Вместо стены - пропасть

Судите сами, в феврале 1989 г. в Польше начал работу круглый стол с участием представителей высшей государственной номенклатуры и оппозиции. Договорились провести 4 июня "частично свободные выборы", но и этого хватило, чтобы понять: большинство поляков - против действующей власти. В сентябре Польша получила первое некоммунистическое правительство.

Двадцать лет назад фундамент самого большого барака в европейском соцлагере дал трещину, а вскоре и само здание завалилось. В тот день, когда поляки голосовали за демократию, на площади Тяньаньмэнь в Пекине коммунисты устроили резню их единомышленников. Было убито до 2,6 тысячи, ранено до 7 тысяч человек. В основном студентов.

Они хотели вон.

Мир увидел подлинное лицо социализма, который не желает иметь ничего общего со свободой. Причем "оскал лица" везде один и тот же. 6 февраля 1989 года на другом конце света, в Германской Демократической Республике, был убит Крис Геффрой, пытавшийся вырваться на свободу. Последняя жертва Берлинской стены.

Летом того же года восточные немцы начали "голосовать ногами". Воспользовавшись тем, что Венгрия открыла свою границу с Австрией, 13.000 восточногерманских туристов, отдыхавших в этой стране, выпрыгнули в раскрывшееся окошко. "Мы хотим вон!" - таким был лозунг. Чехословакия, в которой уже вызревала будущая "бархатная революция", тоже предельно упростила процедуру, чем воспользовались десятки тысяч "демократических" немцев.

"А почему, собственно? - таким вопросом задались после этого остальные: - Мы остаемся здесь - вон коммунистов!".

Так оно и вышло. 18 октября отправили в отставку "железного" Хонеккера и пообещали, как у нас говорят, либерализовать пропускной режим. Но народ не стал ждать, ломанулся на свободу.

Стена хоть и была бетонной, а ткнули - развалилась.

В истории Германии и всей Европы открылась новая страница.

Из Москвы за всеми этими делами наблюдал открывшийся 25 мая Первый съезд народных депутатов СССР, тоже избранный в результате "частично свободных выборов".

В то время мы тоже голосовали за демократию.

День сегодняшний.

Все помнят, что А. Лукашенко, комментируя достаточно невнятные итоги состоявшегося в Минске заседания союзного Совмина, своей встречи с российским премьером В. Путиным и особенно "внеформатные" размышления по этому поводу тамошнего министра финансов В. Кудрина, на словах буквально разругался со страной-союзницей.

Суть резких возражений белорусского президента достаточно проста. Поскольку с этого момента выяснилось, что в России нас не слушают, то и "не надо кланяться, не надо ныть и плакать". Мир велик, и "надо искать свое счастье в другой части планеты... Надо идти в другие места, где нас не знают, где нас ждут, и торговать - десятью тракторами, одним комбайном, по чайной ложке сахар возить".

Вполне достойно быть высеченным в мраморе при входе в какое-либо ИТУ: "Не верь, не бойся, не проси!".

И было бы до жути страшно, но, как обычно, дерзкие слова были сказаны постфактум, на следующий день после отбытия высоких гостей к месту постоянной дислокации.

Что касается указания возить комбайны с чайными ложками сахара в места, всегда готовые принять "племя молодое, незнакомое", то, хвала Богу, страны наши еще не объединили свои пенитенциарные системы. Тамошняя, в просторечии ГУЛАГ, насчитывает множество таких мест, где никого не знают, но всякого ждут. Как говорится, со всем добром.

Перефразируя царя Соломона, можно сказать, что и эта гневливая филиппика забудется, как забылись остальные, но наверняка в памяти еще многих поколений сохранится обещание Лукашенко: "Я свой народ вслед за цивилизованным миром не поведу".

...В европейской истории и до него были "упростители", считавшие, что все беды и несправедливость в обществе проистекают от этой самой цивилизации. Но даже Руссо, самый известный из них, не предлагал "встать на четвереньки и побежать назад в лес", как подшучивал над ним остроумец Вольтер.

Если же без фиглярства, то в прошлом веке были реализованы два альтернативных цивилизационных проекта. Сначала Россия вывалилась из общеевропейского культурного пространства, в котором она, несомненно, присутствовала, а следом за ней - Германия. И коммунистическую, и фашистскую альтернативу, бесконечно от них натерпевшись, человечество отвергло.

