«Непонятной демократии» белорусам не дадут. Понятной — тем более

На парламентских выборах нет нужды «играть в какую-то непонятную демократию»,заявил Александр Лукашенко 28 марта. Повышать пенсионный возраст глава государства тоже решил, судя по всему, без игры в «непонятную демократию». При том что прежде звучали обещания посоветоваться с народом.

Фото пресс-службы президента Беларуси

В общем, как и прогнозировали аналитики, грядущая парламентская кампания пройдет предсказуемо, несмотря на желание властей нормализовать отношения с Европой. Ведь именно отзвук диалога с западниками слышится в словах Лукашенко, прозвучавших 28 марта на встрече со спикером нижней палаты Национального собрания Владимиром Андрейченко: мол, демократические игры ни к чему, поскольку деятельность депутатов — это работа на государство.

По сути, парламентская кампания рассматривается наверху, как переназначение чиновников в один из офисов. Разве что могут по осени с учетом мягких пожеланий Брюсселя назначить пару кадров якобы из оппозиции — для управляемой фронды. И то не факт. Ну а что Брюссель сделает? Не станет же санкции возвращать. Эту станцию уже проехали.


Пенсионный возраст: с народом уже «посоветовались»

«Совет с народом» по поводу подъема пенсионного возраста, судя по всему, тоже уже проехали.

Напомню, в октябре прошлого года официальный лидер подчеркивал, что вопрос повышения пенсионного возраста должен «решаться через людей»: «Согласятся — проведем изменения. Нет — значит, нет. Мы везде пишем — государство для народа. Так давайте слушать народ».

В декабре Лукашенко снова заявил, что «мы должны посоветоваться с народом. Я поручил Администрации президента, думаю, они уже выработали некий алгоритм, как с народом посоветоваться».

Теперь же официально сообщено, что на текущей неделе руководитель Беларуси «готов принять решение по пенсионному вопросу». То есть народ, надо понимать, уже послушали, его волю определили. Но простите за наивный вопрос: а как же именно? Алгоритм в студию!

«Должен сказать, что сегодня уже твердое большинство нашего населения согласны по повышению пенсионного возраста», — сенсационно объявил Лукашенко на совещании в минувшую пятницу. 

Расшифровка этого утверждения только запутала дело: «Я не говорю о том, нравится кому-то или не нравится. Даже те, кому это не нравится, наконец поняли, что рано или поздно мы эту проблему должны решать».

Может, это данные какого-то социологического исследования? Тогда почему бы не опубликовать его в СМИ по всем правилам: цифры, ссылки на репрезентативность выборки и пр. Ну не считать же репрезентативными грубо сляпанные подборки мнений в государственной прессе: ой, страсть как хотим попозже на пенсию! По такой же схеме в советских газетах преподносили повышение цен по многочисленным просьбам трудящихся.


А слабо провести референдум?

Вообще-то классическая форма совета с народом — референдум. Казалось бы, возьми да проведи, совместив, скажем, с сентябрьскими парламентскими выборами, чтобы заручиться железным мандатом на преобразование пенсионной системы.

Лукашенко несколько раз использовал оружие референдума для своих политических целей. В 1995 году под маркой итогов плебисцита, воли народа он поменял государственные символы с исторических на подретушированные сталинские, в 1996-м — перераспределил властные полномочия в свою пользу и разогнал Верховный Совет, в 2004-м — снял ограничение на количество президентских сроков для себя.

Политические противники Лукашенко убеждены, что всякий раз цифры были сфальсифицированы. Так или иначе, стоит отметить два принципиальных момента. Во-первых, в периоды тех референдумов действующий президент реально был довольно популярен. Во-вторых, вопросы символики, разделения властей и даже лимита на президентство не так прямо задевают приземленный интерес электората, как вопрос, сколько еще пахать придется до заслуженного отдыха.

Бывший судья Конституционного суда Михаил Пастухов считает, что как раз по этому поводу референдум обязателен, поскольку задеваются гарантии, прописанные в Основном законе.


Экспериментировать на минном поле не станут

Но такой плебисцит был бы дико рискованным для руководства Беларуси при всем совершенстве административного механизма, обеспечивающего нужные результаты электоральных кампаний.

