в декабре с 9.00 до 18.00. И - никаких деталей. Даже информацию в бюро пропусков не запросили, не выяснили, приходил заявитель-взяткодатель в этот месяц в ГПК или нет. Никто из членов тендерных комиссий, на основании решений которых заключены договоры, не допрошен на предмет моего влияния на них.

Допросы начинались с вопросов: сколько у вас квартир, сколько коттеджей, на чье имя они построены? А у меня за 35 лет службы не появилось жилья, кроме трехкомнатной квартиры в Минске. Другие квартиры, в которых жил, возвращал государству, переезжая на новое место работы. Поверьте, если бы я совершал преступления, за 10 лет работы в должности зампреда ГПК нажить удалось бы гораздо больше. А теперь думаю только о том, сколько еще удастся прожить».