Минск-2 год спустя: итоги для мира и Беларуси

Сегодня исполняется год Минским соглашениям. 11 февраля 2015 года в нашей столице собрались главы государств Нормандской четверки, которые после почти 17-часового переговорного марафона вышли на политические договоренности по урегулированию ситуации на Донбассе. Официально эти договоренности называются Комплексом мер по выполнению Минских соглашений. А в обиходе – Минск-2.

Что же дали эти соглашения Украине и всему нашему региону?

Существуют две противоположные точки зрения. И это как раз тот случай, когда обе из них верны.

С одной стороны, Минские соглашения, без сомнений, позволили существенно снизить уровень военного противостояния на востоке Украины. Перемирие так и не стало постоянной реальностью, но и благодаря достигнутому по обе стороны от линии фронта были спасены человеческие жизни. По данным ООН, за почти три года с момента начала вооруженного конфликта на Донбассе погибло более 9 тысяч человек, а за год после подписания Минска-2 – более 200. Это самый главный результат, самый большой успех соглашений.

К тому же, официальные лица Нормандской четверки, да и большинство международного сообщества, сходятся во мнении, что альтернативы Минскому процессу сегодня нет. Он базируется на конкретном документе, который был согласован и подписан в присутствии глав государств. Поэтому является единственно легитимным.

С другой же стороны, год спустя фактически только один из тринадцати пунктов соглашений можно назвать выполненным: интенсификация деятельности Трехсторонней контактной группы, которая регулярно собирается в Минске. Хотя по изначальным договоренностям полная реализация всего Комплекса мер должна была завершиться еще в конце прошлого года. На сегодня какие-то пункты выполнены частично (например, отвод тяжелых вооружений и обмен пленными), а какие-то так и остались на уровне февраля 2015 года (например, амнистия для участников боевых действий или восстановление контроля Киева за российско-украинской границей).

Да и события последних дней омрачают годовщину минской встречи. Как заявил накануне представитель ОБСЕ в контактной группе Мартин Сайдик, «общее состояние с безопасностью продолжает ухудшаться».

Наблюдатели с самого начала указывали на многочисленные противоречия, заложенные в тексте соглашений. Их выполнение, даже при самом идеальном сценарии, не только не сняло бы всех проблем мирного урегулирования, но и неизбежно вызвало бы новые. Особенно в условиях, когда стороны не определили четкую последовательность действий: какие пункты Комплекса мер должны выполняться в приоритетном порядке, а какие могут подождать. Например, должна ли вначале быть закрыта граница, а потом проведены выборы на территории ЛНР и ДНР?

Эти вопросы остаются без ответа и сегодня, поэтому не удивительно, что большинство украинского экспертного сообщества оценивает и Минск-2, и его выполнение крайне негативно. Но справедливо ли во всех этих проблемах винить Нормандский формат или сами Минские соглашения, как это делают многие аналитики и обыватели? Настолько ли проста ситуация: заменим, мол, формат – и все проблемы Минского процесса улетучатся?

Конечно, нет. Ведь проблема не в формате или участниках переговорного процесса. Проблема, во-первых, в отсутствии модели и условий для компромисса. К сожалению, при всех жертвах и угрозах, ситуация на Донбассе не рассматривается сторонами как патовая. А, значит, и потребность в компромиссе не довлеет над участниками конфликта.

Во-вторых, в этом территориальном конфликте, как вообще-то и в любом другом, все совсем не так прямолинейно, как думают многочисленные любители конспирологий и теорий заговоров. В последнее время в информационном пространстве от них звучит уж слишком много рассуждений о всякого рода геополитическом противостоянии и секретных планах то вашингтонского обкома, то кремлевского медведя.

Нет сомнений, что геополитическое противостояние прямо сказывается на ситуации в Украине: оно стало катализатором конфликта и от него во многом зависит будущее ситуации на Донбассе. Но далеко не во всем. Особенно если говорить о краткосрочной перспективе.

Сегодня в украинский конфликт так или иначе вовлечено большое количество самых разных сторон, у которых свои специфические и часто непонятные интересы. Геополитический уровень – это только вершина айсберга. А есть еще уровень внутренней политики в той же Украине, где партии пытаются заработать на конфликте политический капитал. Есть и фактор руководства ДНР и ЛНР: кто был никем, тот стал всем и явно не хочет назад.

Наконец, есть совершенно приземленный фактор финансовой выгоды от войны, которую получают люди с автоматами в руках. Донбасс сегодня превращен в «серую» экономическую зону. По приблизительным данным, через некоторые контрольно-пропускные пункты на линии разграничения в сутки проходят десятки, а то и сотни тысяч долларов. И для части местных жителей неурегулированность конфликта – это возможность зарабатывать гораздо лучше, чем в мирное время.

К сожалению, все эти разнонаправленные глобальные и локальные интересы пока никак не складываются в реалистичную модель компромисса. Поэтому, по всей видимости, на карте Европы возникает новый затяжной конфликт, который будет кровоточить еще долго. По крайней мере, если никаких существенных подвижек не будет в ближайший год-два.

Для Беларуси конфликт на Донбассе уже создал и продолжит создавать многочисленные вызовы в области безопасности и экономики. На поверхности лежит простая формула: чем более напряженной становится военно-политическая обстановка в Восточной Европе, тем меньше шансов у нас остаться в стороне от противостояния России и Запада.

В то же время эта ситуация дает возможность белорусским элитам и обществу лучше осознать собственные национальные интересы, не в абстрактном виде, а в деталях. Кстати, на уровне властей и экспертного сообщества за последние годы произошли важные изменения. Можно даже сказать, что возник некоторый консенсус по поводу нейтрального позиционирования страны на фоне региональной нестабильности. И факт заключения Минска-2 этому явно способствовал.

Тем не менее, здесь еще предстоит большая работа. Многие в нашем обществе по-прежнему воспринимают мировую политику сквозь призму геополитического противостояния: хороший Запад – плохая Россия или наоборот. В то же время, объективным интересам малой страны, зажатой между региональными центрами, соответствует другой принцип: кидаться камнями в стеклянном доме бесперспективно.

Мнение автором может не отражать точку зрения редакции TUT.BY.