Родина не продается? К геополитическим альтернативам белорусы относятся с подозрительностью и расчетом

 

Еще более актуальными становятся такие вопросы, когда внешние игроки начинают напрямую влиять на политические процессы в Беларуси – в нынешний политический сезон очевидна активизация России, причем в несколько необычной, исходя из предыдущих президентских кампаний в Беларуси, для нее роли. Вообще отношения с Россией до последнего времени были практически монополизированы властью: несмотря на всю, казалось бы, тесноту связей между двумя государствами, их формат и динамика определялись почти исключительно настроениями и решениями первых лиц – все остальное было уже производным от таких решений.

 

Такое положение вещей не нравилось в первую очередь той части политической оппозиции, которая искала партнеров и союзников в России, надеясь, что поддержка Москвы поспособствует демократизации Беларуси. Их послание было примерно таким – Лукашенко готов только на пустые и бессмыссленные союзы, мы же будем с вами разговаривать и договариваться о конкретных вещах – экономика, энергетика, транзит, банки, инвестиции и т.д. Эта повестка дня – предметный диалог – предлагалась и как альтернатива, выход из братского тупика – и белорусскому, и российскому обществам. Впрочем, с изменением внешнеполитических координат некоторые альтернативные игроки устроили настоящее соревнование за внимание со стороны кремлевских чиновников и государственных СМИ.

 

Насколько, однако, велик электоральный потенциал такой тактики и такого предложения? В более широком плане, чем готовы пожертвовать белорусы для сохранения стабильности и благосостояния? На эти вопросы BISS попытался ответить в двух своих исследованиях. В первой половине 2010 года с интервалом всего в два месяца* BISS в сотрудничестве с лабораторией НовАК задал респондентам два похожих сета вопросов – на какие внешнеполитические уступки или интеграционные шаги пошли белорусы для улучшения экономического положения страны. Причем предлагались варианты интеграции (политическое объединение, финансовая, экономическая, военная интеграция) как в западном, так и в восточном направлении.

 

Однако в одинаковые, по виду, сеты вопросов мы заложили несколько подвохов. В исследовании "Социальные последствия мирового экономического кризиса" мы спросили, насколько приемлемы те или иные меры в целях улучшения экономической ситуации в стране – то есть, лейтмотивом вопроса была оценка респондента, способствуют ли те или иные меры улучшению экономической ситуации. В опросе, который мы провели чуть раньше, в рамках исследования "Беларусь и мир: геополитический выбор и безопасность сквозь призму экономики и культуры", мы спросили у респондентов, на что бы они пошли, если бы взамен Беларуси предложили бы конкретные блага: инвестиции, кредиты, дешевое сырье. Мы также предложили несколько разные варианты ответов. В апрельском вопросе респонденты могли выбрать между вариантами "вполне приемлемо", "в какой-то степени приемлемо", и "неприемлемо вообще". В февральском же мы не только пообещали больше "коврижек", но и убедили респондентов, что между вариантами полного принятия или полного неприятия тех или иных опций есть возможность обговорить какие-то дополнительные условия. Как мы видим, определенный эффект корректировки в акцентах действительно имели.

 

 

 

 

Общие тенденции, как мы видим, вполне сопоставимы. С одной стороны, как мы можем убедиться, у белорусов не существует твердого предубеждения против объединения с Россией, и в случае приемлемого предложения можно подписать и еще один союз, и согласиться на внешнеполитический диктат восточного соседа (в форме признания независимости Абхазии и Южной Осетии).

 

Однако, эти ориентации, как нетрудно убедиться, полностью лежат в русле политики "нефть в обмен на поцелуи", успешно до последнего времени проводившейся белорусскими властями. Чем в реальности белорусы готовы наполнить объединение, с которым они вроде как согласны? Как оказалось – практически ничем. Ни тебе допуска российского бизнеса в Беларусь, ни тебе российского рубля, ни тебе российских войск в Беларуси. Вернее, белорусы делятся по каждому из этих вопросов на две большие части: одна, большая – это те, кто не готов ни к какому варианту экономического и военного доминирования России в Беларуси, вторая – это те, кто все-таки считает, что за это доминирование Россия должна ну очень хорошо заплатить (именно так можно интерпретировать ответ "допустимо только при определенных обстоятельствах"). Но безответных, бескорыстных друзей России в Беларуси совсем не много. Заметим, почти то же самое можно сказать и об отношении белорусов к экономическому проникновению Евросоюза – различия в цифрах минимальны. Можно говорить, что общество проникнуто фобиями, навязанными официальной пропагандой, – и такая точка зрения вполне резонна. Но факт остается фактом – белорусское общество пока опасается экономической открытости и боится нашествия чужаков.

 

Также очевидно, что далеко не все белорусы уверены, что предложенные геополитические варианты в действительсти улучшат их экономическое положение. Заметим, однако, что конкретизация и усиление предложения (расписывание конкретных коврижек, за которые белорусам предлагают "продать родину") увеличивает популярность интеграционных проектов и внешнеполитических уступок, но не экономических преобразований. Конкретизация предложения, скорее, поляризует белорусов, увеличивая количество тех, кто за и тех, кто против, и резко сокращая сомневающихся.

