Книга о Великом Княжестве Литовском вызвала полемику

К 1000–летию первого упоминания исторической Литвы учеными и писателями Беларуси, Польши и Литвы издана «Кнiга Вялiкага Княства Лiтоўскага: Да эўрапейскiх традыцый супольнасьцi. Сумесная публiкацыя навукоўцаў i пiсьменьнiкаў Беларусi, Лiтвы i Польшчы» («Книга Великого Княжества Литовского: К европейским традициям единства. Совместная публикация ученых и писателей Беларуси, Литвы и Польши»).

Среди авторов книги - два лауреата Нобелевской премии. Сей полиграфический шедевр (кожаная обложка, позолоченные края страниц, десятки цветных иллюстраций, карт, которыми перемежаются тексты) явился на свет в конце прошлого года в небольшом литовском городке Сейны на польско-литовском пограничье. Тираж - тысяча экземпляров, без права продажи, а лишь с правом дарения - например, библиотекам, музеям.
С белорусской стороны партнерами издательства «Пограничье», выпустившего фолиант, выступили Национальная библиотека Беларуси, Национальный художественный музей Беларуси, Национальный музей истории и культуры Беларуси, индивидуально - известный культуролог Дмитрий Герасимович. А на обложке книги золотым тиснением изображены один из государственных гербов ВКЛ «Колюмны» Гедимина и Лотарингский крест Ягайло.
Адам Мальдис, автор статьи «Мир - о нас» (газета Советская Белоруссия), цитируемой ниже, получил экземпляр этого творения за выступление на презентации в Белорусской государственной академии искусств.
- В кратком обзоре невозможно хотя бы вкратце пересказать все то интересное и оригинальное, что почерпнул из этого издания, - пишет Адам МАЛЬДИС. Тем более что в каждой статье - свой, порой субъективный взгляд, а то и целая концепция. Конечно, хорошо, что на наши исторические традиции, наше соседство посмотрели разные белорусские писатели и историки. От этого изложение приобретает стереоскопичность. Но все это надо читать самому.
Остановлюсь лишь на том, что в книге удивило либо вызвало желание вступить в полемику. Скажем, статья Рустиса Комунтавичюса «Создание ВКЛ: по версии литовцев и белорусов». Здесь излагаются два толкования того, почему наши предки объединили свои силы и ресурсы. С одной стороны, белорусская точка зрения и литовского историка А.Шапоки - чтобы защититься от крестоносцев и монгольского нашествия. И с другой - господствующая в современной литовской историографии (проф. Э.Гудавичюс и другие) - чтобы успешнее нападать на соседей, захватывать чужие территории. По моему глубокому убеждению, первоначальным толчком стало все-таки стремление защититься от набегов.
Не согласен и с утверждением Р.Комунтавичюса, будто бы «литовцы знают точную дату, когда Миндовг был коронован, но не знают, где это произошло. Белорусы - наоборот: знают - где, но не знают - когда». Дальше оказывается, что литовцы знают и когда (6 июля 1253 года), и где: Э.Гудавичюс в своей фундаментальной «Истории Литвы» (1999 г.) доказывает, что - в Вильно. Хотя из литовских же источников известно: сей град основан Гедимином намного позже. И напрочь отвергается Новогрудок по причине того, что расположен он не на балтской, а на славянской территории, да и не упоминается в ватиканских посланиях первому королю. Однако хочется возразить: не упоминается, поскольку не было в том необходимости. Все и так прекрасно знали: главное владение Миндовга, столица княжества - именно Новогрудок. На этот город прямо указывают Густынская летопись и такой знаток истории Литвы, как иезуит Альберт Виюк Коялович (1609 - 1677). Этот профессор Виленской академии приводит деталь, которую вряд ли придумаешь: коронация состоялась в чистом поле - ибо в Новогрудке не оказалось большого помещения...
Кстати, более подробные размышления о такой раздвоенности мнений изложены в эссе Сергея Дубовца «Война политики с культурой: Наследие ВКЛ в абсурдном свете». Стоит прислушаться к его словам: «Наследие ВКЛ - не белорусская, не литовская и не польская проблема, и не предмет спора, дележа, экспансии. Оно само по себе. Оно уникально только как целое, как наша совместная Античность. Оно живет одинаковым отзвуком в душах всех наследников ВКЛ, независимо от их современной национальности».
А что же нового сказали лауреаты Нобелевской премии Томас Венцлова и Чеслав Милош (кстати, оба они связаны многими нитями с белорусской действительностью)? В принципе, то же самое, только глубже и смелее. Они считают, что многоэтническое, многоконфессиональное и многокультурное Великое Княжество Литовское, государство удивительно толерантное по отношению к инакомыслящим, явилось прототипом теперешнего Европейского союза. Один венецианский посол, утверждает Томас Венцлова, во времена Сигизмунда Августа насчитал в Вильно 72 вероисповедания, констатировал терпимость даже к рудиментам язычества. В городе Гедимина тогда же насчитывалось семь автохтонных этносов - настоящая радуга, немыслимая в Западной Европе во время Варфоломеевских ночей и судилищ инквизиции.
И еще хочется сказать доброе слово о статье профессора Оксфордского и Вильнюсского университетов Д.Каца «Еврейская Литва». И не только потому, что он сын знаменитого еврейского и американского поэта Менке Каца, описавшего в одной из англоязычных поэм страдания узников гетто в родных Михалишках на Островетчине, и сам делает много полезного для Беларуси. Но и потому, что полностью цитирует грамоту великого князя Витовта, датированную 18 июня 1389 (!) года и написанную на чистейшем древнебелорусском языке. Пусть после этого кто-нибудь попробует поспорить, а был ли этот язык государственным в ВКЛ! А содержание-то грамоты какое: «Есть три сенсационных утверждения в этом документе XIV в., - делает вывод Д.Кац. - Это равенство людей («з мещаны заровно»), земельная собственность и неизменность правового равенства («на вечные часы и веки»)».
Теперь о том, что мне показалось изъяном. Конечно, хорошо, когда авторам дается свобода в выборе конкретной темы. Но получилось, что об одном явлении пишут несколько человек, а о другом, не менее значимом, - никто. В книге закономерно присутствуют Будный и Мамоничи, Мажвидас и Даукша, но нет (кроме иллюстраций к переводу Библии) их наставника Скорины. Есть Гуссовский и Сарбевский, Дорогостайский и Семянович, но нет Купалы и Ластовского, Людаса Гиры и Лаздину Пеледы, Чюрлениса и Дроздовича, которые хорошо вписались бы в общую картину белорусско-литовско-польского пограничья.
Но, очевидно, объять все невозможно, даже на 550 страницах текста большого формата. Однако отрадно, что такие издания существуют и дополняются не менее весомым (и в прямом, и в переносном смысле слова) энциклопедическим двухтомником «Вялiкае княства Лiтоўскае», где уже белорусы показали убедительный пример соседям.