20 лет борьбы Лукашенко с коррупцией. Есть начало, нет конца
20 июля 1994 года Александр Лукашенко официально вступил в должность президента. «Ну, — подумал народ, — он уж даст под зад всем этим коррупционерам, что жизни нам не дают, головы им поотрывает!».
Минуло двадцать лет. Что теперь думать народу? Что бы сам о сегодняшнем положении вещей сказал Александр Лукашенко образца тех давно минувших лет, когда он возглавлял так называемую «антикоррупционную комиссию»?
Публичная политическая карьера Александра Григорьевича, с чем никто не спорит, началась с декабря 1993 года, когда народный депутат/директор совхоза буквально вошел в каждый белорусский дом и стал известен как изобличитель «мафиозных кланов и группировок» и главный «борец с коррупцией». 
«Народ нашей республики перестал удивляться перевоплощению столоначальников в коммерсантов, роскошным виллам рядовых чиновников, поездкам семей управленцев по Парижам и Багамам. Мафиозные кланы и коррумпированные группировки существуют не только в Колумбии и на Сицилии. Сегодня они зарождаются на земле Беларуси», — негодующе сообщал председатель комиссии в интервью, опубликованном в газете «Советская Белоруссия» 14 декабря 1993 года.
В день, когда с трибуны Верховного Совета страна услышала этот знаменитый доклад. Доклад слушала и смотрела вся страна: по требованию большинства депутатов заседание сессии велось в прямом радио- и телеэфире.
А что мы слышим два десятилетия спустя? Из уст четырехкратного президента!
Из ежегодного послания Александра Лукашенко к белорусскому народу и Национальному собранию 22 апреля 2014 года: |
В интервью «СБ» в 1993 году народный депутат обвинял управленцев в том, что их семьи ездят «по Парижам и Багамам» да живут в построенных «почти римских виллах в окрестностях Могилева». А тут уже и виллы на Канарах с миллионными взятками фигурируют!
И Александру Григорьевичу ничего не осталось, как вернуться к тому, с чего начинал…
Потому что воруют миллионами долларов
31 марта Лукашенко на совещании с ведущими учеными, можно сказать, огорошил общественность некоторыми подробностями арестов в системе концерна «Беллегпром», заявив что «миллионы долларов уворовано на поставках импортного оборудования».
Видимо, накипело, а потому бессменный глава государства поручил Администрации президента «подготовить обширный антикоррупционный доклад, который станет достоянием внимания».
Слезай, приехали! Это что, итог двух десятков лет бескомпромиссной борьбы с Лернейской гидрой, окопавшейся в нашем болоте? (С этой мифической гадиной в декабре 1993 года народный депутат и по совместительству руководитель так называемой антикоррупционной комиссии Александр Лукашенко сравнивал коррупцию в белорусских органах власти). Но есть две большие разницы: тогда и сегодня.
В своих многочисленных выступлениях будущий президент сетовал на отсутствие законодательной базы. «Выявленные взятки существующим законодательством квалифицируются только как криминальные, вне связи их с коррупцией», — говорил он и был абсолютно прав.
| Коррупция — умышленное использование государственным должностным или приравненным к нему лицом либо иностранным должностным лицом своего служебного положения и связанных с ним возможностей, сопряженное с противоправным получением имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества для себя или для третьих лиц, а равно подкуп государственного должностного или приравненного к нему лица либо иностранного должностного лица путем предоставления им имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества для них или для третьих лиц с тем, чтобы это государственное должностное или приравненное к нему лицо либо иностранное должностное лицо совершили действия или воздержались от их совершения при исполнении своих служебных (трудовых) обязанностей |
Юридически обоснованного понятия «коррупция» в Беларуси не было. Все что имелось на тот момент — закон от 15 июня 1993 года «О борьбе с преступностью в сфере экономики и с коррупцией». Закон — куцый, не дающий толкования, что такое коррупция и с чем ее едят.
Состоял он из двух статей, запрещавших госчиновникам заниматься предпринимательской деятельностью и «принимать вознаграждения за выполнение или невыполнение своих служебных обязанностей от граждан, а также от предприятий, учреждений и организаций, с которыми они не состоят в трудовых отношениях».
Также закон обязывал должностных лиц представлять декларации о доходах.
На закон этот чиновники плевали со своей колокольни, о чем чуть ли не в каждом абзаце своего антикоррупционного доклада возмущенно сообщал Александр Лукашенко. Ко всему прочему — в тот период смутного времени существовало понятие «разрешено всё, что не запрещено». Подвести под устаревший Уголовный кодекс «зарождающиеся на земле Беларуси мафиозные кланы и коррумпированные группировки» было невозможно.
«Досье комиссии составили тысячи документов, протоколов, актов, заключений. У нас сотни примеров, лишь мизерная часть которых вошла в отчетный доклад. Фактологическая основа наших умозаключений достаточно объемна и широка», — сообщал Лукашенко в интервью «СБ» от 14 декабря 1993 года.
Как известно, после прихода к власти каких-то особых оргвыводов для упоминавшихся в докладе многих десятков чиновников не последовало. Да и хлесткие обвинения в их адрес больше были похожи на подозрения, которые в головах избирателей легко трансформировались в факты доказанные.
