Михалок: После альбома «Культпросвет» пару лет нужно отдохнуть

Перед выступлением на проходившем в Чернигове рок-фестивале Be Free лидер группы «Ляпис Трубецкой» Сергей Михалок рассказал «Белорусским новостям» о новом альбоме «Культпросвет», использовании вражеских коммуникаций и ретроградной составляющей группы.

- Прежде чем сделать этот альбом, вы всерьез увлеклись Маяковским, футуризмом, поэтами Серебряного века...
 
- Я в 1989 году был студентом училища искусств, а с 1990-го учился в Институте культуры. Я дипломированный режиссер, и, насколько понимаю, в кругозор даже самого слабого ученика попадали постановки Мейерхольда и весь Серебряный век. Это то, чем дышит любое высшее учебное заведение, где сильна гуманитарная составляющая. Поэтому, если говорить о Маяковском, пик моего увлечения им приходился на 9-10 классы. Глупо говорить, что я в 37 лет вдруг прозрел.
 
Другое дело, что многие вещи для меня сейчас воспринимаются совершенно по-новому. Мотивации, которые двигали авторами, многие литературные или жизненные ребусы, которые входят в художественные произведения, просто неподвластны человеку с маленьким жизненным опытом. Поэтому сейчас я перечитываю то, что в молодости понимал совершенно по-другому. Тот же Платонов или Брюсов, который мне сейчас очень нравится, и я его только в преклонном возрасте для себя открыл.
 
- Первыми из нового альбома вы показали две песни - «Буревестник» и «Болт». Остальные композиции похожи на них по смыслу, по подаче, по стилистике?
 
- Мы никогда не отличались четкой музыкальной последовательностью. Но та концепция, которая в этом альбоме выражена, все-таки требует такого подхода. Где-то это Celtic punk, схожий с американской группой Dropkick Murphys, где-то именно революционная художественная составляющая подчеркивается. Есть вещи, которые мне очень близки, потому что в 14-15 лет я играл в духовом оркестре в маленьком городе Славгороде на военных парадах - марш егерского полка, «Прощание славянки». Поэтому триольный ритм, маршеобразный бит - эти акценты, конечно, есть. Хотя, в принципе, песни разные.
 
- Невероятной красоты и мощи клип на песню «Буревестник». Какие еще песни будете экранизировать?
 
- То, как сделан «Буревестник» (видеоклип будет доступен позже - БН)… Это техника известная, есть чем-то схожие старые работы, сделанные фанатами Егора Летова. Это такой агитпроп, масскульт, что-то, навеянное постановками Мейерхольда. При этом вся концепция основана на кубофутуристе Малевиче, который очень много сотрудничал с Бурлюками, с Хлебниковым. В своем супрематизме он очень близко подошел к визуальному восприятию искусства будущего, точной границе между действием и бездействием. В его картинах мало полутонов. В нашем случае, в неофутуризме, очень важно обращаться к четким и точным акцентам. Следующее видео будет иметь продолжение в виде усиления этого визуального давления и визуальной революции. Оно будет сделано на песню «Болт».
 
- Какая была реакция, когда вдруг все узнали, что через две недели выходит новый альбом? Начали звонить журналисты? Поклонницы собрались под подъездом?
 
- У меня никогда не было поклонниц под подъездом. Центральными и музыкальными телеканалами продавливается этот невозможный надрелигиозный статус современных селебрити. Это все г..но! Энтони Хопкинс говорит, что он совершенно спокойно ходит по улицам города. Мы были в Америке, и нам чуваки в пабе рассказывали, что тут часто пацаны из «Металлики» отвисают. Весь Лондон знаменитостями напичкан. И там тысячи мест, где может Пит Доэрти или Гай Ричи бухать, и к ним никто не пристает. Понятно, мы не берем в расчет таких сумасшедших обезьян, как Бритни Спирс, ясно, что им проходу не дают… Но я не знаю, что это такое. Я совершенно спокойно хожу по городу, езжу на велосипеде. Меня видят люди, нет никакого ажиотажа.
 
- Уже третий альбом выходит обновленного «Ляписа Трубецкого». Люди перестали требовать «Зеленоглазое такси» на концертах?
 
- Мы играем очень много билетных концертов, но при этом существует старая ретроградная жизнь, связанная с серьезной коммерческой деятельностью. По-прежнему существуют корпоративы, и я никогда не лукавил - это возможность легких буржуазных заработков. Выступление на чьем-то дне рождения стоит в четыре раза дороже, чем на этом фестивале (Be Free. - Авт.).
 
