Грузовик на защите комиссии и расхождение в 273 голоса по явке. Как я наблюдал за выборами

По итогам выборов в Беларуси разные наблюдатели составляют разные отчеты. Одни заявляют о нарушениях и непрозрачности процесса подсчета голосов, другие регулярно дают лестные отзывы избирательному процессу в Беларуси. Стать наблюдателем и убедиться в правдивости или лживости заявлений совсем несложно. И порой даже немного прибыльно. Корреспондент TUT.BY провел два дня, наблюдая за выборами в Минске.

Посмотреть своими глазами

Чтобы стать наблюдателем, я запасся направлением от организации, осуществляющей наблюдение. А еще терпением: процесс голосования не отличается зрелищностью и динамикой. Наблюдать можно на любом открытом участке.

Я выбрал участок № 5 в Первомайском районе Минска. Он распложен в Объединенном институте проблем информатики. Это здание на улице Сурганова заметно благодаря огромной антенне на крыше, которая принимает сигналы белорусского спутника. На территории участка нет крупных студенческих общежитий и воинских частей, то есть массового досрочного голосования тут быть не должно.

С избирателями комиссия работала подчеркнуто вежливо и обходительно. Детей угощали конфетами, голосующих впервые ожидали сувениры. Для незрячего избирателя на участке нашелся специальный трафарет. С наблюдателями же председатель комиссии держалась натянуто и запретила фотографировать на территории участка. Поэтому придется описывать атмосферу словами.

«Узелок завяжется, узелок развяжется…» — доносится из радиоприемника на столе избирательной комиссии. Для досрочного голосования урну и кабинки разместили в актовом зале института. На советском паркете елочкой стоит урна, обтянутая когда-то красным сукном. На красном пластилине — печать комиссии. Место примыкания крышки дополнительно оклеено скотчем.

На эту импровизированную защиту от вброса бюллетеней особенно обращают внимание наблюдателей. На время перерыва и по окончании работы участка урну опечатывают листиком А4 с подписями комиссии. Листик приклеивают по углам пластилином и заверяют печатью комиссии. Председатель комиссии приглашает наблюдателей посмотреть на это действо вблизи. На время голосования наблюдателям приготовили место вдалеке от урн.

Помимо меня на местах для наблюдателей скучали две женщины. Одна из них оказалась представителем общественного объединения «Белая Русь», вторую направил белорусский Фонд мира. Подсчет явки в течение всего досрочного голосования они не вели, представительница Фонда мира вовсе пояснила, что ее смена на этом участке длится всего три часа. «Нас на большее время не отправляют на один участок», — пояснила она.

Несколько человек в час

На досрочном голосовании наблюдателю важно контролировать количество проголосовавших, отсутствие вбросов [бюллетеней в урны] и «каруселей». Увидеть вброс мне не довелось, но и нельзя утверждать, что его не было. Ночью урна находится без присмотра наблюдателей, но доступна членам комиссии.

«Каруселей» — голосования одних и тех же людей по нескольку раз на разных участках — я тоже не видел. Такое можно заметить, когда «карусельщики» приходят группами. Представьте, в день на досрочном голосовании наблюдатели фиксировали явку в среднем по десять человек в час. Как вдруг на участок приходит десять человек разом. А потом эту группу видят на другом участке.

Темпы досрочного голосования на нынешних выборах были рекордными, но в присутствии независимых наблюдателей активность избирателей резко снижается. В течение субботы, 10 октября, на участке №5 проголосовало пятьдесят шесть человек. Иной раз ждать следующего избирателя приходилось полчаса.

А в предыдущие дни, согласно протоколу комиссии, голосовало более ста человек ежедневно. Падение явки к выходным председатель комиссии пояснила просто: «Кто хотел, тот уже проголосовал. У нас много шли в первые дни: и студенты и пенсионеры. Все активно голосовали». Поставить под сомнение эти слова я не могу, независимого подсчета избирателей на этом участке в другие дни досрочного голосования не велось.

«И половина людей не пришла»

А на участке № 18 Центрального района наблюдатели сидели все время. По совету координатора наблюдения, меняю дислокацию. На этом участке тоже нет большого количества людей, которых можно привести на участок административными методами. Зато есть неплохой буфет и живые выступления музыкантов.

«С начала голосования и до 14 часов дня воскресенья мы зафиксировали явку в 350 человек, это меньше половины избирателей», — рассказал Денис, наблюдатель от компании «За справедливые выборы».

Во время президентской кампании 2010 года низкую явку на некоторых избирательных участках повышали во время надомного обхода избирателей. В отсутствие наблюдателей члены комиссии умудрялись обойти сотни избирателей за пару часов. Во избежание подобных случаев отправляюсь вместе с членами комиссии к тем, кто захотел проголосовать дома. В первый выход у комиссии всего четыре адреса. Еще пять избирателей ждут гостей с урной позже.

Вместе с урной в одну из квартир доставили и пакет продуктов из буфета. Пожилой женщине тяжело самой сходить в магазин, а тут как раз выборы. Члены комиссии не отказали избирателю в маленькой просьбе. Другая пожилая избирательница только с помощью дочери смогла прочесть имена кандидатов. «За Лукошку!» — сказала она и улыбкой поставила галочку. Ее соседка отправила бюллетень в урну со словами «Голосую за стабильность!».

