Директор ушачского ОАО «Деменец» Александр ШАРИПЕНКО: «Не станет руководитель хозяином, недалеко и до банкротства»

В нее, как мы уже сообщали, входят и аграрии-практики. Как правило, они возглавляют самые успешные хозяйства страны. Конечно, их опыт заслуживает подражания. Но главные проблемы накопились не у флагманов отрасли. Чтобы узнать, насколько приемлемы предлагаемые методы реформирования АПК в районах с низкой рентабельностью производства, корреспондент «СГ» отправился на Ушаччину, где у него состоялся откровенный разговор с директором ОАО «Деменец» Александром ШАРИПЕНКО.

— Давайте, Александр Викторович, начнем с главного. Вы, конечно, знаете, что по поручению Президента была создана межведомственная рабочая группа, которая изучала пути решения экономических проблем АПК. Многие ее предложения уже обнародованы на страницах нашей газеты. В частности, на мой взгляд, прозвучали дельные мысли об укреплении финансового состояния сельхозпредприятий.

— Экономические подходы к решению крестьянских проблем, конечно, обнадеживают. Реструктурирование долгов хозяйств и их отсрочка на пять лет с погашением процентов по кредитам за счет бюджета, а также свободное ценообразование на сельхозпродукцию — шаги давно назревшие. Но это временная передышка, тем более что начнется она лишь с 2015 года. Нынешний урожай нам снова придется сбывать при диспаритете цен. Стоимость горючего, запчастей, удобрений и средств защиты растет постоянно, а закупочные цены на все виды реализуемой по госзаказу сельхозпродукции в соответствии с постановлением Совмина в среднем повысятся в 2014 году только на 10 процентов. Да и где гарантия, что сельхозпредприятия в последующие пять лет передышки не наберут новых кредитов под очередные проекты, навязанные сверху? Ведь не секрет, что их основная долговая нагрузка, которая составляет более 64 триллионов рублей, сложилась в последние три года. Хозяйства повсеместно использовали на модернизацию кредиты с высокими процентными ставками и угодили в долговую яму. На мой взгляд, пришло время в корне менять систему организации производства. Решать, что и как строить, считать, куда вкладывать средства, чтобы получить выгоду, должен прежде всего руководитель предприятия. Пока он не станет хозяином, а будет работать под диктовку чиновника, мы сельское хозяйство не поднимем. Лишь отсрочим его банкротство.

— Приживутся ли в вашем регионе с землями низкого плодородия, узкими контурами полей и нехваткой рабочих рук предлагаемые меры по реформированию хозяйств?

— Сразу оговорюсь, что те подходы, которые дают эффект в одном регионе, не всегда срабатывают в другом. Сошлюсь на собственный опыт. После вуза десять лет отработал на Брестчине. Крестьянский хлеб везде несладок, но что кроется за словами получать урожай потом и кровью, я узнал только в Ушачском районе. На богатых обширных полях Пружанщины без особого напряжения можно было намолотить зерна с гектара столько, сколько сейчас получает наш район. Здесь же на узких малоплодородных клочках земли, окруженных лесами и болотами, прибавка в центнер многого стоит. У нас почему-то при оценке работы хозяйств, районов и областей перестали принимать во внимание почвенно-климатические и другие объективно значимые условия ведения сельхозпроизводства. Землю Витебщины хоть золотом осыпай, а урожайности, как на Брестчине или Гродненщине, не получишь.

Что касается реформирования сельхозорганизаций, то лично я пережил их дважды. С начала наш колхоз имени Кирова преобразовали в СПК «Деменец-Агро», а затем — в открытое акционерное общество «Деменец». Но кроме смены вывески и печати, существенных импульсов в нашу жизнь это не принесло. В коллективе работают те же люди, да и сама система хозяйствования абсолютно не изменилась. Хотя формально наше предприятие после акционирования считается частным, настоящими хозяевами мы не стали. Сверху по-прежнему доводят, сколько и чего сеять, что строить, требуют выполнения прогнозных показателей. Если такому реформированию подвергнутся и те 347 СПК, о которых шла речь на заседаниях межведомственной группы, то их акционирование с выделением доли государству или преобразование в коммунальные предприятия приведет к еще большему закрепощению инициативы. Все поголовно превратятся в наемных работников.

