Почему в Евросоюзе зреют гроздья гнева?

Масштабный кризис в еврозоне породил беспрецедентный конфликт между властью и обществом. Чем все может закончиться? Принцип “жить в долг”, который верховенствовал прежде на Западе, привел к тому, что многие страны для поддержания высокого уровня жизни своих сограждан выбросили на финансовый рынок огромное количество ничем не обеспеченных гособлигаций, набрали взаймы у кредиторов, а когда пришло время “платить по векселям”, расписались, по сути, в неплатежеспособности. Дыры в бюджетах финансовые гуру ЕС сперва предложили латать эмиссионными заплатками, а затем прозвучала команда затянуть потуже пояса. Но этот на первый взгляд разумный совет на деле привел к поистине катастрофическим последствиям. Считавшаяся прочной экономика ЕС начала трещать по швам.

Куда качнется маятник

Испания заявила, что готова уменьшить в этом году бюджетные расходы на 16, 5 миллиарда евро (в первом квартале сокращено более 350 тысяч рабочих мест, в стране начались волнения), Греция взяла обязательства ужаться на 3,5 миллиарда за счет лекарств для больниц и снижения на 20 процентов минимальной зарплаты. В Нидерландах бюджет будет урезан на 12,3 миллиарда евро... Не сказать, чтобы все государства сразу взяли под козырек и поспешили в Брюссель с докладами о выполнении мудрой команды снижения бюджетного дефицита до трех процентов. Но после нескольких показательных отставок строптивых правительств (Греция — Георгиос Папандреу, Италия — Сильвио Берлускони) остальные сочли за благо принять рекомендации как руководство к действию. Премьеры чем-то стали напоминать дотошных бухгалтеров, денно и нощно пытающихся свести расходы и доходы. И к нынешней весне обозначился вполне отчетливый тренд. Нет, пока не зазвучали победные фанфары и площади не заполнили толпы ликующих граждан. Наоборот, эксперты прогнозируют, что в этом году “страны еврозоны вообще скатятся в рецессию — до минус 0,3 процента”. Что же касается безработицы, то она в Греции и Испании перевалила за 20 процентов (более половины молодежи в Испании не могут найти работу). Инвесторы в спешном порядке берут билеты в азиатском направлении. Политический маятник качается из стороны в сторону, как стрелка неисправного тахометра.

Первые звоночки на континенте уже прозвенели. Во Франции президентскую гонку выиграл социалист Франсуа Олланд, который выступил против политики жесткой экономии, а на парламентских выборах в Греции сторонники “жизни по средствам” потерпели сокрушительное поражение (партии, находившиеся у руля долгие годы, впервые в новейшей истории не смогли сформировать правительство). В Нидерландах премьер-министр правительства ушел в отставку после того, как его грандиозные планы по секвестированию бюджета не поддержали парламентарии.

Дорога из рая

Создание в конце прошлого века на раздробленном и сотрясаемом войнами европейском пространстве союза было воспринято всеми с должным пиететом. Даже начали выстраиваться очереди из бывших соцстран, желающих попасть в еврорай. Казалось, в выигрыше все: и германо-французские промышленные гиганты, получавшие необъятный рынок для реализации своей продукции, и слабые государства, поставленные на евродовольствие. В выигрыше и граждане: от противостояния с СССР на Западе осталась мощная соцзащита, которая после образования ЕС закреплялась как модельная на всей территории Евросоюза. Живи и работой. Нечего опасаться. Однако долговой кризис конца первого десятилетия нынешнего века пошатнул мир хрупкого достатка. И заявление председателя Европарламента Мартина Шульца, что ЕС стоит на пороге взрыва, уже мало кто воспринимает как художественную гиперболу. Начавшееся с Франции и Греции “восстание” против евробюрократии — это не спонтанный, а закономерный шаг. Потому что стоит задуматься над одним только простым фактом: до вступления в ЕС Греция имела положительное внешнеторговое сальдо сельхозпродукцией, но после по сути запрета (выделения мизерных квот) на выращивание хлопка, оливок и производство виноградного вина она стала полностью зависимой от внешних поступлений. Сперва греческие промышленники и аграрии бурно протестовали против развала целых отраслей, но стране предложили щедрые кредиты, и все успокоилось. Более того, за каждую вырубленную стрему (десять соток) оливковых деревьев крестьянам платили по 720 евро, которые должны были пойти на перепрофилирование хозяйств, но в сущности были “проедены”. При получении денег требовали подписать и обещание навсегда отказаться от выращивания оливок. Лидеры ЕС делали все для того, чтобы у их отечественных производителей (без иронии — лучших) почти не оставалось конкурентов. В Греции, кстати, было и свое судостроение. Но после вступления страны в ЕС оно не то что не получило развития, а было вообще свернуто. И Афины стали покупать корабли в Германии.

