Юрий Дракохруст. "Ножки трона" хотят перемен
Последние год-два рефрен речей белорусского президента выглядит довольно странно, едва ли не в каждой своей речи глава государства гневно отвергает перспективу экономических реформ, которые ему «подбрасывают». Но именно этим в последнее время, судя по речам президента, грешит отнюдь не оппозиция, а его собственное правительство и советники.
Одни люди считают, что в Беларуси царит жесткая диктатура, другие полагают, что нашему восточнославянскому менталитету именно власть вождя и соответствует, а всякие демократические штучки для нас — от лукавого. Однако текущая ситуация по существу ставит в тупик сторонников и одних, и других взглядов. Причем людей, разделяющих мнение лидера русских кадетов начала ХХ века Павла Милюкова об «извечно спасительной на Руси идее самодержавия», едва ли не в первую очередь.
Ну имеет президент некие представления о том, какой должна быть отечественная экономика. Так в чем проблема? Выгнать чиновников, которые исповедуют злокозненную гайдаровскую экономическую «ересь», назначить людей, которые в полной мере разделяют экономические воззрения главы государства — в чем проблема? Парламент не утвердит, народ восстанет? Шутка. Не это препятствие. А что?
Обращаясь к историческим примерам, стоит вспомнить, что отречение последнего российского императора Николая ІІ было обусловлено отнюдь не заварухой в Питере, а тем, что большинство командующих фронтов послали ему телеграммы сходного содержания — Ваше величество, отрекитесь во благо России. Уж какое благо воспоследовало России от этого отречения — это отдельный вопрос, но дело именно в общественной атмосфере, в которой генералы, надежа и опора трона, послали государю такие телеграммы.
Удаляясь глубже в историю, можно вспомнить, как весь Париж, в том числе и королевский двор, «ножки трона» так сказать, сходили с ума от Вольтера и Руссо. Вот это и было прологом конца монархии, а не локальные бунты. Бунты исправно подавлялись, парижскую моду было невозможно подавить. Тысячелетнюю монархию завалили не санкюлоты и не Якобинский клуб, которые появились гораздо позже, а столичные салоны, которые убедили весь Париж в том, что королевская власть — это старомодный «ацтой».
Как писал Оскар Уайльд, лучший способ преодолеть соблазн — это поддаться ему. Но Беларусь с 1994 года пошла иным путем. А поколения-то меняются. Поэтому и сторонников мнения, что рынок все расставит по свои местам, что реформы решат все проблемы, становится все больше и в коридорах власти.
И ведь и предшественник нынешнего премьера, Михаил Мясникович, плоть от плоти еще прежней советской системы, удостоился в свое время упреков от главы государства за рыночную «ересь». Заменили Мясниковича на Андрея Кобякова и что он «подбрасывает» главе государства? Да то же самое — реформы, «буржуазное общество». Да что ж это делается?
В России имя Егора Гайдар — едва ли не синоним имени дьявола. Хотя то, что экономика России пока устояла перед вызовом драматического падения цен на нефть и санкций, — заслуга в том числе и проклинаемого россиянами Гайдара. Будь российская экономика такой, как белорусская, дешевая нефть и санкции уже сломали бы ей хребет. Правда, спасибо за ее живучесть покойному Гайдару никто не сказал.
В Украине постмайданное правительство исправно выполняло все рекомендации МВФ, теперь 70% украинцев не доверяют правительству и кабинет Арсения Яценюка балансирует на грани отставки. В Молдове реформатор, экс-премьер Влад Филат вообще угодил на нары.
Но у белорусских правительственных реформаторов нет такого печального опыта. Поэтому и вера в благотворные и спасительные реформы в белорусском истеблишменте сильнее и чище, чем в странах, где этому «соблазну» поддались и результат оказался не очень впечатляющим.
Вспоминаю свой журналистский опыт: 1998 год, российский дефолт, который обрушил и экономику Беларуси. Пресс-конференция тогдашнего премьера Сергея Линга. Он рассказывает, что цены поднялись не так и сильно, разве что на скумбрию безголовую. Я по приколу спросил, а сколько денег напечатали, это ж вроде влияет на инфляцию и на курс рубля. «Так это к Нацбанку вопрос, мы, правительство, тут при чем?» — ответствовал добрый господин Линг.
Эх, люди были. Гвозди бы делать из этих людей. Няма таго, што раньш было. Сейчас президент говорит, что причина отечественных экономических неурядиц — мировой кризис, а его помощник Кирилл Рудый сообщает почтенной публике, что мирового кризиса нет и в помине, что жить надо по средствам, и что стране нужна «финансовая диета». И при этом ссылается на хорошо известный ему китайский опыт, который в отечественном официальном дискурсе трактуется как сохранение «завоеваний Октября» и который на самом деле таковым отнюдь не является.
Пара сотен манифестантов, которым дали возможность помитинговать на Октябрьской площади в Минске и даже пройти на площадь Независимости — на самом деле никакая не проблема. То есть хорошо, что костей не ломали, что никого не сажали. Но политически это не проблема, по крайней мере пока.
Проблема — политически абсолютно лояльная, но довольно упрямая экономическая фронда «ножек трона». Они ж не за Майдан, скорее наоборот — за то, чтобы его предотвратить, чтобы сделать экономику страны более устойчивой, чтобы не надо было выпрашивать деньги у россиян и Запада. Выпрашивать получается, вот вопреки мнению многих либеральных аналитиков Россия таки дает Беларуси очередной кредит. Может и МВФ даст. А потом?
Героиня «Унесенных ветром» Скарлет О’Хара мудро формулировала — про завтра мы подумаем завтра. 20 лет так жить получалось. Но ведь не факт, что будет получаться всегда. И наличие экономической фронды на правительственном уровне — показатель того, что меняются представления людей власти, что они, а не «кучка экстремистов», укрепляются во мнении, что «так жить нельзя».
В самом ли деле нельзя — это не академический вопрос. Классик экономической науки Джон Кейнс в свое время писал: «Идеи экономистов и политических мыслителей — и когда они правы, и когда ошибаются, — имеют гораздо большее значение, чем принято думать. В действительности только они и правят миром. Люди-практики, которые считают себя совершенно неподверженными интеллектуальным влияниям, обычно являются рабами какого-нибудь экономиста прошлого. Стоящие у власти, которые слышат голос с неба, извлекают сумасбродные идеи из творений какого-нибудь академического писаки, сочинявшего несколько лет назад».
В этом смысле президент, по его словам «идущий от жизни», от «гущи и толщи» народной, и в самом деле вдохновляется творениями провинциальных советских политэкономов, учивших его в его юности. Впрочем, как и его оппозиционные и правительственные оппоненты тоже черпают свои идеи из писаний экономических «писак».
Кстати, один мой коллега несколько лет назад во время стажировки в Стенфордском университете беседовал с Милтоном Фридманом, нобелевским лауреатом по экономике, классиком экономического либерализма и монетарной теории, словом, одним из тех «академических писак», которые задают мировую моду. Мой коллега спросил, как долго может существовать экономическая система, подобная нынешней белорусской. Вечно — ответил Фридман.
Не буду спорить с классиком, теоретически может и правда вечно. В конечном счете люди могут многое терпеть, можно не кормить, можно при необходимости стрелять, можно пугать и правда амбивалентным опытом соседей. Но что делать со сменой поколений, с модой, которая проникла уже и в святая святых — в сердце власти?
Мнение авторов может не совпадать с точкой зрения редакции TUT.BY.