Владимир Некляев: хватит балду в интернете гонять — надо действовать

Лидер гражданской кампании «Говори правду» Владимир Некляев — об итогах парламентской избирательной кампании и перспективах объединения оппозиции.

— Официальные результаты парламентских выборов совпали с прогнозом, который Вы дали накануне дня голосования. Выборы объявлены состоявшимися, явка названа высокая. Наблюдатели СНГ выборы признали, наблюдатели ОБСЕ назвали их непрозрачными и недемократичными… В принципе, не надо быть Заратустрой, чтобы предсказывать исход избирательной кампании в нынешних белорусских условиях. Но, зная наперед, как именно все произойдет, почему же Вы не сняли с выборов своих кандидатов в депутаты?

— Потому что я занимаюсь реальной политикой, а не виртуальной.

Через сбор подписей и активно проведенную агитационную кампанию кандидаты, поддержанные кампанией «Говори правду», стали лидерами в своих регионах, что нам нужно, как воздух, — это раз.

Те, кто был вовлечен ими в агитационную кампанию, помогал им при сборе подписей, стали нашими активистами, — это два.

Если сложить два и два, получается как минимум три: качественное и количественное усиление нашей структуры — прежде всего региональных отделений. Я лидер кампании — и должен решать эту задачу, используя все возможности. Легальная политическая кампания — такая возможность. Лучшая из всех иных возможностей.

Все это я уже не раз говорил.

Теперь о том, чего я старался не затрагивать в предвыборный период.

Вот мы, я имею в виду оппозицию, исповедуем демократию. И я понимаю так: требуя исполнения ее принципов от других, исполняй сам. Исповедуя, исповедуй. Или можно кричать: «Подлый, антинародный, недемократический режим!», а самим по той причине, что боремся с ним, пользоваться его же приемами? Скажем, фальсификациями, как это было на минувших президентских выборах не только со стороны власти, но и стороны оппозиции? Почти никто из кандидатов в президенты от демократической оппозиции не собрал, потому что не мог собрать, необходимые сто тысяч подписей, воспользовались предложением режима стать кандидатами в президенты на халяву — и приняли это предложение! Сдали в ЦВК филькины грамоты, чуть ли не телефонные справочники на сто тысяч абонентов, а потом сообщили городу и миру, что Лукашенко сфальсифицировал выборы… Так а вы что сделали?

А теперь на парламентских выборах, на которых, понятное дело, нечего ловить, виртуально поборолись из Варшавы, провели пару пикетов на минской Комаровке и сообщили городу и миру, что подвигли народ на бойкот выборов? Мало того: заявили, что любое участие в любых выборах, проводимых режимом, — соучастие в преступлении. Тогда в чем вы участвовали на выборах президентских?

Гражданская кампания «Говори правду» — не партия. Мы не могли выдвинуть и не выдвигали кандидатов. Мы поддерживали тех, кто поддерживал нас на президентских выборах. Людей, в которых мы уверены. Тех, кто мерз в пикетах, шел на Площадь, исключался из институтов, изгонялся с работы, сидел в тюрьме. И когда они теперь, пропахав труднейшую политическую кампанию, демократично, открытым голосованием решили не сходить с дистанции, чтобы в списках на избирательных участках остались альтернативные кандидаты, — что я, лидер кампании, должен был сделать? Сказать им: пока, до свидания? Потому что ваше решение не совпадает с моим мнением? Поступить так, как поступает Лукашенко? Ради чего и ради кого? Ради неких ников, на «клаве» стучащих «бой-й-й-ко-о-от!!!!!!!!!!!!!!»?

— Но они как раз и празднуют сейчас победу…

— Вот с празднованием я их и поздравляю. Больше не с чем, потому что бойкот от выборов к выборам упорно организовывал сам режим. Хоть с ним же и боролся: Павел Виноградов и еще несколько наших активистов за реальный бойкот, проведенный нами в 101-м избирательном округе, до сих пор сидят в тюрьме. И даже там — под давлением, под угрозой продления ареста! — 23 сентября, когда их заставляли проголосовать на выборах, не проголосовали. Да они одни стоят всех виртуальных бойкотчиков, вместе взятых! Которые во всех смыслах празднуют. Опять же где? В интернете. И на празднике — заметьте — ни слова о ребятах, которых отпрессовали за реальный бойкот. Как ни слова и о том, что на той же позиции, что и Некляев (а именно: если есть реальная структура, она должна реально действовать, развиваться, а не балду в интернете гонять) стоит Николай Статкевич. Или он, как и я, «соучастник преступления и отбеливатель режима?» Такие обвинения уже звучали. И не покраснел никто.

Признаюсь, здесь меня тянет высказаться несдержанно, но вряд ли стоит это делать. Мне дед мой говорил, когда я нетерпелив был: «Когда-нибудь ты узнаешь, что мудрость — это терпение».

— Но мнение ваших оппонентов таково: хоть «Говори правду» и проводила бойкот в 101-м округе, принципиально Вы были против бойкота.

— Это неправда. Я не утверждаю, что интернет-бойкот ничего не дал. Очень хорошо отработали сайты, все участники этой виртуальной политической игры. Насколько можно было, настолько партии и использовали изменение в избирательном кодексе (появившуюся возможность выдвигать кандидатов по партийным спискам). Все это действительно делалось и, безусловно, дало эффект. Но преимущественно в среде интернет-сограждан.

Народ же просто не пошел голосовать — и именно это самое важное из всего, что случилось на этих выборах. Впервые очевидно обозначилось недоверие народа к режиму, впервые реально подуло угрозой краха. Причем со стороны той силы, с которой режим всеми способами пытается заигрывать, потому что сила эта — единственная, которой режим боится. Когда-нибудь это должно было случиться — вот и случилось. Не вопреки, разумеется, действиям оппозиции — но, к сожалению, и не в результате их. Не понимать этого нельзя, поэтому и тащится одеяло на себя так, что вот-вот порвется.

