АНАТОЛИЯ ТАРАСА «АНАТОМИЯ НЕНАВИСТИ»

4. Что показало вскрытие...
Из самых качественных и свежих продуктов можно приготовить малосъедобную бурду. Все от повара зависит... Точно так из самых достоверных исторических фактов можно приготовить зловонное идеологическое варево. Что и сделал Анатолий Ефимович Тарас, издав книгу «АНАТОМИЯ НЕНАВИСТИ». Правда, в отличие от повара-бедолаги, который хотел как лучше, а приготовил то, что приготовил, автор «Анатомии» изначально знал, что замышляет, что выйдет из его рук. В интервью одной из оппозиционных белорусских газет он прямо заявил:
— Базавыя гістарычныя веды абсалютная большасць насельніцтва атрымлівае ў школах, а ў школах для сённяшніх 30—50-гадовых гісторыя выкладалася з прарасійскіх пазіцый, таму мая кніга спрабуе хоць неяк зламаць старыя стэрэатыпы, якія жывуць у большасці насельніцтва. Старыя стэрэатыпы цалкам адамруць, калі адамрэ гэтае пакаленне...
Вот, видимо, для того, чтобы помочь этому воспитанному на «пророссийских» учебниках поколению поскорее переселиться в мир иной, Анатолий Ефимович и сварил свою ядовитую идеологическую похлебку. При этом автор и сам хорошо понимал, что его «труд» — провокация, клин в отношения между Беларусью, Россией и Польшей. «Безумоўна, многія ў Расіі назавуць гэту кнігу русафобскай і антырасійскай, — хитро ухмыляется он, — ў гэтых адносінах не было ніводнай светлай плямы. Масква столькі зрабіла кепскага палякам, што тыя «яшчэ мала ненавідзяць рускіх». Тут он как в воду глядел. Судя по развернувшейся в Интернете дискуссии, многие познакомившиеся с книгой читатели, как сговорившись, задают автору,сакраментальный вопрос: «Сколько вам, Тарас, заплатила за ваш опус Варшава?» Деньги в карманах А. Тараса лично я считать не буду. Вернусь лучше к провокации. Точнее — к ее анатомии. Поэтому, милости просим на вскрытие, в ходе которого мы попробуем раскрыть творческую кухню новоявленного «историка», который до того числился специалистом по боевым искусствам (издал несколько книг по рукопашному бою). Рассмотрим один маленький, но весьма существенный пример.
Если помните, то для того, чтобы погубить Макбета, шекспировские ведьмы готовили для него пойло «из отрав и нечистот», последовательно бросая в свой бурлящий в пещере котел:
«...Жабу, в трещине камней
Пухнувшую тридцать дней,
А потом — спину змеи
Без хвоста и чешуи...»
Далее в ход пошли
«Песья мокрая ноздря
С мордою нетопыря,
Лягушиное бедро
И совиное перо,
Ящериц помет и слизь...»
В отличие от «поварих» из трагедии соотечественника лорда Керзона, Вильяма Шекспира, Анатолий Ефимович для своего идеологического политварева ингредиентами земноводного и рукокрылого происхождения пользоваться брезгует. Он обычно берет какой-нибудь широко известный и не подлежащий сомнению исторический факт, который потом, путем нехитрых манипуляций, превращает на своем кухонном столе в «протухшую жабу» или «ящериц помет и слизь».
Вот, например, в разделе «Проблема пленных» (глава 6) он прямо признает, что во время Советско-польской войны в польском плену оказалось около 100 тысяч бойцов и командиров Красной Армии. Признает он и тот факт, что значительная часть этих бедолаг погибла в плену в результате «перебоев с пищей, водой и медикаментами... вспышек тифа, холеры и дизентерии.» Точных данных о числе замученных красноармейцев автор, правда, не приводит, хотя «объективности ради» называет цифры и «впервые озвученные наркомом иностранных дел РСФСР Г.В.Чичериным» (60 тыс. чел.), и подсчеты «современных польских историков» (замучено 24 тыс. человек), справедливо признав, что и «это немало». Пока, как видим, все вполне пристойно, но перед автором стоит задача убедить читателя в том, что проблема пленных красноармейцев «искусственно раздувается Москвой, исключительно с той целью, чтобы не поднимать вопрос о моральной ответственности и материальной компенсации «правопреемников СССР» за казнь почти 22-х тысяч поляков в 1940 году». Поэтому Анатолий Ефимович немедленно (все-таки специалист по рукопашному бою) переходит в контратаку, пытаясь обелить борцов за Польшу «от моря и до моря».
Причины «столь бедственного положения пленных» для него абсолютно «очевидны». Их, как он утверждает, существует аж целых четыре.
«Во-первых, 100 тысяч ртов свалились на едва дышавшую польскую экономику тяжелейшим грузом. В стране катастрофически не хватало зерна, круп и картофеля, не говоря уже о мясе и сале».
О сале я, Анатолий Ефимович, с вами спорить не буду. Может, его и не было, хотя Польша в это время и оккупировала Правобережную Украину. Но откуда, скажите, взялись «перебои с водой»? Ведь не в Сахаре события разворачивались! Висла, Буг и Мазовецкие озера, насколько мне известно, не пересыхали.