 

Сторонники и противники действующего президента разнятся в плане геополитических и геоэкономических маневров в первую очередь по отношению к объединению с Россией и Европейским союзом. В то же время оппоненты Лукашенко несколько более склонны к допуску как российских, так и европейских инвесторов, как российского рубля, так и евро, но общих тенденций между ними, скорее, больше, чем различий. Готовность пожертвовать политической оболочкой ради экономичесих благ и несклонность к "предметной" интеграции, стремление любой ценой не сдать свой кусок добра – скорее, общенациональная черта, чем особенность какой-то социальной группы или электората.

 

 

 

Зависимость между склонностью к обмену политического статуса на экономические блага от геополитических ориентаций позволяет выявить силу и последовательность самих ориентаций. Так, 21,3% заявленных в апрельском опросе сторонников вступления в ЕС готовы, в случае чего, объединиться с Россией, но и 16% тех, кто хочет вступить в Россию (не просто создать союз, а присоединиться в качестве губерний!), в случае чего, готовы присоединиться к Евросоюзу. Только 11% тех, кто хочет вступить в Россию полностью готовы к допуску российских инвесторов в Беларусь (категорически против 43,2%), лишь 20,2% из тех, кто видит Беларусь в составе единой и неделимой России не имеют ничего против введения российского рубля в Беларуси (категорически против 27,5%), и только 18,8% из этой категории готовы на размещение на территории Беларуси войск России (против 35,1%).

 

Эти данные позволяют оспорить возражения некоторых из наших коллег, утверждавших, что мы преувеличиваем значение прагматических соображений в геополитическом выборе белорусов и приуменьшаем ценностные мотивы – как минимум среди пророссийских респондентов. Как мы видим, любить-то Россию белорусы любят, но как-то... по частям. А любовь наполовину – это и есть расчет! То же самое, кстати, и в другом лагере – 33,1% белорусов, выступающих за вступление в ЕС, против участия европейского капитала в приватизации крупнейших промышленных предприятий, 38,1% из евроэнтузиастов на самом деле против введения в Беларуси евро. Сторонники разных геополитических векторов сходятся в нежелании вступать в НАТО и пускать в Беларусь российские военные базы.

 

 

 

Очевидно, что из всех внешнеполитических опций наиболее популярной среди белорусов является проводимая до последнего времени белорусскими властями политика "нефть в обмен на поцелуи". Можно списать все на пропаганду, которая стращает публику злобными толстосумами-олигархами и геополитическими монстрами, но не следует забывать, что политика, которой отдают предпочтение белорусы, работала, приносила плоды, позволяла выживать экономике и "социально-ориентированному государству" без необходимости нести тяжкую ношу реформ. Так что тех в России, которые уверовали, что единственным препятствием для поглощения Беларуси является президент Лукашенко, вынуждены разочаровать – у Беларуси так, как он, думают еще очень-очень многие.

 

Иное дело, что белорусы уже столкнулись с ситуацией, когда жить по-старому, в том числе и в старой системе внешнеполитических (и внешнеэкономических) координат стало уже невозможно. За пресловутую стабильность приходится расплачиваться собственностью, дружить с влиятельными партнерами без взаимных обязательств тоже не получается. Политику приходится менять, но как ее объяснить простому человеку? С одной стороны, да, приватизировали Велком, продали половину Белтрансгаза, никто вроде и не заметил. Но когда дело дойдет до необходимости реструктуризировать крупные предприятия с тысячами и тысячами работников, у общества могут возникнуть серьезные вопросы.

 

Особо тяжело предлагать какие-то варианты внешней адаптации альтернативными политическими и социальными игроками, теми, кто не владеет пропагандистским ресурсом и против которых, при любом предложении "предметного" диалога, с Россией ли, с Европой ли, обрушатся проклятия как на "продавцов Родины". Из данных следует, что белорусы быстро и достаточно легко меняют точку зрения на не всегда им понятные вопросы "большой" геополитики, но достаточно ригидны в отношении вопросов "предметной" интеграции (экономика, деньги, армия),

 

Следует, однако, помнить, что "предметные" предложения (экономическая интеграция с более мощными соседями, встраивание белорусских предприятий в цепочки транснациональных корпораций) в первую очередь затрагивают интересы простых людей (их уровень жизни, работа, зарплата), и при их выдвижении необходимы такие же предметные доказательства того, что эти интересы не будут принесены в жертву каким-то другим, более высоким целям. В любом случае, прежде чем стремиться договориться с внешними игроками, стоит договориться с самими белорусами, разъяснить, каким образом предложения внешним игрокам пойдут им во благо. Иначе – прямой путь в политические маргиналы, на дворе совсем не начало девяностых, белорусы научились ценить то, что имеют, и не жалуют тех, кто продается задешево.

---------