Бьет чиновников — значит, любит народ?

Большинство белорусов не чувствуют себя защищенными в собственной стране. Они сетуют на то, что появилось слишком много тех, кто ставит себя «над законом». В то же время, как следует из результатов опросов, в глазах среднестатистического белоруса «настоящая» власть не должна быть ограничена какими-либо обязательствами. Таким образом, выходит, что общество способствует вседозволенности чиновников.

Статья 881 Уголовного кодекса Беларуси дает возможность избежать ответственности в случае «добровольного возмещения причиненного ущерба (вреда), уплатой дохода, полученного преступным путем».

Понятно, что такой возможностью может воспользоваться далеко не каждый, а прежде всего тот, у кого есть финансовые возможности. Пример тому — история главы концерна «Белнефтехим» Игоря Жилина.

73-летний чиновник был снят с должности 30 июня и, по имеющимся сведениям, арестован. Никаких официальных сообщений по этому поводу не было. По неофициальной информации, против Жилина было возбуждено дело по статье 424 Уголовного кодекса (злоупотребление властью или служебными полномочиями).

О судьбе бывшего чиновника общественность узнала со слов президента. На совещании 31 июля Александр Лукашенко заявил, что Жилин «нанес большой ущерб государству», но компенсировал его в трехкратном размере и находится на свободе. «Заплатил — до свидания», — резюмировал Лукашенко.


Белорусы не верят в верховенство права

На выборах 2001 года кандидат в президенты Лукашенко в своей предвыборной программе обещал избирателям обеспечить «верховенство права и равенство всех граждан перед законом». Однако большинство белорусов защищенными себя не ощущают.

Во время опроса, проведенного Независимым институтом социально-экономических и политических исследований (НИСЭПИ) в сентябре 2011 года, на вопрос «Чувствуете ли Вы себя лично под защитой закона?» 39% респондентов ответили «да», 53% — «нет», затруднились с ответом 8%.

Как же получилось, что в государстве «для народа» более половины взрослого населения чувствуют себя беззащитными перед законом? Почему? Ответы можно найти в таблице 1.

Общество с репрессивной культурой

Все культуры можно разделить на две группы: репрессивные, акцентирующие внимание на наказаниях, и культуры поощрения.

Принадлежность белорусской культуры к первой группе сомнений не вызывает. Согласно официальной статистике, в 2010 году доля оправдательных приговоров в Беларуси, которую многие считают толерантной, составила всего 0,36%, тогда как в России — 0,8%, Евросоюзе — 20%, США — 25%.

Данная статистика характеризует репрессивную природу не государств, а культур. Носителем же культуры является общество. Очевидно, что репрессивность белорусского общества играет ключевую роль в поддержании социальной целостности — или, пользуясь терминологией Лукашенко, «единства народа».

Если задать белорусам вопрос «К каким последствиям приведет смягчение наказаний за уголовные преступления?», самым популярным будет ответ: «К росту числа преступлений». А все потому, что в репрессивных культурах главным фактором, ограничивающим преступность, выступает не уровень общественной морали, а страх перед наказанием.

Как следует из ответов, приведенных выше в таблице, 29% белорусов чувствуют себя незащищенными перед законом, поскольку «законы вольно трактуются теми, кто находится у власти».

Но в репрессивной культуре законы существуют только для подданных. А власть воспринимается как «настоящая» лишь тогда, когда она не ограничена никакими обязательствами, в том числе — на законодательном уровне.

Известно, например, что за Сталиным прочно закрепился титул «отца народов», несмотря на массовые репрессии, которые были стержнем его внутренней и внешний политики. Носители репрессивной культуры с пеленок усваивают истину с пеленок: «Бьет — значит любит».

«Репрессия — один из древнейших языков культуры. Используя этот язык, власть разговаривает с подвластными, — отмечает культуролог Игорь Яковенко. — Когда разбойников с большой дороги публично вешают на виселицах, — это послание и разбойникам, и обществу. Когда сажают строптивого оппозиционного политика или закрывают газету — мы также сталкиваемся с посланием обществу».

Амбивалентность (двойственность отношения к чему-либо) — норма для общественного мнения. Поэтому не стоит удивляться, что белорусы, с одной стороны, не одобряют вольной трактовки законов представителями власти и осуждают тех, кто ощущает себя «над законом», а с другой — ставят хороших руководителей выше хороших законов (таблица 2).

Право на репрессию и помилование — главный атрибут власти

Согласно американскому экономисту Джону Гелбрайту, существуют три базовых способа, побуждающих человека к определенному поведению, — моральное вознаграждение, материальное вознаграждение, наказание. Без наказания не обходится ни одна культура, однако соотношения трех базовых способов в различных культурах существенно отличаются.

Помимо количественных различий, есть и качественные. Основная специфика белорусских репрессий в том, что они носят преимущественно личностный характер.

Тот же экс-глава «Белнефтехима» Жилин провел за решеткой считанные дни, а правозащитник Алесь Беляцкий содержался в колонии без малого три года, несмотря на то, что все его долги перед налоговой инспекцией были погашены общественностью вскоре после вынесения приговора.

В иерархических системах право на репрессию, как и на помилование, — главный атрибут статуса. Высший статус, приобретенный однажды, постоянно приходится подтверждать, и лучшего способа, чем казнить/миловать, природа пока не придумала (об этом хорошо знают этологи, специалисты в области инстинктивного поведения животных). И уж точно ничто так не радует рядового носителя репрессивной культуры, как публичная репрессия в отношении большого начальника. Белорусская власть это отлично понимает и давно взяла на вооружение безотказный метод влияния на массы.