Беларусь безрезультатно ищет опорные точки в Африке

На встрече с премьер-министром Мозамбика Алберту Вакина 22 июля Александр Лукашенко заявил, что эта страна может стать одной из наших опорных точек в Африке. В последнее время Беларусь ищет там такие точки очень интенсивно. Дело это, безусловно, правильное, вот только на значительные успехи рассчитывать трудновато.

Поскольку высказывание касалось так называемой Черной, или Тропической Африки, то наш обзор будет ограничен именно этой частью континента, без арабского севера.

Политика: минимальные дивиденды при моральных издержках

В случае сравнительно небольшого европейского государства взаимодействие со столь отдаленным и специфическим регионом, как правило, сводится почти исключительно к развитию экономических связей, главным образом расширению взаимной торговли. Политическая составляющая если и присутствует, то по понятным причинам находится далеко на заднем плане.

Однако в белорусском случае ситуация складывалась иначе. Сотрудничество с Африкой, как, впрочем, с Азией и Латинской Америкой, началось именно в политической сфере, когда Беларусь оказалась единственным из европейских государств, вступившим в ряды Движения неприсоединения (ДН), в котором Черный континент состоит практически полностью.

Изначально цель этого шага заключалась в намерении выйти из международной изоляции, в которой официальный Минск оказался во второй половине 90-х. Увы, достигнуть ее в полной мере не удалось. Например, во время недавнего голосования по продлению мандата докладчика по Беларуси в Совете ООН по правам человека белорусскую позицию поддержали лишь 7 его членов, тогда как представителей Африки там почти в два раза больше…

Судя по всему, и сами белорусские власти, вопреки собственным заявлениям, не слишком убеждены в наличии на данном направлении реальных политических перспектив. В пользу этой версии говорит крайне малое количество визитов на высшем уровне.

В частности, Александр Лукашенко глубинку континента не посещал ни разу. А в Минске побывали лишь президенты Уганды (в апреле 2000 года) и Судана (в июле 2004-го).

При этом обращает на себя внимание тот факт, что, согласно Реестру ООН по торговле обычными вооружениями, обе эти страны, особенно Судан, в то время были крупными покупателями белорусского оружия. Кроме того, оно продавалось Нигерии, Эритрее, Эфиопии, Джибути, Кот-д'Ивуару, Анголе, Сьерра-Леоне, Конго и Заиру.

Сама по себе торговля оружием, разумеется, криминалом не является, ею занимаются многие государства, в том числе Соединенные Штаты. Однако Беларусь неоднократно обвиняли в том, что она продает оружие в горячие точки, в том числе в Африке.

В частности, летом 2004 года газета The Washington Post предположила, что вооружение, которое Беларусь посылает в Судан, либо попадает в руки террористов, либо применяется для гражданских войн, в ходе которых погибли свыше 2 млн. человек.

Белорусские власти все обвинения такого рода, естественно, отвергали, да и доказаны они не были. Тем не менее, определенных репутационных издержек избежать, по-видимому, не удалось.

Экономика: опорные точки со своими функциями не справляются

Позднее возникла идея воспользоваться членством в ДН для укрепления экономического сотрудничества с его участниками, которую Александр Лукашенко конкретизировал следующим образом: «Там непочатый край работы, и мы ищем опорные точки».

Еще на встрече с коллегой из Уганды в Минске в 2000 году белорусский руководитель дал высокую оценку ее стратегическому положению. В 2012-м, принимая верительные грамоты у посла Эфиопии, он заявил о готовности создавать белорусский островок и в тамошних краях.

Вот и на упомянутых переговорах с премьером Мозамбика было сказано, что последний может стать одной из подобных точек, так как «является очень перспективным и богатым государством, прежде всего своими недрами».

Однако реализация этой идеи к заметным успехам до сих пор тоже не привела.

Согласно сведениям Белстата, в 2012 году Беларусь торговала с 10 африканскими государствами — Ганой, Зимбабве, Камеруном, Кот-д'Ивуаром, Малави, Мали, Нигерией, Сенегалом, Танзанией и ЮАР. Суммарный товарооборот с ними составил 203 млн. долларов (0,22% от общей величины) при положительном сальдо 8,5 млн.

Годом позже из списка выпали Зимбабве, Малави и Сенегал, зато добавились Мозамбик и Уганда, что не свидетельствует о стабильности. Показатели равнялись соответственно 205 (0,25%) и 26 млн., что не очень впечатляет.

Наилучшие результаты на сегодняшний день достигнуты в торговле с ЮАР и Кот-д'Ивуаром, да и то оборот составил лишь, соответственно, 42 и 38 млн. долларов. Что же касается «опорных точек», то иных вообще нет в списке, другие занимают последние места.

В этом плане особо показателен пример того же Судана. Десять лет назад в белорусской государственной прессе без тени сомнения утверждалось, что отношения с ним «будут интенсивно развиваться, поскольку строятся на равноправии, открытости и взаимовыгодности интересов». В итоге же Судан в последние годы в числе внешнеторговых партнеров Беларуси не значится.

Как представляется, препятствия, стоящие на пути расширения белорусско-африканского экономического сотрудничества, имеют объективный характер. У большинства стран региона нет денег для масштабных закупок белорусской продукции, а у остальных есть альтернативы.

Поэтому при всех усилиях Минска в обозримом будущем Тропическая Африка солидным партнером вряд ли станет.