Операция «прикрытие»

У избирательного участка № 18 есть еще один важный плюс. В здании, где он расположен, нет учреждений, работающих в воскресенье. То есть все вошедшие в здание, шли только на участок. Значит, можно было зафиксировать на видео количество избирателей в течение дня голосования. В случае приписок, вбросов и «каруселей» это видео могло послужить объективным доказательством.

Я разместил видеокамеру в своей машине на парковке напротив входа в участок. Придя утром, я включил запись и пошел на участок. Около полудня я увидел, что ровно перед моей машиной стоит грузовик и закрывает обзор. При этом мест на парковке было достаточно. Водитель грузовика молча выставил знак аварийной остановки и положил под стекло записку «Сломан». На просьбу хотя бы откатить машину и дать выехать он просто ушел в здание Минской обойной фабрики, в котором и находился участок.

Вызванные на место автоинспекторы установили и принадлежность грузовика. Это был транспорт обойной фабрики. Начали разбираться — выяснили, что заказчиком блокировки был председатель избирательной комиссии, один из руководителей фабрики — Сергей Лузин. Он пояснил, что заметил видеокамеру и поручил водителю прервать съемку с помощью грузовика.

По требованию инспектора ГАИ «сломанный» грузовичок без проблем отъехал, водителю теперь грозит штраф за неправильную парковку. Но цель была достигнута — видеофиксацию явки мы провести не смогли. Для объективности требовалась непрерывная запись, а не с полуторачасовой паузой.

За плотно сомкнутыми спинами

Эта запись нам бы очень пригодилась, ведь наши данные по явке избирателей не сошлись с итоговым протоколом на несколько сот человек. Зато на досрочном голосовании сведения по явке практически совпали. На участке постоянно работали три независимых наблюдателя. По их данным, досрочно проголосовали 140 человек. По данным комиссии, досрочно к урнам пришли 147 человек.

В воскресенье, в восемь вечера, за закрытыми дверями торжественно вскрыли урны. Твердой рукой председатель выбрасывал пачки бюллетеней на стол. Тут же два десятка рук начинали распределять листочки по стопочкам. Галочка в третьем квадратике — Лукашенко. Листок за листком, стопки за главу государства росли активнее всего. Это все, что удалось увидеть с моего места наблюдателя.

И даже за это место пришлось побороться. Председатель комиссии лично выталкивал меня грудью подальше от стола. Я утверждал, что ничего не вижу с места наблюдателя в другом конце участка. И никому не помешаю, если стану ближе к столу. В ответ от членов комиссии я услышал целый набор аргументов: «А вы будете закрывать обзор другим наблюдателям», «Вы будете мешать членам комиссии» и даже «А вдруг вы подкинете на стол свои бюллетени?».

Также у меня спросили, неужели я сомневаюсь в честности комиссии и объективности подсчета. Да, я сомневаюсь. И вот почему. В основной день голосования подсчет избирателей вели трое независимых наблюдателей. По их данным, всего проголосовало 439 человек. Мы неотлучно следили за урной и учитывали всех.

Комиссия же озвучила цифру в 712 получивших бюллетени. Я чуть дар речи не потерял! Мы ослепли и не заметили 270 человек?! Все трое одновременно?! Вот тут нам очень пригодилось бы видео. Это был, по сути, единственный инструмент контроля за явкой. Ведь контролировать процесс подсчета голосов я не мог. Председатель комиссии может озвучить любые числа, ведь пересчитать бюллетени наблюдателям не дадут. Да, перед лицом наблюдателей потрясли толстой пачкой голосов за Лукашенко. Но определить на глаз, 486 их там или 386 или вовсе 300, у меня не получится. И что мешало достать пачку бюллетеней из-под стола и добавить в общую кучу? Ведь за плотно сомкнутыми спинами членов комиссии ничего не видно.

Как иначе объяснить тотальное расхождение в подсчете явки? Зачем председатель так настойчиво отгонял меня от стола? И для чего было устраивать шоу с грузовиком? Зачем это все, если подсчет честный? Мы не смогли получить ответы на эти вопросы. Хоть мы и долго наблюдали, но не вынаблюдали.

P. S. Я был наблюдателем и на выборах в 2010 году. И одно обстоятельство осталось неизменным за пять лет — люди в комиссиях. С ними можно с удовольствием общаться о жизни, работе, политике и всем на свете. На прошлых выборах я наблюдал на участке в школе, в комиссии работали учителя. Они угощали наблюдателей кофе с подаренными учениками конфетами. Говорили о тяжком учительском хлебе, маленькой зарплате и необходимости перемен в стране. «Да вы что, мы ни о каких фальсификациях не думаем даже». Все такие замечательные люди, познакомились — подружились.

Но как только начался подсчет, карета превратилась в тыкву. Те же люди жесточайше пресекали все попытки наблюдателей хоть что-то увидеть и спиной заслоняли процесс подсчета. Открытость и дружба резко испарились. Сейчас на участке произошло то же самое. Утром общались с членами комиссии — нормальные ребята, мило побеседовали. Восемь вечера — грудью встали на защиту комиссии от наблюдателей.