Можно было, наконец, или пленных не брать, или обменять их на своих, или распустить по домам. Можно было попросить гуманитарную помощь у своих французских покровителей, которые, как следует из приведенных на этой странице документов, сами выражали свое беспокойство складывающейся ситуацией.
Ничего этого «демократическое» руководство Польши во главе с «руководителем государства» Ю. Пилсудским сделать не соизволило. А ведь по существовавшим тогда международным конвенциям всю ответственность за судьбу военнопленных с момента пленения несла пленившая их сторона. Позже Нюрнбергский Трибунал прямо квалифицировал подобное обращение с военнопленными как «воинское преступление».
«Во-вторых, содержание пленных не регламентировалось никакими правовыми нормами, так как из-за бесконечных споров между обществами Красного Креста РСФСР и Польши им не удалось достичь соглашения об этом».
Тут уж я могу сказать, что с памятью у автора «Анатомии» не все в порядке. Ведь двумя главами раньше он сам рассказал о том, что делегацию Красного Креста РСФСР, прибывшую на переговоры (в числе которой были две женщины), польские жандармы вывели из поезда на железнодорожные пути и расстреляли.
Правда, и тут спадар Тарас пытается выкрутиться, сообщая нам, что глава делегации — расстрелянный жандармами этнический поляк Бронислав Всесоловскиий (1870 —1919) был «ярым большевиком». А кого, собственно, могло прислать большевистское правительство на переговоры? Уж не монархиста и не кадета.
«В-третьих, в Польше не было ни армейских казарм, свободных для размещения пленных, ни упраздненных (русскими) монастырей. Поэтому пленные спали на досках, на соломе, а то и на земле».
Тут мы видим, что русские, упразднившие католические и униатские монастыри, сами во всем виноваты! С другой стороны, кто мешал польским «демократам» построить руками военнопленных (бесплатная, как-никак, рабочая сила) нормальные помещения? Нет, предпочли заставить их столовыми ложками вычерпывать выгребные ямы... Демократия, однако.
«В-четвертых, красноармейцы, краскомы и комиссары пришли в Польшу устанавливать советскую власть... Поэтому польское население с ненавистью относилось ко всей этой «красной публике».
Да и кого было жалеть? Может быть, «лихих сифилитиков» из полка «имени товарища Луначарского»?! Или палачей из армейских «особых отделов» Чрезвычайной комиссии?! Либо конников Буденного и Гая, особенно «прославившихся» зверствами... по отношению к гражданскому населению?»
Кто больше прославился «зверствами», судить не берусь. Думаю, что и одни, и вторые хороши были... Вот только — «кто к кому пришел»? «Красные» разжигать «мировую революцию», как утверждает Анатолий Тарас, или белополяки строить Польшу от «моря и до моря»? Согласился бы, что вина лежит как на тех, как и на других, если бы не одно пикантное обстоятельство. Дело в том, что в начале 20-х годов прошлого века, спасаяь от преследования Красной Армии, части белых перешли демаркационную линию и укрылись на польской территории. В дальнейшем эти воинские формирования польских союзников (как-никак вместе боролись с ненавистными большевиками) были интернированы. Как показывает их дальнейшая судьба, польские власти били не по «партбилету», а по «5-й графе в анкете», половина из них погибла в польских лагерях... Настаивать не буду, но согласитесь, Анатолий Ефимович, что о геноциде русских в Польше того времени говорить есть все основания. А вот у вас обвинять во всех польских бедах клятых москалей нет.
Такое вот вскрытие получилось.
В

заключение рекомендую вам посвятить остаток жизни боевым искусствам и рукопашному бою. Историей пусть лучше занимаются те, кому это положено, а не дилетанты вроде нас с вами. Согласны?!Г-ну генералу, начальнику Французской военной миссии в Польше. Штаб.
Имею честь сообщить Вам некоторые сведения, касающиеся лагерей военнопленных, только что переданные мне майором медицинской службы Болеславом Порэ Мадейски, медицинским инспектором этих лагерей.
Он полагает, что общее число большевиков, взятых в плен этим летом, составляет около 150 000. Все пригодные к работе были распределены на рабочие бригады. Большое число пленных было зачислено в армии Балаховича и Павленко. Тем не менее, в двух лагерях интернировано еще большое количество пленных.
Лагерь в Тухоли, в Померании, предназначался для содержания 40 000 пленных; запланированные работы по увеличению и обустройству лагеря не были выполнены. Мадейски, не посещавший этот лагерь несколько месяцев, не знает, сколько в настоящее время там содержится пленных.
Напротив, совсем недавно он посетил второй лагерь, расположенный в Стржалково, под Познанью. В этом лагере находится 15 000 пленных, непригодных для работ, и 22 000 пленных, используемых в качестве рабочей силы. Общая гигиена в этом лагере оставляет желать лучшего. Пленные одеты в лохмотья, питания явно недостаточно. Лагерь располагает госпиталем на 1000 коек. В последнее время в госпитале на излечении находятся 2 200 больных, т.е. приходится больше, чем 2 больных на 1 койку; практически нет одеял и простыней. Смертность очень высока: в день умирают 25—50 человек (брюшной тиф, дизентерия). Случаи сыпного тифа немногочисленны, случаев холеры якобы нет.
В заключение отчета имею честь просить Вашего разрешения на посещение лагеря в Стржалково французским врачом для раздачи пленным курток, рубашек, кальсон, носовых платков, полотенец, а также мыла.