Андрей Дмитриев в Москве: беларуское прошлое – это российское будущее

 
В Москве на площадке дискуссионного клуба План Б прошла лекция беларуского политика Андрея Дмитриева «Что ждет Россию в 2017 году». В Плане Б считают, что Беларусь, какой она была до начала событий на востоке Украины, — под санкциями, советская, отрицающая свою историю до 1917-го, авторитарная, с политической эмиграцией – это Россия будущего. Если россиянин желает узнать, как он будет жить через два-три года, ему нужно спросить беларуса, как он жил два-три года назад. Беларуское прошлое – это российское будущее.

Что на это сказал политик из Минска? С ходу заявил, что беларуский сценарий для России — роскошь. У россиян будет хуже, чем у беларусов. Хуже и значительно дольше. Причина — развитая российская государственность. Независимой Беларуси всего двадцать пять лет. Она совсем юная, у нее есть надежда на хорошее будущее. Лукашенко у власти — это, по сути, случайность. Если завтра Лукашенко уйдет в отставку и Россия вдруг ослабит хватку, уже послезавтра это будет совсем другая страна. Как Чехия, Словакия или Польша. С заметным экономическим отставанием, разумеется. Но с перспективой быстро его преодолеть за счет драйва, свойственного молодости.

Что станет с Россией, если Путин уйдет в отставку? Как считает Дмитриев, Россия останется Россией. На место старого Путина придет молодой Путин. Который будет править точно так же. Российской государственности пять веков. Россия стара. Ей чрезвычайно тяжело измениться.

Беларуские проблемы могут закончиться с уходом Лукашенко. Российские проблемы с уходом Путина не закончатся. Скорей всего, к ним прибавятся новые, если следующий Путин будет неудачливей нынешнего.

Из этого печального прогноза следует стратегия выживания в российском будущем. Если в Беларуси все ждут смены Лукашенко и считают, сколько еще Аляксандр Рыгоравич сможет «раздеваться и работать» на благо Синеокой, то в России, как считает Дмитриев, бессмысленно ждать пенсии Путина.

Лукашенко просидит еще лет десять и точно уйдет. В конце концов, он человек и вакцину бессмертия еще не изобрели. Россия, в отличие от Беларуси, — это страна, где реально существует вакцина бессмертия для императора. Как в монархической системе, в России действует принцип — «Умер король, да здравствует король!» Путин вечен, он всегда был. Не бывает России без Путина. У Путина может быть другая фамилия - Иванов, Медведев, Шойгу, Сечин. Сути происходящего это никак не меняет.

Такого прочного союза Лукашенко и Беларуси не существует. На смену Лукашенко не обязательно придет новый Лукашенко. Беларусь — молодая страна, она непредсказуема. Как и всегда, когда речь идет о молодости, никогда угадаешь, что получится в итоге. Палитра вариантов огромна. И позитивных вариантов, как правило, больше, чем негативных.

В Беларуси люди ждут перемен долго. Отличие в том, что речь идет о сроках, сопоставимых с продолжительностью жизни среднего человека. Да, перемены начнутся, когда ты будешь уже совсем не юношей. Но они начнутся. В скованной же льдом России нужно ждать несколько поколений. Условно говоря, дед в юности начал ждать, а правнук под конец жизни дождался.

Дальше лектор рассказал о том, как сохранить в себе желание что-то делать, когда делать ничего нельзя. Россияне, уверяет он, забыли, что такое масштабное давление государства. Пока Россия возвращалась от своего коммунистического прошлого к своему царскому прошлому, у россиян было много свобод. На свою беду, они к ним привыкли. К хорошей прессе, к политической сатире, к митингам. Теперь, когда Россия вернулась в родную гавань, россиянам придется вспоминать, как деды в самиздате запрещенные книги читали, как научные сотрудники в полях гнилую картошку копали и т.п.

Дмитриев уверен: самое жуткое, что ждет россиян, — апатия, уход в частную жизнь. К дачам и огородам.

Если приходится ждать долго, а жизнь у человека одна, и молодость одна, и лето в российских широтах короткое, и нужно успеть-успеть получить от него радость, то рационально делать выбор в пользу отказа от политической деятельности. Тратить время в расчете на то, что твой внук или правнук воспользуются плодами твоих трудов — редкий человек может позволить себе планировать так далеко.

Рецепт, который предлагает Дмитриев: если вам не нравятся скрепы, духовность и жирное бородатое мракобесие, но вы не можете его убрать одним махом, то смиряйтесь. Ногайка и кубанка — это всерьез и надолго, но это не повод для апатии. Не можешь справиться со злом? Попытайся сохранить в себе желание сделать это.

Допустим, говорит Дмитриев, вы узнали, что российское государство, истратив ваши налоги на величие, бросило на произвол судьбы какой-нибудь краеведческий музей где-нибудь в глухой Рязани. Соберите средства, найдите волонтеров, помогите музею. Решит ли это проблему с казаками и бредом из российского телевизора? Ни в коем случае. Балтийские морские казаки продолжат оскорблять разум разумного человека своим существованием. Но у вас, у тех, кто ждет перемен, появится ощущение маленькой победы. Появится драйв. В условиях, когда политическая жизнь равна нулю, нет ощущения более важного.

Это не теория малых дел, хотя на нее и похожа. Малые дела, сколько их ни складывай, не решат главные вопросы. Их задача — не дать внутреннему огню угаснуть.

Дмитриев приводит пример из своей практики — он принципиально отказался писать в СМИ о своих неудачах. Ни слова о том, что у него что-то не получилось. Только победы. Пусть малые, пусть ничтожные, но победы.

Конечно, заметил Дмитриев, вашим политикам будет тяжело переключиться от борьбы за право на кремлевский трон на починку лестниц в отдаленных сельских школах. С другой стороны, а что остается кроме?

С точки зрения Дмитриева, разумней идти на компромисс. Его позиция во многом схожа с позицией Гозмана, выступавшего в Плане Б ранее. Когда у Гозмана спросили: зачем он участвует в этих ужасных ток-шоу на российском телевидении? Разве своим участием он не помогает нынешнему курсу российского правительства? Гозман ответил примерно следующее: согласен, со мной там обходятся по-хамски. Согласен, я выгляжу как жертва. Но мне важно, чтобы человек, живущий в отдаленной сибирской губернии, которому не нравится происходящее в стране, увидел меня и понял, что он не одинок. И потом, в споре с пропагандистами не всегда я жертва. Иногда я побеждаю, и это невероятно важно.

В целом, рассказанное Дмитриевым выглядит еще мрачнее и циничнее, чем предполагалось. Он не видит хороших сценариев, у него нет надежды на случайность, он не доверяет позитивным прогнозам и отказывается верить в героизм. Случайностей не бывает, прогнозы лгут, герои не решают проблем, а надежда – это ошибка.

Реальность, которую подразумевают советы Дмитриева, — это угрюмая, плотоядная реальность, описанная в трактатах Томаса Пикетти и Карла Шмитта. Грубая, несправедливая, беспощадная ко всему доброму и светлому. В ней неудача и крах в разы вероятней успеха. Особенно, когда речь о морали.

Единственный правильный, с точки зрения Дмитриева, вариант — идти на компромисс, забыть о гордости и амбициях. Довольствоваться малым и ничтожным. Лучше поддерживать в себе затухающий огонь, выжидая, когда ситуация улучшится, чем мгновенно сгореть в героическом порыве. Или угаснуть.