Поэтому мы сейчас в двух ипостасях существуем. Старые песни имеют место на корпоративных вечеринках, где люди даже не знакомы с новой стороной нашего творчества. Конечно, сейчас появилось много лицемеров и конформистов, которые всплыли после нового витка нашей популярности. Они утверждают, что им и раньше все нравилось. Но есть цифры: на презентацию в Москве альбома «Золотые яйцы» было продано ровно тридцать билетов. А сейчас даже на обыкновенные концерты иногда люди билетов просто не достают.
 
Это не выпендреж. Просто вражеская коммуникация сейчас работает на нас. Как это ни смешно, несмотря на свой альтернативно-революционный имидж, мы становимся еще и дико модной группой. Пафос эпатажа, кулачный удар, крепкие ребята, «антисистем» - это становится брендом.
 
Многие нас за это ругают и кричат, что мы конъюнктурщики и просто выловили этот момент. Но мы написали песню «Капитал», когда все еще были в шоколаде и безумная оргия капиталистических б…й была в самом разгаре. Были миллиарды денег, строились тысячи клубов - поэтому обвинять нас в конъюнктуре глупо, потому что это общепланетарный вектор. Посмотрите, что делает миллиардер Ходорковский в тюрьме - он читает Бакунина и Кропоткина и делает заявы, которые от миллиардера слушать просто неприлично… Вот, кстати, у вас на плечо божья коровка села.
 
- Это хорошая примета, наверное… На этот фестиваль вы легко согласились приехать?
 
- Мы сейчас на все предложения соглашаемся, если сходится какой-то минимум технических требований, минимальное финансирование. И любой open-air используем как возможность бесплатной рекламы. Многие люди не доверяют нашему просветлению и новому имиджу. Мы приезжаем на фестивали, где большинство людей являются фанатами других групп. Выступать перед «Алисой» всегда было тяжело: армия «Алисы», люди, которые больше никого не принимают. А нам это нравится. Пускай посмотрят. Многие становятся фанатами нашей группы.
 
- Скажите, песни, вошедшие в «Культпросвет», за какое время были написаны? Вы пишете обычно разом весь альбом или по одной песне, скажем, в месяц?
 
- Мне легко написать цикл, когда есть общая концепция, общий вектор. Я не хочу раскрывать творческих секретов, потому что владение технологией многих молодых музыкантов толкает на ускорение эволюции…
 
Кто-то живет в постоянном соитии с музами, а я всегда называл себя рабочим классом. Если есть идея или, если хотите, госзаказ, я могу себя мобилизовать и, даже находясь в самой наихудшей творческой форме, с помощью своих друзей, писателей, книг и фильмов что-то сделать.
 
Этот альбом сделан за год. Но он не сырой. Мысли, идеи, музыкальные наработки были раньше. Некоторые песни мы года три не могли выразить в студии. Песня «Буревестник» была готова уже полтора года назад, но мне казалось излишним педалировать эту тему в «Манифесте». Правильная эволюция тоже важна.
 
- Уже представляете, куда будете двигаться дальше? Какие стили в литературе, искусстве будут отражены в вашем будущем творчестве?
 
- Как минимум пару лет нужно будет отдохнуть. То, что мы делаем все быстро и мощно, у многих вызывает реакцию, будто это сыро. Где творческие муки? И где переживания? Почему все так быстро? Сравнивают с группой «Красная плесень», которая выпускает по два альбома в год. Это глупо! Если бы я был наркоманом, если бы употреблял джеф, я мог бы за месяц написать десять альбомов, и они были бы все великолепны.
 
- Вы говорили, что в юности часто приходилось участвовать в драках. А сейчас, когда вы уже долго занимаетесь боксом, такие ситуации возникают?
 
- Есть прекрасный роман Станислава Лема «Возвращение со звезд», когда общество стало стерильным и зло и агрессия перестали существовать. И у людей пропал азарт, они перестали драться из-за женщин… Все хорошо в меру. Мы живем в предлагаемых обстоятельствах. Я не идеализирую современный мир. Есть город Кемерово, есть город Орша, где всем п…й, Михалок ты или Валерий Леонтьев, всегда можно нарваться на людей, которые спрашивают закурить, копеек, семок. Мы живем в мире, где правят орки.