Можно, конечно, сделать вид, будто кто-то (апостол или раскаявшиеся грешники) стал впереди народа и не пустил его на избирательные участки. Современные политтехнологии позволяют участвовать в политике (как и во многом другом), реально не участвуя в ней. Лепить победы и достижения из ничего. Этими технологиями, коль они есть, можно и нужно пользоваться. Только, дуря других, не надо самих себя дурить до головокружения. Мол, мы с бойкотом сильны, как никогда, и никто нам больше не нужен. С ним мы победим режим, только прежде расправимся с продавшейся ему «псевдооппозицией». Что в данном случае означает: с гражданской кампанией «Говори правду»… Что ж, попробуйте. Это, конечно, легче, чем победить режим, но, уверяю, будут сложности. На президентских выборах ведь уже пробовали. Причем как наши соперники, так и наши «союзники». Все «победили» в одной тюрьме…

— К вопросу о тюрьме. Вчера вечером освобожден Сергей Коваленко, возможно освобождение и Павла Сыромолотова. На Ваш взгляд, что это означает? Белорусские власти пошли на торг с Западом?

— Прежде всего, это означает свободу для измученного, истерзанного Сергея Коваленко.

Дальше это означает, что никаких иных предложений, кроме торговли политзаключенными, от которой Еврозоюз и США, исходя из позиции самих политзаключенных, категорически отказались, у режима нет. Вы, мол, отказались, а мы все же предлагаем, может, подумаете. Товар-то хороший...

Подлецы.

Им просто нужны деньги — вот и все. В следующем году возвращать более трех миллиардов долларов проеденных, пропитых, разворованных кредитов. В том числе — возвращать России. Ну, хорошо, раз-два договорились у той же России переодолжить. Но три раза уже не получится, если не поднять руки вверх: «Забирайте «Беларуськалий».

И что дальше? Руки вверх — и шагом марш в Россию? В России нищих давно разлюбили, на паперти не подают.

Нужны деньги МВФ. Деньги ЕС и США.

Освобождение политзаключенных (с одновременным усилением давления на них, включающем еще один год заключения для Змитра Дашкевича) готовилось в ответ на провал парламентских выборов. На их непризнание. Теперь вопрос: кем решение о непризнании выборов должно быть принято, чтобы на него могли опереться руководители западных стран?

Руководителям западных стран необходимо было решение своих представителей. Или они могли опереться на решение наблюдателей от СНГ?

Теперь посмотрите на заявления самых ярых бойкотчиков. Что там? Призыв к ОБСЕ не посылать своих наблюдателей на выборы. А когда те призыву не внемли, было заявлено об их соучастии в преступлении белорусского режима. Имена преступников не назывались, но, чтобы не оставалось сомнений, кто имеется в виду, были изображены руководители гражданской кампании «Говори правду» под флагом ОБСЕ.

Перед выборами, консультируясь с белорусской оппозицией за рубежом и приезжая для консультаций в Минск, представители ОБСЕ задавали один и тот же вопрос: как, по какой методологии мы зафиксируем факты фальсификаций на выборах, если в списках для голосования не будет никаких альтернативных кандидатов? Внятного ответа так не получили.

У ОБСЕ впервые возникла серьезная проблема, созданная белорусской оппозицией. Мы приняли участие в ее разрешении. И это было не самой последней причиной, по которой я не настаивал на снятии с выборов наших кандидатов. Ведь ОБСЕ (с полным на то основанием: зачем им соучаствовать в преступлении?) могло и рукой махнуть. Или вовсе умыть руки. А поскольку в приличном обществе не бывает так, чтобы кто-то руки умыл, а кто-то сказал: «Да они у вас грязные!» — руки умыли бы все. Разбирайтесь вы сами с собой — что мы вам должны?

— В ходе парламентских выборов в оппозиции произошла некоторая передислокация. ОГП, БХД, «Европейская Беларусь» и другие, кого, к примеру, Зенон Пазьняк кроме как псевдооппозицией никак и не называл, теперь, поддержав бойкот, то есть, позицию Пазьняка, стали как бы настоящей оппозицией. По-вашему, возможно ли сейчас их объединение с другими структурами, принимавшими участие в парламентских выборах?

— А что тут невозможного? Было бы предложено. Вон Ярослав Романчук уже собирается всех объединить и стать президентом. И если он тверд, как и на минувших выборах, в своих намерениях, тогда за пылким юношей должок…

Вообще-то, если о чем-то больше всего говорят, значит, именно с этим дело обстоит плохо. А у нас сейчас как никогда много разговоров о морали в политике.

Я воспитывался в моральный семье. Ну, так вышло. И теперь (в политике) это для меня проблема. Но…

Чем отличается политик, скажем, от апостола? Политик — носитель множества идей и предложений. Кроме этого, говорит он одно, думает другое, подразумевает третье, а делает четвертое. Такова профессия. Не хочешь — не занимайся. Апостол же — носитель одной идеи, и то не своей. Какой бы ни было высокой (христианской), но — одной и не своей. Поэтому, выбирая в политике апостольство, выбирают обычно и другой монастырь.

Но пока все остаются в этом…

— И что же остается делать в этом монастыре? Молиться Богу и уповать на высшую справедливость?

— Прежде всего — необходимо прекратить разборки внутри оппозиции, перестать выяснять, кто победил, а кто проиграл. До нашей победы всем еще далеко. А чтобы сделать новый шаг к ней, надо потребовать перевыборов в парламент. И под это требование организовывать людей — вплоть до призывов к мирному протесту.