«Дед Талаш согласился участвовать в партизанском отряде только после того, как ему дали гектар покоса»
Сохранились также документы о том, как дед Талаш выпрашивал себе орден, сдавал односельчан чекистам и выговаривал Якубу Коласу за то, что тот приуменьшил его героические заслуги.
В Петриковском районе в д. Новоселки расположен Дом-музей легендарного партизана. В этом месте и прожил большую часть своей жизни Василий Исаакович Талаш, ставший прототипом Деда Талаша из коласовской «Дрыгвы». О его заслугах в период польской оккупации практически все биографические источники в унисон отмечают: «Организовал партизанский отряд в количестве 300 человек, командиром которого был единогласно избран. Его отряд проводил самостоятельные боевые операции по уничтожению разрозненных частей белополяков во многих населенных пунктах Петриковского района, принимал участие в разгроме белопольских моряков. Позже, когда отряд был расформирован, бывший командир дед Талаш стал разведчиком 417-го пехотного полка».
Между тем документов, свидетельствующих о героических заслугах бывшего командира-подпольщика, в действительности оказалось совсем немного. В архивах сохранились лишь воспоминания самого Талаша и копия справка из сельсовета без подписей. Зато в огромном количестве присутствуют прошения самого Василия Исааковича Талаша о награждении его… орденом Красного Знамени. В это трудно поверить, но старый партизан действительно сам лично просил для себя орден! Причем просит не единожды, а регулярно, на протяжении нескольких лет.
Параллельно Василий Исаакович с завидным для своих лет упорством ходатайствовал и о присуждении ему персональной пенсии. Ответ высшей комиссии при НКСО по назначению и утверждению пенсий и пособий был однозначным: «Прымаючы пад увагу, што з дакумэнтаў, знаходзячыхся ў справе прасіцеля нельга ўглядзець, што апошні мае выдатныя рэвалюцыйныя заслугі перад Рэспублікай, у прызначэнні персанальнай пенсіі адмовіць».
Не лучшим образом обстояло дело и с орденом. Долгое время от писем «героя» попросту отмахивались.
Однако партизан не сдавался. Он также написал жалобу на имя председателя ЦВК А.Р.Червякова.
Капля камень точит: и в 1928 году Василий Исаакович добился-таки долгожданного ордена Красного Знамени.
За что Талаш обиделся на Коласа
Повесть Якуба Коласа «Дрыгва» вышла в свет в 1934 году. Перед войной по ее мотивам была создана пьеса «В пущах Полесья», снят художественный фильм, после чего дед Талаш приобрел всенародную известность.
Между тем сам Талаш произведением Якуба Коласа был просто возмущен. По его мнению, писатель не прославил, а ославил его. В повести Колас упоминал эпизод, когда старый партизан «раскидал» трех польских легионеров. Между тем сам Талаш уверял, что поляков было не меньше пяти.
Подобное кажется довольно удивительным, учитывая, что в рядах Красной армии Василий Исаакович оказался, когда ему было уже за 70. Как старик справился с таким количеством вооруженных и обученных молодых военнослужащих, остается только гадать.
Более того, сохранилась медицинская справка, выданная Талашу в 1927 году, где старику поставлен диагноз – «истощение организма на почве старости» и заключение – «утрата трудоспособности на 90%». Не надо быть медиком, чтобы оценить, насколько дряхлым на тот момент являлся герой. Заметим также, что до Великой Отечественной войны, в которой дед Талаш также принимал «активное участие», оставалось еще 14 лет.
Однако это не помешало герою упрекать «ославившего» его автора. Скоро Колас и сам был не рад, что связался с Талашом. Поэт Рыгор Релес, хорошо знавший писателя рассказывал в интервью «БДГ», как после публикации коласовской «Дрыгвы» дед Талаш ходил за Коласом и требовал поделиться гонораром: мол, это же я тебе все рассказал, а ты только записал!
«Колас резонно заметил, что гонорар положен писателю за то, что он написал произведение, но если свыше поступит распоряжение поделиться, то он поделится. «А чорт вас тут разьбярэ!» — бросил в сердцах Талаш. И остался без гонорара», — вспоминает Релес.
О том, что Василий Исаакович не отличался покладистым характером, свидетельствует и история, произошедшая во время одной «творческой встречи», на которую знаменитый партизан привел своего «боевого» товарища, чтобы тот рассказал о нем.
«И вот партизан выступает, а дед Талаш сидит в кресле, — вспоминает Релес. — Выступающий говорит неинтересно, нудно, студенты его не слушают, вертятся, шушукаются. Талаш смотрел на это, смотрел и вдруг как стукнет своей тростью: «Ціха, /.../! Гэта вам ня воўк пярдзіць, а чалавек гаворыць!».
