Успех минских переговоров по Украине будет зависеть от позиции России

Как ожидается, 31 июля в Минске пройдут консультации по урегулированию украинского конфликта. Но ключ к их успеху, скорее всего, лежит в другой столице.

И хотя от белорусских властей официального подтверждения того, что встреча состоится завтра, пока нет, стороны вовсю к ней готовятся.

Встрече быть?

Все началось с того, что вечером 29 июля пресс-служба Александра Лукашенко сообщила о телефонном разговоре с президентом Украины Петром Порошенко«по инициативе украинской стороны».

«Президент Украины обратился к главе белорусского государства с просьбой привлечь Республику Беларусь в качестве площадки для проведения переговоров с участием всех заинтересованных сторон по разрешению украинского кризиса. Александр Лукашенко согласился с данной инициативой», — отметили в пресс-службе.

По сведениям Администрации президента Украины из ее аккаунта в «Фейсбуке», Порошенко обратился к Лукашенко с просьбой «способствовать проведению в Минске 31 июля заседания трехсторонней контактной группы по урегулированию ситуации на Донбассе с участием второго президента Украины Леонида Кучмы, посла России Михаила Зурабова и представителя ОБСЕ».

Как сообщила администрация украинского президента, на обсуждение предлагается вынести два вопроса: освобождение всех заложников, которые остаются у боевиков (168 человек), и обеспечение допуска международных экспертов на место падения самолета «Малазийских авиалиний».

Глава МИД РФ Сергей Лавровпоблагодарил Минск за готовность стать площадкой для переговоров. Его немецкий коллега Франк-Вальтер Штайнмайер высказал надежду, что запланированная на эту неделю встреча в Минске принесет прогресс в решении украинского конфликта

В посольстве России в Украине БелаПАН подтвердили, что во встрече в Минске 31 июля планируется участие российского посла Михаила Зурабова.

А как сообщил БелаПАН пресс-секретарь Специальной наблюдательной миссии ОБСЕ в Украине Майкл Боцюркив, ожидается, что в переговорах в Минске примут участие «представители сепаратистских групп из восточных областей Украины».

«Встреча трехсторонней контактной группы (представители Украины, России и ОБСЕ) ожидается в Минске 31 июля с участием представителей сепаратистских групп из восточных областей Украины», — сказал он.

Вице-премьер самопровозглашенной Донецкой народной республики Андрей Пургин в интервью ИТАР-ТАСС заявил, что первостепенным вопросом на предстоящих в Минске переговорах по урегулированию ситуации в Донбассе должен стать обмен пленными.

«Первостепенным должен быть вопрос об обмене военнопленными по принципу «всех на всех». Для меня этот вопрос является одним из самых краеугольных», — подчеркнул он.

Пургин не ждет прорыва от минской встречи. «Я бы хотел отметить, что это еще не полноценные переговоры, а только консультации. И я совсем не уверен, что следующим шагом может стать начало переговоров о полном прекращении кровопролития в Донбассе», — заявил он.


Минск включается в переговоры

Белорусские политологи убеждены, что для официального Минска важен сам факт проведения переговоров такого уровня на белорусской земле, а тем более — их возможный успех. Это может помочь разморозить отношения с Западом, повысит престиж Беларуси на региональной и международной арене.

С белорусскими политологами согласны их российские коллеги. Об имиджевых бонусах для официального Минска пишут РИА «Новости» и «Коммерсант». 

Того же мнения придерживаются и в Украине. В статье, посвященной перспективам переговоров в Минске, политический обозреватель Тарас Паньо пишет: «Подобная встреча явно выгодна и белорусскому президенту. Вечный проситель — для России, и диктатор-фрик — для Европы, Лукашенко превращается в регионального лидера, который, как ни крути, будто способствует решению серьезных проблем у соседей».

Тарас Паньо считает, что посредничество Беларуси может не ограничиться достижением озвученных целей переговоров в Минске (освобождение заложников и допуск международных экспертов на место падения малазийского самолета).

«Сепаратисты — по крайней мере, их адекватная часть, понимают, что дело, кажется, проиграно, и полномасштабного российского вторжения в Украину, скорее всего, не будет. В подобной ситуации логично искать способы выйти относительно сухими из воды. Учитывая то, что Россия пока не готова принимать своих верных сынов обратно домой — за исключением нескольких служак высокого ранга, спасение утопающих становится проблемой самих утопающих. И здесь приемлемым представляется вариант интернирования в Беларусь, откуда бывшие сторонники сепаратизма со временем могли бы более или менее легально вернуться домой», — делает смелое предположение украинский автор.

«Сложно сказать, насколько подобная идея может понравиться белорусскому президенту, но при условии финансовых, например, бонусов — независимо от стороны, хоть России, хоть ЕС, он, вероятно, и согласится построить несколько лагерей для содержания интернированных воинов. Россиян со временем заберут, а необходимая инфраструктура, конечно, останется», — отмечает Паньо.


Последнее слово за Кремлем

Украинский политолог Виталий Портников в комментарии для Naviny.by подчеркнул, что Минск был выбран в качестве места переговоров «совершенно естественным образом, потому что необходимо место, которое могло бы обеспечить безопасность всем участникам консультаций».

«Насколько я понимаю, второй президент Украины Леонид Кучма не собирается участвовать в такого рода встречах в России. Донецк не является безопасным местом. На территорию, контролируемую украинскими властями, как и в страны Евросоюза, естественно, не поедут представители террористов. Поэтому единственной в мире страной, на территории которой могут проводиться подобные консультации, является Беларусь», — отметил собеседник Naviny.by.

При этом Портников не берется предсказать, стоит ли ждать прорыва от переговоров в Минске.

«Это зависит от того, насколько политическое руководство России, которое является спонсором и хозяином террористов, готово к решению вопросов гуманитарного характера», — убежден он.

На вопрос, есть ли признаки такой готовности Москвы, Портников ответил: «Трудно сказать, потому что российское представление о том, что нужно сделать, крайне отличается от реалистичного».