И потому, на мой взгляд, проблемы цивилизационного выбора для Беларуси не существует. Как не существует "третьего пути", по которому нас пытаются вести.

Про Ленина, очки и Мартышку.

В последнее время все вдруг заговорили о радужных европейских перспективах для Беларуси. Поэтому всякого возвратившегося из поездки в эту самую Европу родня и знакомые донимают вопросами: "А как у них там?".

Такие вопросы задавали и мне, когда я возвратился из поездки в Берлин, организованной для белорусских журналистов фондом Конрада Аденауэра. Это была не обычная экскурсия, а целая образовательно-информационная программа для независимых журналистов, посвященная 60-летию образования Федеративной Республики Германия и 20-летию падения Берлинской стены, давшего толчок стремительному воссоединению страны.

Первоначально планировалось, что капиталистическая и социалистическая Германии объединятся на паритетной основе, с сохранением основных институтов "первого государства рабочих и крестьян на немецкой земле". Но в результате бывшая ГДР скоропостижно скончалась в братских объятиях своей капиталистической партнерши.

Критически настроенные личности, а такие есть в объединенной Германии, вообще утверждают, что ФРГ попросту проглотила ГДР и ничего хорошего из этого не получилось. Имеется в виду, что, приняв на баланс социалистическую экономику ГДР, страна до сих пор страдает расстройством желудка. Как, например, акула, проглотившая брошенный матросами в воду старый промасленный бушлат. Хоть и невесело, но виду не подает.

В общем, интересного и необычного во всех для нас смыслах в этой стране очень много. И на бытовом уровне, и в сфере высокой государственной политики.

Уже при первом приближении к немецким реалиям начинаешь понимать Ленина, который считал, что для успешного строительства социализма в России необходимо овладеть искусством немецкой организации. Перечисляя атрибутивные свойства нового строя, он так и писал: "...плюс прусская организация железных дорог!".

Однако Ленин часто вел себя подобно героине крыловской басни "Мартышка и очки". Длительное время пребывая на Западе, будучи способным наблюдателем, он научился ловко отделять зерна от плевел. Видел, например, что европейские пролетарии одеваются чисто и модно, много получают, но не свободны от эксплуатации человека человеком. Поэтому решил освободить русских рабочих от эксплуатации, но получилось, что освободил и от высокой зарплаты, и от модного платья, и от хорошего питания.

Все потому, что не воспринимал явление в целом, не понимал, что к чему и в какой степени служит. В частности, не понимал, что главная причина высокой зарплаты - это умелая эксплуатация рабочей силы.

Интересно, сколько потом ни бились советские руководители, но внедрить в производство научные методы организации труда так и не смогли. Даже теперь, когда и реальный социализм, и рыночный остались в прошлом, уступив место "сильной и процветающей Беларуси", заработки наших рабочих и служащих до сих пор остаются низкими.

Вполне вероятно, что за прошедшее столетие это относительное отставание даже увеличилось.

Если продолжить разговор об эксплуатации, то приходишь к очевидному и печальному выводу: такой организации общественного транспорта, как в Берлине, в Минске, возможно, не будет никогда. Даже если все диспетчерские пункты оснастить супермощными компьютерами. Человеческий фактор ведь от этого не изменится.

То есть водители троллейбусов и автобусов не перестанут по утрам соревноваться, кто первый въедет на остановку, оставив соперников на отдаленных подступах к ней. Чтобы всласть посмеяться над публикой, хаотически мечущейся в поисках своего маршрута.

Когда время подошло.

Нет, в Берлине автобусы подходят к остановкам строго по одному и по расписанию. Причем не стану даже рассказывать (чтобы не вызвать гипертонический криз у кого-либо из минской "мэрии"), как в Берлине решена проблема "зайцев". Без всяких дополнительных затрат, но, представляется, при некоторой экономии. Во всяком случае, обошлись без организации дополнительных рабочих мест для кондукторов-контролеров.

Воссоединение Германии - это прежде всего проблема культурная, этическая, психологическая, следовательно, философская для немцев (насколько философия как универсальное гносео-аксиологическое целое может быть национальной) и поэтому подлежащая решению. Получилось не рано и не поздно, а когда время подошло. С этой стороны у немцев сомнения минимальны, и они целесообразность объединительного проекта не подвергают сомнению. Но получилось то, что получилось, и, судя по всему, лучше получиться не могло.

