Почему наши дети не хотят жить?

Не успела завершиться одна прокурорская проверка по факту самоубийства 12-летней минской школьницы (напомним, 23 февраля девочка сбросилась с крыши многоэтажки), как по той же причине началась другая…

Счеты с жизнью свел — по предварительным данным, добровольно — ученик 11 класса одной из столичных школ. Юношу разыскивал Октябрьский РУВД Минска по заявлению родных как без вести пропавшего. Однако уже на следующий день после обращения в милицию старшеклассника нашли в петле на даче его дяди…

На недавнем заседании коллегии прокуратуры Минска были проанализированы причины и условия, способствующие гибели людей в результате самоубийств. В 2009 году в столице покончили жизнь самоубийством 209 человек. Наиболее высокий уровень смертности от суицида зафиксирован в Ленинском и Партизанском районах столицы, а наиболее низкий — в Центральном, Советском и Фрунзенском районах. В общем числе покончивших жизнь самоубийством доля женщин составила 28%, мужчин — 72%.

По социальной принадлежности самый высокий удельный вес приходится на неработающих — в среднем 39% от общего числа самоубийц, доля работающих составляет 31%, пенсионеров — 25%, учащихся — 5%. То есть, примерно каждый 20-й случай добровольной смерти приходится, по сути, на детей.

По выводам прокуроров, в отличие от взрослых самоубийц, нередко совершающих суицид под воздействием алкоголя, молодые люди уходят из жизни чаще всего «под влиянием эмоционально-психологической неустойчивости во взаимоотношениях с ближайшим окружением: родителями, любимыми, друзьями, а также вследствие незрелости социальных установок». Попытки «дать» подрастающему поколению правильную установку предпринимаются на всех уровнях государственной системы, но реального результата не приносят. Более того, число суицидов среди детей за еще незавершенную «пятилетку» увеличилось в четыре раза.

В минувшем году по поручению президента Министерство здравоохранения разработало Комплексный план по профилактике суицидального поведения в Республике Беларусь. Необходимость принятия этого документа была «обусловлена актуальностью и особой социальной значимостью проблемы суицидов для Республики Беларусь». В плане перечислен десяток направлений работы в сфере профилактики самоубийств, однако нет ни слова о детях. Проблема, как водится, рассматривается в общем — с типичными бюрократическими посылами: «активизировать, повысить, улучшить, укрепить». Озабоченность же на высоком уровне объясняется меркантильными интересами «государственного значения». Чиновники обеспокоены вот чем:

«Экономические затраты государства в связи с проблемой суицидов включают в себя не только прямые потери, связанные с сокращением трудоспособного населения, но и расходы на систему профилактики суицидов и лечение лиц, совершивших попытки суицидов, а также уменьшение доходов в связи со смертностью в результате суицидов».

А дети, как известно, к трудоспособному населению не относятся и, исходя из чиновничьей логики, пользы государству никакой не приносят.

…Лет сорок назад в Минске повесился 7-летний мальчик. Возможно, тот случай до сих остается самым «малолетним» в истории минских суицидов. Первоклассник был весьма активным ребенком, непоседой. Учительница постоянно делала ему замечания, вызывала в школу родителей, снижала оценки за поведение. Отец воспитывал первоклассника, как умел, — ремнем. И после очередной порки предупредил: «Еще раз меня вызовут в школу — лучше вешайся!».

Ребенок так и сделал.