Чем дальше в борьбу, тем больше коррупции
Двадцать лет назад как таковой коррупции в Беларуси не было — были взятки и различные уголовно наказуемые злоупотребления. С перспективой, скажем так, на «развитие»: в 1989 году белорусские правоохранители выявили всего 112 фактов взяточничества, в 1992-м — 265, в 1994-м — около 500.
На законодательном уровне с коррупцией в Беларуси стали бороться только с 28 июня 1997 года, когда был принят закон «О борьбе с организованной преступностью и коррупцией». В июле 2006 года закон «модернизировали» и посвятили исключительно «коррупционерам». Совершенствование продолжается. Очередные изменения вступили в силу в апреле 2012 года, коснулись они уточнения определения объекта борьбы. Впервые к признакам коррупции законодатель отнес такой обтекаемый «элемент» как покровительство.
Помимо усовершенствованного закона, в Беларуси на бумаге сформирована целая система борьбы с коррупцией. Определены государственные органы, обязанные рубить головы Лернейской гидре. Есть и постоянно обновляющаяся госпрограмма, всевозможные ведомственные комиссии, проводятся антикоррупционные экспертизы документов. В каждой госструктуре, страшно сказать, имеется «план мероприятий по борьбе с коррупцией». То бишь, полный набор противокоррупционного инструментария.
Однако у нечистых на руку чиновников этот набор дрожи в коленях не вызывает. Уже сколько раз грозил им Александр Григорьевич, каленым железом обещал «выжигать эту нечисть». А все равно берут, хоть и попадаются!
В 2013 году белорусские правоохранители выявили 1319 фактов взяточничества, что на 41,4% больше, чем в отчетном 2012-м. Злоупотреблений властью или служебными полномочиями — 299 случаев, что на 30,6% больше.
Безусловно, некорректно сравнивать эти показатели с цифирью двадцатилетней давности. Но и хвалиться особо нечем. Правда, генпрокурор, докладывая президенту итоги годовой борьбы, не преминул отметить, что рост тяжких и особо тяжких преступлений, связанных со взятками и превышением должностных полномочий, «свидетельствует об активизации работы правоохранительных органов по выявлению данных преступлений».
А может брать и злоупотреблять стали чаще? В противном случае, зачем Лукашенко понадобился новый «антикоррупционный доклад»?
Кто виноват?
Возможно, глава государства пытается понять, что происходит не на фоне рядовой статистики, которая за последние годы менялась как в сторону резкого снижения, так и повышения. Причем, это процесс можно регулировать в ручном режиме.
| Основные причины, порождающие и питающие коррупцию - отсутствие оптимальной системы антикоррупционных законов и подзаконных актов; - существенные недостатки и грубые ошибки в проведении экономических и социальных реформ; - слабость и нерешительность государственной власти; - кадровая, техническая и оперативно-тактическая неподготовленность правоохранительных органов к противодействию организованной преступности, в том числе коррумпированным структурам; - минимальный риск разоблачения коррупционеров и отсутствие жестких по отношению к ним мер ответственности; - привилегии на распоряжение собственностью и услугами, которые находятся в руках ограниченного числа чиновников. |
Например, в 2010 году в Беларуси зарегистрировали 3637 преступлений коррупционной направленности. В 2011-м уже — 2416. Какая положительная динамика! А получили ее благодаря новому постановлению «Об утверждении перечня коррупционных преступлений», которое приняли 31 января 2011 года. Было четырнадцать составов коррупционных преступлений, стало — десять. Из списка вычеркнули и «служебный подлог», одно из самых популярных злодеяний белорусского чиновничества. К месту заметить, в 2013 году было зафиксировано 675 фактов, что на 62,3% больше, чем годом ранее.
Так что вряд ли сегодня Александр Лукашенко доверяет «хорошей» коррупционной статистике. Очевидно, что его не столько интересует коррупционная обстановка, сколько тревожит глубина проникновения во власть щупалец спрута. А их уже немало только за последние годы поотрубали.
На тюремном довольствии уже побывали либо находятся до сих пор высокопоставленные сотрудники правоохранительных органов, в их числе бывшие заместители министра внутренних дел и генерального прокурора, первые лица концернов, далеко не рядовые чиновники исполнительной власти уровня городов и областей. А уж директоров предприятий и чиновников районного уровня на нары отправили не одну сотню.
Прямо сказать, фактуры для наполнения нового «антикоррупционного доклада» более чем достаточно.
Некоторые эксперты считают, что вся последняя антикоррупционная риторика Лукашенко подразумевает под собой начало новой компании к президентским выборам. Мол, старый конек борозды не испортит.
Как сказать! Это двадцать лет назад народ доверил Александру Григорьевичу навести порядок в запущенном хозяйстве с надеждой, что он хвост прищемит во всем виноватым зарвавшимся коррупционерам прежнего режима. А ежели борьба с качественно новой коррупцией действительно актуальна, то впору задаваться простым как взятка наличными вопросом: «А кто ее развел?».
Виктор ФЕДОРОВИЧ