Не столь однозначно относятся немцы к экономической унификации страны по законам свободного (насколько он свободен в социальном государстве) рынка. Тут часто содержание не укладывается в имеющиеся формы. В этом нет ничего удивительного. Вот о чем рассказал журналист, собкор еженедельника Die Welt в Восточной Германии Уве Мюллер.

В 1939 году национальный доход в Восточных землях составлял 750, в Западных - 609 рейхсмарок на человека. В 1991 году ситуация стала диаметрально противоположной: в новых землях (бывшая ГДР) среднедушевой национальный доход составлял 7.330 против 22.030 EUR в старых землях. В три раза больше. То есть жизнь в социалистической Германии после войны тоже улучшалась, но по уровню она сначала утратила довоенное преимущество, а потом стремительно потеряла в темпах развития и безнадежно отстала от "капиталистической".

Что касается состояния деловой активности, качества социокультурной среды, то контрасты здесь не менее разительные. Например, до войны центром немецкого автомобилестроения был Цвиккау, после войны его высшим достижением стал известный по многочисленным анекдотам "Трабант".

На Запад страны переместили не только автомобильную промышленность, но и другие отрасли. В частности, производство разнообразных оптических приборов. В Йене физически остались материнская фирма и бренд, а производство собственно цейсовской оптики было налажено в ФРГ. Стоит ли говорить об электронике?

В западную часть страны ушел страховой, банковский и издательский бизнес, бывшая крупнейшая промышленная ярмарка из Лейпцига "передислоцировалась" в Ганновер, Национальная библиотека - во Франкфурт.

Но, пожалуй, больше всего после воссоединения страны немцев поразило состояние инфраструктуры в ГДР - жилищно-коммунального хозяйства, железных дорог и автобанов, общественного транспорта, зданий и сооружений. Их надо было или ломать, или реконструировать, и мало что подлежало восстановлению путем обычного ремонта.

Иными словами, каждый мог наглядно убедиться, что в этом смысле проект строительства "первого государства рабочих и крестьян на немецкой земле" (коммунисты везде и всегда претендовали на роль первооткрывателей) оказался целиком провальным. Исполнители ли в том виноваты или принципы, которыми они руководствовались, оказались негодными, но самый передовой, обещавший полное раскрепощение человеческого потенциала общественный строй проявил себя никуда не годным по сравнению с рыночным хозяйством.

ГДР не смогла обеспечить своим гражданам достойного уровня жизни. К слову, он определяется не столько гарантированным государством содержимым потребительской корзинки, сколько сравнением материальных возможностей представителей аналогичных профессиональных и социальных групп.

Медицина, например, может быть и бесплатной, и страховой. С точки зрения социальной технологии последняя представляется и более сложной, и менее справедливой. Но по показателю доступности квалифицированных и качественных медицинских услуг последняя всегда оказывается более эффективной.

ГДР проиграла ФРГ экономически и технологически, уступила в организации общественного хозяйства, по качеству социокультурной среды.

Поэтому, когда убрали разделявшую страну стену, на ее месте образовалась пропасть. Не только психологическая, но и вполне реальная, экономическая, которая не позволила умножить экономический потенциал путем сложения мощностей.

Пришлось вычитать. Для обеспечения возможностей будущего развития народное хозяйство ГДР надлежало санировать самым беспощадным образом. Что и было сделано. К 1995 году из каждой сотни рабочих мест в промышленности Восточной Германии сохранились только десять. На производствах, которые по своим кондициям соответствовали современным требованиям.

Промышленность пришлось создавать заново, не забывая обещания по выравниванию уровня жизни. Даже в период интенсивной реконструкции зарплата восточных немцев стремительно росла, уже в 90-е достигнув уровня Великобритании.

Экономика новых земель до сих пор нуждается в гандикапе, который получает в виде федеральных преференций. Лидируют в этом смысле берлинцы, на долю каждого из которых приходится 1.600 EUR дотаций в год.

Что поделаешь. Даже ликвидация технологических катастроф обходится дорого, а тут речь идет о социальной.

В общем, мораль ясна и, адресованная белорусскому пользователю, предельно лаконична: отправляясь в "другие места", подумай, с чем идешь и что желаешь получить.

Ведь если установить в стране правила, общие для цивилизованного мира, то люди и к нам потянутся, и к себе позовут.