Власть озаботилась укреплением институтов белорусской независимости

Украинский кризис обострил проблему выбора безопасной внешнеполитической линии для постсоветских стран. Некоторые эксперты считают, что Беларуси, если она не хочет стать российской провинцией, стоит позаимствовать опыт взаимоотношений между Финляндией и Советским Союзом.

Политологи называют этот путь «финляндизацией». Один из сторонников такого сценария развития отношений Беларуси со своими соседями — зампредседателя движения «За Свободу», политолог Алесь Логвинец.

Вот как он поясняет свою идею: «Финляндия сохранила свою независимость, свой внутренний политический строй, капиталистическую экономику, могла развивать свою собственную идентичность. Но в то же время она оставалась нейтральной страной долгое время и имела достаточно привилегированные отношения с советским блоком».

Старший аналитик Белорусского института стратегических исследований (BISS) Денис Мельянцов расставляет акценты почти так же: «Основной смысл в том, что более слабое государство, в соседстве с котором есть более сильное государство, идет на уступки этому соседу для сохранения своей национальной идентичности, суверенитета. При этом, благодаря уступкам во внешней политике, в военной сфере, ему позволено во внутренних делах вести себя свободно».


А кто отпустит?

По мнению Логвинца, для Беларуси «финляндизация» должна означать «нейтралитет, уменьшение военной зависимости от России, но при этом — построение прагматических близких экономических отношений с Россией, которая по-прежнему остается главным рынком для Беларуси».

Политолог считает, что российскую угрозу не стоит преувеличивать: «Россия гораздо слабее Советского Союза, имеет меньшее влияние в мире, у нее нет глобальной идеи, которая могла бы быть конкурентоспособной в отношениях с другими сверхдержавами, кроме идеи «русского мира».

При этом Логвинец признает, что далеко не все предпосылки для такого пути в Беларуси уже сложились: «Не хватает второго очень важного аспекта, который был актуален в Финляндии, — тесных отношений с Западом, в нашем случае — с ЕС».

«Необходимо строительство зоны свободной торговли с Евросоюзом и привлечение западного капитала, западных технологий для модернизации белорусской экономики. Это то, что Россия не способна дать», — считает политолог.

Денис Мельянцов скептично оценивает перспективы белорусской «финляндизации»: «Финляндии позволили быть независимой страной, она должна была сохранять статус неприсоединившейся страны, Беларусь же — близкий союзник России по всем направлениям».

«Россия никогда не разрешит Беларуси быть нейтральной страной, потому что Беларусь в военно-политическом отношении очень важна для России. Представьте себе вариант, когда Беларусь отказывается от членства в ОДКБ. Что за этим может последовать?» — задается риторическим вопросом аналитик.

«Кроме того, — добавляет Мельянцов, — Финляндия всегда была страной западного мира, Беларусь — нет. Запад воспринимает Беларусь, скорее как часть России».


Отмежевание — только вторая стадия

Между способностью Беларуси и Финляндии к успешному геополитическому равноудаленному балансированию есть еще одна существенная разница. Для выбора такой внешнеполитической стратегии граждане страны должны четко осознавать себя отдельным народом, со своими национальными, отличными от соседских, интересами.

«Первое, что нужно — это белорусизация Беларуси», — убежден Логвинец.

С ним согласен Мельянцов: «Первичным должно быть дальнейшее формирование белорусских институтов суверенной страны, разработка национальной идеи, укрепление лояльности граждан этой стране, ее истории».

«Если это будет достигнуто, тогда можно думать, каким уже вторым, третьим этапом делать внешнюю политику более самостоятельной, чем сейчас. Если процесс делать наоборот — сначала попытаться отвязываться от России во внешнеполитическом плане, то здесь могут быть очень печальные последствия, как в Украине», — считает эксперт.

Согласно мартовскому опросу НИСЭПИ, почти каждый третий белорус (29,3%) проголосовал бы на гипотетическом референдуме за объединение с Россией. А если поставить как альтернативу европейскую интеграцию, то желающих объединиться с восточной соседкой становится больше половины (51,5%).

Эти результаты во многом объясняются украинским конфликтом и полномасштабной информационной обработкой, которой подверглись белорусские зрители российского ТВ. Но факт остается фактом — над идентичностью белорусов сторонникам независимости еще работать и работать.


Потенциал власти ограничен

По мнению политологов, есть определенные признаки того, что власть занялась укреплением институтов белорусской независимости.

«Достаточно посмотреть учебники, последние массовые мероприятия. Есть небольшие сигналы, что власть меняет свое отношение и к древней белорусской истории и белорусскому языку. В Витебске в конце июня открывают памятник князю Ольгерду. То есть что-то властями делается», — отмечает Мельянцов.

Алесь Логвинец добавляет: «Тот факт, что глава государства участвовал в инаугурации Петра Порошенко, показывает, что он пробует хоть как-то играть самостоятельную роль во внешней политике».

«Другой вопрос, насколько он способен. Лукашенко находится в плену советского мышления, и при том, что иногда он способен воспринимать интересы Беларуси как отдельной хозяйственной и политической единицы, все-таки лучше эту стратегию смогут воплотить в жизнь другие люди, не обремененные советским прошлым», — считает политолог.

С ним согласен Денис Мельянцов: «Для Лукашенко психологически очень тяжело проводить в жизнь и говорить вещи, противоположные тому, что он говорил 15-20 лет назад. Но политическая элита меняется».

«Ключевые позиции занимают люди уже с другим образованием, которые не особо помнят СССР. И это новая реальность. Вопрос в том, как эта элита будет влиять на президента и кто тут окажется сильнее», — резюмирует аналитик.