Евразийские страдания. Лукашенко в Астане сказал «а», но не сказал «б»

В то время как иные лидеры стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС) пытались подсластить пилюлю кризиса, Александр Лукашенко на саммите в Астане 31 мая резал правду-матку. Будто текст ему набросали либеральные независимые экономисты.

После подписания договора о ЕАЭС внутренний торговый оборот союза только падает, заявил, в частности, Лукашенко: «В 2012 и 2013 годах он был на уровне 65 миллиардов долларов, в 2015 году — всего 45 миллиардов».

К тому же со времен Таможенного союза количество изъятий и ограничений во взаимной торговле «так и осталось на уровне шести сотен», сокрушался белорусский руководитель. То есть, по сути, констатировал, что в этом плане интеграторы уже который год топчутся на месте.




Белорусский президент пытается захватить инициативу

Колючие заявления белорусского гостя резко контрастировали с шаблонным пафосом хозяина мероприятия Нурсултана Назарбаева, сказавшего, что «деятельность ЕАЭС набирает обороты». Да, в союз приняли Армению и Кыргызстан, но чисто экономическая динамика — в минусе. Да и новобранцы, честно говоря, слабоваты, бедноваты, надеются на субсидии.

Почему белорусский президент избрал такой наступательный тон? «Возможно, Лукашенко разыгрывает карту», — заявил в комментарии Naviny.by минский политолог Андрей Елисеев. А именно: понимая, что в рамках ЕАЭС названные проблемы быстро не решишь, Лукашенко надеется, что Москва под таким напором может сделать хотя бы некоторые уступки на двустороннем уровне, скажем относительно цены на газ, предполагает эксперт.

Система принятия решений в ЕАЭС громоздкая, подчеркивает Елисеев. Вопросы решились бы быстрее, говорит он, имей Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК), суд ЕАЭС и другие органы больше полномочий.

Однако можно предположить, что громоздкость, инертность механизмов ЕАЭС, слабые полномочия наднациональных органов — это не только следствие сырости проекта, но и элемент подстраховки Лукашенко, Назарбаева, не слишком доверяющих Кремлю.

С одной стороны, они пеняют на зависание интеграционных проблем, с другой — не горят желанием давать дополнительные рычаги той же ЕЭК, а тем более — конструировать в Евразийском союзе некие политические надстройки. Вспомним: в начале 2000-х Лукашенко постарался заморозить, выхолостить проект Союзного государства, поскольку «развитие братской интеграции» по сценарию Кремля создавало угрозу, что Беларусь потеряет суверенитет.


Камень в кремлевский огород

Камнем в огород Кремля стал в Астане тезис Лукашенко о том, что пока остается нереализованной инициатива выработки механизма функционирования ЕАЭС в условиях применения одним из государств-членов односторонних мер защиты рынка в отношении третьих стран. В переводе на обычный язык это означает, что Минску не нравится санкционная война России с Украиной и Западом.

В частности, Москва исключила Украину из режима зоны свободной торговли СНГ, другие же партнеры по ЕАЭС этого делать не стали. Вот вам уже серьезная нестыковочка. А из-за продуктового эмбарго против западников россияне, например, объявляют контрабандой и давят бульдозерами идущие через Беларусь фрукты-овощи.

Между тем все эти заградительные меры, само наличие контроля на границах России с партнерами по ЕАЭС «дискредитирует идею интеграции», отмечает Елисеев. К тому же, по его мнению, это «ситуация тупиковая» до тех пор, пока Москва не утрясет отношения с Киевом и западными странами.

Добавлю: Минск здесь стал, по сути, заложником великодержавных инстинктов и авантюрной внешней политики Кремля. Из-за его клинча с ЕС и США по поводу Украины такой, например, абсолютно мирный, безобидный и полезный для здоровья товар, как те же польские яблоки, вдруг стал яблоком раздора для евразийских партнеров.

Ну почему белорусский торговый интерес должен страдать из-за чужой войны, геополитических разборок больших глобальных игроков? Да и вообще у Минска ныне задача противоположная — замириться с Западом и получить от него финансово-экономические бонусы.

Но сколько бы ни пенял Лукашенко, Владимир Путин в противостоянии с Киевом, Брюсселем, Вашингтоном так просто задний ход не даст, это для него вопрос сохранения лица прежде всего перед собственным электоратом. Ну а партнеры по ЕАЭС как-нибудь перетопчутся.


В застое ЕАЭС виновата природа режимов

В общем, у Лукашенко в Астане были весомые аргументы, чтобы бомбить евразийский проект за слабую отдачу.

Другое дело, что, сказав «а», белорусский президент не мог сказать «б». А именно — что причины пробуксовки ЕАЭС связаны с самой природой и экономической спецификой вошедших в него постсоветских режимов.

Экономики всех трех стран, основавших ЕАЭС, — России, Казахстана и Беларуси — неэффективны, подчеркнул в комментарии для Naviny.by минский аналитик-международник Андрей Федоров. «А объединение неэффективных экономик в союз, — заключает собеседник — не делает его эффективным».

При этом, хотя российская и казахстанская экономики в большей степени сырьевые, а белорусская — перерабатывающая, все они так или иначе сидели на энергетической игле. Стоило цене на нефть обвалиться — и они просели, говорит эксперт.

Непременное условие для эффективного взаимодействия ЕАЭС с внешними партнерами — формирование собственного высокоразвитого единого рынка. Этот тезис Лукашенко на заседании Высшего Евразийского экономического совета в Астане звучит железно.

Но беда в том, что внутри ЕАЭС нет пороху для рывка к собственному высокоразвитому рынку. Ресурсозависимые экономики еще больше деформировались в тучные годы высоких нефтяных цен. Серьезного внутреннего потенциала для инноваций нет. С высокоразвитым Западом, откуда стоило бы брать технологии, на ножах Москва, главный донор евразийской интеграции.

К тому же авторитарные лидеры один другому не доверяют и потому сами сковывают работу наднациональных структур ЕАЭС. Наконец, эти люди отнюдь не адепты экономических реформ, и Лукашенко здесь первый консерватор.

В итоге евразийская интеграция на сегодня так же застойна, как и внутренняя жизнь постсоветских режимов, лидеры которых превыше всего ставят вопрос сохранения своей власти.