Кстати говоря, не испытывали особой любви к своему славному земляку и односельчане Талаша. Когда в 1936 году появилась идея отпраздновать 30-летие литературной деятельности Якуба Коласа на родине героя его знаменитого произведения, из бюро Петриковского райкома партии пришло следующее письмо: «В связи с тем, что дед Талаш до этого времени не выступил в колхоз и никакого участия в организационно-хозяйственном управлении колхоза не принимает, живет единоличником, своих обязательств перед государством не выполняет и авторитетом среди колхозников не пользуется, бюро РК КП(б)Б считает организацию передачи о творчестве Якуба Колоса непосредственно с колхоза, где живет Талаш, нецелесообразно» (цитируется по книге Людмилы Рублевской и Ваталя Скалабана «Время и бремя архивов и имен).
Да и повода для теплых чувств к своему односельчанину у местного населения, судя по всему, не было: еще в 1924 году Василий Исаакович активно сотрудничал с чекистами, помогая разоблачать среди населения «вредителей» и «шпионов». В книге М.Р.Жигоцкага «Легендарны дзед» приводятся воспоминания сотрудника ЧК Н.Д.Зарицкого, где тот рассказывает, как Талаш «у дні мірнага жыцця змагаўся з ворагамі і шпіёнамі, засланымі ў нашу краіну з-за мяжы».
В частности, упоминалось об операции, в которой Талаш содействовал сотруднику ЧК Доморацкому в поимке некого Журавского, который «сістэматычна рабіў пераходы праз савецка-польскую граніцу з заданнямі ствараць на тэрыторыі Беларусі дыверсійна-шпіёнскія групы». Как вспоминает чекист, для подкупа родственника «шпиона» Талаш кроме прочего требовал также выдать ему пятьдесят рублей золотом». Подобное сотрудничество с ЧК, по свидетельствам Зарицкого, происходило еще единожды.
На войну за гектар покоса
К началу Великой Отечественной войны Василию Талашу исполнилось уже 97 лет. В его биографии сказано: «Очень тяжело дед переживал нападение фашистских захватчиков на нашу страну. Дважды его бросали за тюремные стены, но ничего не сломало Василия Исаковича, и гитлеровцы вынуждены были отпустить его. В конце 1942 года дед ушел в партизанский отряд, а январе 1943 года в возрасте 99 лет отправился в Москву с партизанского аэродрома, который находился среди лесов и болот на небольшом островке Зыслов, что на Любанщине».
О том, как дед Талаш «тяжело переживал нападение фашистских захватчиков», очень красноречиво свидетельствует докладная записка начальника УНКВД Вилейской обл. Владимира Пронина на имя секретаря ЦК КП(б)Б Григория Эйдинова, датированная 18.7.1941 г.: “В части использования в партизанском движении ряда лиц, указанных в Вашем решении, дед Талаш дал свое согласие участвовать в партизанском отряде — после того, как ему дали гектар покоса, до этого Талаш не соглашался, чувствовал себя обиженным, так как в прошлом его сняли с работы лесника, хотели изъять у него корову”.
Подобная записка с незначительными правками была отправлена и на имя заместителя наркома внутренних дел БССР А.П.Мисюрова.
Тут надо отдать должное смелости старого партизана: в те времена торговаться с властью, выбить у нее гектар покоса да еще и обижаться за то, что хотели в период коллективизации забрать корову, не каждый смельчак мог себе позволить. Большинство из таких храбрецов до 40-х не дожили. Однако Василий Исаакович чувствовал себя героем и отношения требовал к себе соответствующего.
Известна также история (рассказанная опять же самим Талашом), свидетельствующая о всенародной любви к старому партизану. В разгар Великой Отечественной вызвали Василия Исааковича в Кремль получать награду (дубликат того ордена, который ему был выдан в 1927 году, но во время оккупации отобран немцами). И поселили его в гостинице "Якорь".
Друзья и соратники из белорусской делегации строго наказали Талашу: смотри, дед, один не выходи, в Москве живёт несколько миллионов человек, здесь тысячи улиц. Заблудишься ещё. Что ни говорите, а старику-то в 1943 году уже исполнилось 99 лет.
Не выдержал старый партизан, вспылил: я в самом густом лесу не заблужусь, среди полесских болот всегда найду кочки, по которым выйду, а тут город с асфальтированными улицами! Вышел и стал бродить по Москве. Бродил, бродил да и заблудился. Что делать? Ведь скоро ему выступать перед солдатами, уходящими на фронт. А он – название гостиницы забыл.
Вот подходит дед к первому попавшемуся и спрашивает: даражэньки, слышал я, что где-то тут у вас в Москве дед Талаш остановился, хочу поговорить с ним.
– Да вот, — говорит прохожий, — вот в этой гостинице "Якорь" и живёт он, ваш дед Талаш. А что, давно с ним знакомы?
– Да сто лет без малого…
Некоторые, правда, высказывают большие сомнения по поводу правдивости этой истории. Как, впрочем, и многого другого в биографии «легендарного» партизана.