Глава Европейского фонда за демократию: Мы не даем деньги тем, кто просто хочет сменить Лукашенко

После событий 19 декабря 2010 года в Минске и череды революций «Арабской весны» по инициативе Польши и при поддержке Евросоюза возник Европейский фонд в поддержку демократии (EED). Его директор — бывший замглавы МИД Польши и бывший польский диссидент Ежи Помяновский — рассказал TUT.BY, кого и на каких принципах поддерживает фонд в Беларуси, кто такие «профессиональные оппозиционеры» и можно ли экспортировать демократию извне.

О снятии санкций

Мы начали разговор с актуальных новостей, все больше информации поступает о том, что 15 февраля ЕС объявит об отмене санкций в отношении Беларуси. Интересуемся, как к этому относится наш собеседник.

— EED смотрит на отношения Беларуси и ЕС с точки зрения прав человека и возможности для политической активности в Беларуси. В этих рамках не все еще сделано для отмены санкций.

Вместе с тем, Помяновский видит определенный прогресс: освобождение политзаключенных, отсутствие «наглых арестов в последнее время» и активность независимых СМИ.

— Если посмотреть все в комплексе, есть условия, чтобы сделать первый шаг, посмотреть, что будет потом. Конечно, то, что должно быть для Европы самым важным, это возможность свободных выборов. Пока таких условий нет.

Кому фонд помогает в Беларуси

Назвать всех своих белорусских партнеров Ежи Помяновский не может из соображений их безопасности. Всего речь идет «о 10−15 инициативах», отметил собеседник. За последние три года, по его словам, на проекты в Беларуси было выделено до 1 млн евро.

— Нашими партнерами становятся активисты, которые занимаются свободной прессой, защитой прав человека и гражданской активностью по достижению свободных парламентских выборов. Это те люди, которые ищут возможность создать партии, и когда будет возможность нормальных выборов, они смогут представить политическую альтернативу.

Задаем прямой вопрос, финансирует ли EED белорусских политиков.

— Если, например, группа молодых людей хочет обсуждать реформы, экономику, защиту окружающей среды — все важные государственные вопросы, это политика или гражданская активность? Границы почти нет. Когда будет возможность, они смогут создать партию, сегодня это еще не политики. Через 5−10 лет мы сможем сказать — да, тогда родились политики. А сейчас это просто активисты, которые думают о своей стране.

Помяновский однозначно отвергает упреки критиков в том, что фонд «готовит Майданы».

— Для нас граница — это оружие и война. Мы никогда не поддерживаем группы, у которых есть хоть какой-то намек на применение силы. Нас также не интересуют организации, у которых единственная программа — сменить Лукашенко. Нас интересует, что вы хотите изменить в своей стране, есть ли у вас идея, план реформ. Нельзя четко разделить: режим и общество. Внутри власти есть много людей, которые тоже хотят что-то изменить. И здесь пропаганда Лукашенко или, скажем, Путина, обвиняет нас, что мы хотим разрушить стабильность. Нет, есть возможность диалога, как в Польше во времена круглого стола и "Солидарности".

По словам Помяновского, это пропагандистский миф, что последний Майдан был организован на западные деньги.

— Все начиналось снизу. Первые два месяца там вообще не было никакой внешней поддержки. А уже потом, когда мы видим, что люди в большом количестве собираются, чтобы что-то изменить, у нас появляется обязанность солидарности. При этом солидарность и демократию нельзя экспортировать. Они должна идти снизу.

В Беларуси, отметил глава EED, все иначе, в стране уже появились «профессиональные оппозиционеры».

— Они нашли для себя нишу и последние 10−15 лет пользуются международными грантами, как средством к существованию. Очень важно это изменить. Поэтому наш фонд старается искать новых партнеров. Мы строго соблюдаем принцип: стараться давать поддержку в одни руки один раз. Причем даем тогда, когда мы уверены, что и без нашей поддержки они будут так же действовать. Только с нашей поддержкой им будет легче.

Есть ли смысл?

Фонд в поддержку демократии работает меньше трех лет. Спрашиваем у Ежи Помяновского, можно ли говорить о каких-то успехах в Беларуси. По мнению собеседника, нельзя предугадать, когда в стране произойдут перемены.

— В 1985 году я был молодым активистом. Если бы тогда кто-то сказал мне, что через 5 лет коммунизма больше не будет, я бы не поверил. Вообще никто не был в состоянии такое вообразить. Есть и другая сторона в 2000—2002 годах все говорили, что через год-два Лукашенко уйдет. Но не ушел. Если мы в Беларуси видим новых людей, которые занимаются политикой, новых журналистов независимых СМИ — для меня это уже успех.