Такая ситуация характерна для многих стран ЕС. Оговаривается едва ли не все: какого размера быть яблокам и каким требованиям должна отвечать ферма. Кто не может этого выполнить — посторонись. Выживает сильнейший. Но что делать людям, которые исконно на своей земле занимались выращиванием хлопка, винограда? Из Афин было решено сделать туристический эдем. В итоге страна, лишившаяся своей промышленности и посаженная на финансовую диету, сегодня стоит на пороге краха. Ей кредиторы гневно указывают: “Долг платежом красен”. А чем платить? Для этого нужно что-то произвести и продать. А что продавать?.. Пока Брюссель заинтересован в сохранении еврозоны, ему придется вновь и вновь выделять все новые транши Афинам. Сумма уже перевалила за 300 миллиардов евро. И это лишь начало?

В аналогичном положении оказывается Испания. “Картину дополняет кризисное состояние банковской системы, практически прекратившей финансирование реального сектора”, — заявил в интервью газете El Mundo профессор Пенсильванского университета Хесус Фернандес-Вильяверде. На подходе Италия. Тревожные симптомы проявляются и во Франции (продажи автомобилей “Пежо” и “Рено” в этом году упали на двадцать процентов — хотя немецкие автоконцерны по-прежнему идут в плюсе). Закон рынка прост — сокращение продаж неминуемо отбивается на производстве, заработной плате и количестве рабочих мест. И когда по ТВ показывают многотысячные демонстрации и столкновения с полицией — это не десяток экстремистов-молодчиков от скуки решили поразвлечься. “Я потерял работу и не могу устроиться”, — говорит, едва не плача, трудяга из Афин.

И его понять можно. Он никогда не поддержит план рафинированных еврочиновников “ужиматься”. Потому что из этого плана не понятно: а что дальше? Причем все это происходит на фоне стрекочущих день и ночь печатных станков американской Федеральной резервной системы, которая продолжает как ни в чем не бывало накачивать планету долларами. И хотя США (долг более 100 процентов к ВВП) такой же банкрот, как Греция (160 процентов), но Вашингтон и не думает рекомендовать для своей экономики политику “перехода на хлеб и воду”. Так как в Белом доме четко понимают, что производство — это своеобразная мартеновская печь: если остановится, то запустить ее будет очень трудно.

Видные экономисты уже заговорили, что Евросоюз становится похож на “Титаник”. “Еще ни в одной крупной стране не существовало успешной программы жесткой экономии, — уверен лауреат Нобелевской премии Джозеф Стиглиц. — Европейский подход, безусловно, является наименее перспективным. Я думаю, что ЕС идет на самоубийство”. А президент Финляндии на днях выпалил совсем не свойственную сдержанным скандинавам по эмоциональности фразу: “Экономический кризис может привести к политическому”. Читай распаду еврозоны со всеми сопутствующими этому процессами. К тому же власти евростран, похоже, основательно готовятся к противостоянию с уличными демонстрантами и подгоняют под это законы (в Англии лишь за призыв к протесту через интернет можно получить тюремный срок).