— Тем не менее последние десять лет хозяйство лидирует в районе по урожайности зерновых. Вижу, Александр Викторович, что стены вашего кабинета увешены грамотами и дипломами. Как удалось не затеряться маленькому сельхозпредприятию?

— Двенадцать лет назад районное начальство предложило мне организовать на базе маломощного колхоза имени Кирова крестьянское фермерское хозяйство. Приехал, поговорил с сельчанами и понял, что коллектив в основном нормальный, трудоспособный, просто не везло ему с руководителями. Обратился к председателю райисполкома: давайте не будем ничего ломать, попробуем жить колхозом. И получилось. В то время как многие крупные хозяйства с большими фермами и комплексами не смогли преодолеть постперестроечного развала и сдавали позиции, наш маленький колхоз прирастал землями соседей и намолотами. Прошлым летом собрали 28,4 центнера зерновых и зернобобовых с гектара, что на 1,5 центнера больше, чем в 2012 году. Заметьте, что значительные площади у нас заняты под люпином и гречкой. В результате зерновых колосовых на круг получилось 32,1 центнера. При наших почвах — хороший показатель.

Сейчас ведутся дискуссии о том, следует ли присоединять отстающие хозяйства к более крепким коллективам. По моему мнению, в каждом случае должен быть индивидуальный подход с обязательным составлением бизнес-плана. Здесь нельзя рубить с плеча. Можно привести десятки примеров, когда укрупненное хозяйство становилось банкротом. Миллиардные долги отстающих тянули на дно передовиков. Мы пошли другим путем. Начали брать в аренду земли сельхозпредприятий, которые не могли ее должным образом обработать и несли убытки. Первые 200 гектаров заполучили у КУСХП «Ореховно». Затем поэтапно прирастали угодьями КУСХП «Дубровка». Когда я принимал колхоз имени Кирова, у нас было всего 455 гектаров пашни, теперь — 1670.

— Перед приездом в ваше хозяйство мне довелось побывать на весеннем севе в ОАО «Ильюшинский». Тамошние земледельцы не скрывают, что по-хозяйски распоряжаться землей им по-прежнему мешают указания сверху. Сельхозпредприятие содержит крупное стадо КРС — 3000 голов, из них — 1100 дойных коров. Тем не менее ему довели план засеять 1100 гектаров озимыми и 1700 гектаров яровыми зерновыми. Чтобы его выполнить, нужно распахать 500 гектаров пастбищ. Чем кормить скот, если зерновыми культурами будет занято почти 70 процентов угодий?

— Каждый должен делать то, что у него лучше получается и приносит прибыль. В Витебской области сделан нездоровый крен в сторону зерновых, хотя на собственном опыте мы убедились, что таких урожаев, как на Брестчине или Гродненщине, при всем желании не получить. И хотя давно ведутся разговоры об оптимизации посевных структур, воз и ныне там. В регионе фактически нет научно обоснованного севооборота. В идеале зерновые должны занимать не более 50 процентов угодий. У многих же хозяйств этот показатель зашкаливает. Гонясь за валом, они сеют зерновые по зерновым, истощают почву и намолачивают менее 20 центнеров зерна с гектара. В итоге оно становится золотым. А ведь при разумном подходе можно получить такой же намолот, сократив на треть посевы зерновых.

Дожив до пенсионного возраста, я стал по-философски относиться к распоряжениям сверху. Вопреки доведенному заданию по зерновым колосовым, мы отвели значительные площади под люпин. Намолотили 450 тонн этой белковой культуры и реализовали по хорошей цене. Кроме того, люпин накапливает на гектаре до 100 килограммов азота, который равноценен 2 центнерам карбамида, стоящего около 3 миллионов рублей за тонну. В будущем году планируем занять люпином до 30 процентов посевных площадей. Считаю, что на Витебщине нужно активнее возделывать не только люпин, но и гречиху с рапсом. Эти культуры хорошо подходят нашим землям и климату. Словом, земледельцу нужно развязать руки, ведь без права выбора нет хозяина.

Олег КАМИНСКИЙ, «СГ»
Фото автора