Демарш Некляева. Политическая миссия поэта

 

Во-первых, это диагноз нынешнему состоянию структур, которые принято называть оппозицией. Мне это определение не нравится – не бывает полноценной оппозиции в стране, где нет политики, где система власти просто не предусматривает конкуренцию. Диссиденты, активисты, общественные деятели – как угодно, но не "оппозиция". Так заранее повышается уровень требований общества к этим людям, что программирует на неизбежное разочарование. Но будем пользоваться привычной терминологией.

 

Владимира Некляева, поэта, человека творческого и, если хотите, созидательного, все те пять лет, что он был в оппозиции, происходящее там заметно тяготило. Речь о хронической неспособности противников власти договориться. Именно так в итоге Некляев и объяснил свой уход – переговоры о выдвижении единого на выборах 2015 года провалились.

 

Это самый частый упрек в адрес оппозиционеров, но я с ним согласен лишь отчасти.

 

Если мы посмотрим на историю белорусских президентских кампаний, то увидим, что способность оппозиции объединяться падала от выборов к выборам. Как говорит один одиозный российский телеведущий: "Совпадение? Не думаю!"

 

В 2001 году вся оппозиция дисциплинированно поддержала единого кандидата Владимира Гончарика. В 2006-м номинальный единый тоже был – Александр Милинкевич, но уже тогда часть оппозиции откололась и пошла за Александром Козулиным. 2010-й помнят все – веер кандидатов. 2015-й – провал объединительных переговоров.

 

Почему так происходит? На мой взгляд, с каждым годом ситуация в стране давала оппозиции все меньше стимулов к объединению.

 

В 2001 году на волне успехов революции в Сербии, оппозиция еще верила в возможность сменить власть на выборах: во время или после них. В 2006-м противников власти подбодрил успех цветных революций в Тбилиси, Киеве и Бишкеке, и надежда на победу еще не выдохлась. Отсюда палатки на Октябрьской и поход на Окрестина освобождать соратников.

 

В 2010-м всем уже было понятно, власть не сменится. Поэтому и пошли на выборы десятью колоннами, некоторые из которых очевидно работали на самопиар и раскрутку своей организации.

 

Короче говоря, жертвовать своими амбициями в пользу общего дела оппозиционеры начинают, когда видят достижимую цель на горизонте. Сейчас ее нет. Когда снова вернется – за ней последует и единство оппонентов власти. Показателен пример той же Сербии 90-х годов: пока режим Милошевича был силен, все кому не лень пинали тамошнюю оппозицию за раздробленность. Когда в 2000-м власть в Белграде зашаталась, оппоненты быстро отбросили в сторону старые разногласия и взяли эту власть в свои руки. А зачем иначе, если уж на то пошло, нужно объединяться?

 

Но возвращаясь к сегодняшней Беларуси и жесту Владимира Некляева, его уход, кажется, подвел черту не только под попытками оппозиции объединиться. Постепенно уходит в прошлое имитация политики, игра в борьбу за власть, конгрессы, единые кандидаты, бойкоты выборов, непонятно зачем и по какому признаку сформированные коалиции. И противники власти тихо разбредаются по своим углам, чтобы там спокойно заниматься тем, что каждому ближе.

 

Радикальные оппозиционеры, многие из которых оказались в эмиграции, продолжат комментировать события в стране на своих сайтах, обвиняя оставшихся в повальном сотрудничестве с КГБ и "отбеливании режима".

 

Часть бывших активистов оппозиции, и это уже происходит, уйдут в культурные проекты вроде курсов белорусского языка или популяризации национальной символики.

 

Центральные офисы оппозиционных партий, т.н. титульной оппозиции, продолжат по инерции публиковать бесконечные пресс-релизы с проектами реформ избирательной системы, здравоохранения, образования и требования к властям провести честные выборы и отпустить политзаключенных. Лидеры этих партий продолжат вояжи по европейским столицам, наслаждаясь общением с настоящими политиками.

 

Часть оппозиции уйдет в общественный активизм – борьба с застройкой, уплотнением, сносом памятников, вырубкой парков, благоустройство дворов и т.д. На этот путь борьбы за расположение простых людей уже встали кампания "Наш дом" и частично – "Говори правду". Подтянутся и другие.

 

Публичные акции оппозиции окончательно попрощаются с налетом политики. Как им в принципе и положено в авторитарной стране с табу на уличные протесты. Ежегодно разрешаемые шествия превратятся либо в акции памяти (как Дзяды), либо в движуху для молодежи с концертами вместо митингов и типовых резолюций по итогам демонстрации. Это уже попытались сделать на Дне Воли, но музыканты не пришли. Судя по всему, от митинга отказались и на предстоящем Чернобыльском шляхе.

 

Идти на выборы и подбирать кандидатов оппозиция будет из все менее скрываемых прагматичных соображений: рассказать о своих структурах, привлечь финансирование и актив под, вероятно, вполне благие для кого-то проекты.

 

Идея с выдвижением молодой симпатичной женщины вместо 60-летних надоевших всем партийных боссов – из этой же оперы. Электорату больше не предлагается человек, который по идее должен вытянуть страну из кризиса, провести важные реформы и стать Верховным главнокомандующим. Теперь это рекламное лицо, привлекательный бренд, в который должно хотеться инвестировать если не деньги, то хотя бы внимание.

 

В этой новой системе координат нет места уличным вождям, пассионариям вроде Некляева. И вместо того, чтобы оплакивать уход харизматичного лидера, оппозиции стоит сказать ему спасибо. Хлопнув дверью, Некляев выполнил важную функцию – он расставил все точки над "i". Наверное, в этом и есть призвание поэта.