Во-первых, повышение пенсионного возраста — в принципе непопулярная мера. Как ни убеждай, а охотников работать дольше немного. И не только в Беларуси, а и во всем мире. В Беларуси же бить на сознательность — особенно неблагодарное дело, потому что люди не чувствуют себя гражданами, не видят взаимосвязи между своим трудом и госбюджетом, не могут влиять на его распределение.

Согласно декабрьскому опросу НИСЭПИ, только 20,3% белорусов согласны с тем, что пенсионный возраст следует повысить, чтобы увеличить пенсии, а 73,1% с этим не согласны, поскольку тогда «многие не доживут до пенсии».

Заметьте: согласна лишь пятая часть населения, да и то при условии, что пенсии будут повышены. Между тем власти даже в рамках официозной агитации и не заикаются о повышении пенсий, пугают снижением. И вряд ли несколько недель этой топорной агитации, что, мол, от подъема пенсионного возраста нам не уйти, могли заметно изменить расклад мнений, зафиксированный в декабре независимыми социологами.

Во-вторых, другие непопулярные меры последних месяцев уже ударили по авторитету властей. Недаром президенту пришлось устраивать шоу с откруткой коммунальных тарифов. Короче, сегодня у рейтинга Лукашенко — не лучшие времена.

В-третьих, такой плебисцит вызвал бы колоссальную политизацию населения. Оппозиция получила бы мощные контрпропагандистские козыри, ее выдвиженцы на волне критики властей могли бы реально набрать большинство голосов в ряде округов на выборах в Палату представителей. Да, технически неугодных можно срезать. Но и манипуляции с голосами имеют некий условно допустимый предел, потом уже — ни в какие ворота.


Карикатурная имитация обратной связи

В общем, экспериментировать на минном поле, играя в «непонятную демократию» по вопросу пенсионного возраста, власть вряд ли станет. И даже Всебелорусское собрание с такой повесткой дня проводить, пожалуй, не рискнут. Потому что спектакль получился бы совсем уж фальшивым.

И потом, похоже, казна пустеет так быстро, что наверху банально нет времени на всякие китайские церемонии. На совещании 25 марта Лукашенко анонсировал, что готов на днях «поставить точку» в пенсионном вопросе. Предполагается, что будет принят правовой акт, который повысит пенсионный возраст для женщин до 58 лет, для мужчин — до 63 (сейчас — соответственно 55 и 60).

Впрочем, вероятно, это будет не точка, а лишь запятая. В том смысле, что после психологической передышки белорусов могут огорошить еще одним повышением пенсионного возраста.

Во всяком случае, заместитель премьер-министра Наталья Кочанова 27 марта в программе «Главный эфир» телеканала «Беларусь 1» обмолвилась, что при избранном пока мягком варианте «сохраняется маневренность для дальнейшего повышения, если это будет необходимо, когда изменится демографическая, экономическая ситуация».

При этом в новой (надо понимать, скверной) ситуации «совет с народом», скорее всего, будет таким же, как и теперь, в одну калитку: а куда вы денетесь?

Вообще само указание, чтобы Администрация президента выработала некий алгоритм совета с народом, разоблачает всю декоративность белорусской политической системы. В нормальных системах народ выражает волю через выборы.

Будь у нас полноценный парламент, депутаты давно бы уже бомбили правительство за планы повысить пенсионный возраст — хотя бы из популистских, шкурных соображений, чтобы переизбраться. А так ведь — переназначаются.

Будь у нас разделение властей, гражданин Пастухов (или любой другой) мог бы обратиться в Конституционный суд на предмет того, можно ли повышать пенсионный возраст волюнтаристским решением.

Будь у нас нормально развитая независимая пресса, в обществе уже давно бушевала бы нелицеприятная для правящей верхушки дискуссия на эту тему.

На практике же мы видим, что в белорусском «государстве для народа» практически заблокированы основные механизмы выражения воли народа. Выборы перестали быть выборами, не влияют на ротацию властных элит. Негосударственная пресса, независимая социология загнаны в маргинальную нишу.

Нормальной обратной связи с обществом у властей нет. А попытки имитировать ее просто карикатурны, как советское повышение цен по просьбам трудящихся. Уж если экономика добита до ручки, финансы поют романсы и от повышения пенсионного возраста действительно никуда не деться, то давайте хотя бы без этого плохого провинциального театра.