Польский гамбит
Россия теряет еще одного соседа-врага
Чем ближе к концу приближается первый президентский срок Дмитрия Медведева, тем очевиднее становится место, которое уготовано ему в истории российской власти. За последний год Россия потеряла почти всех своих врагов новой истории — «перезагрузка» отношений с Америкой, закат оранжевой революции на Украине, а теперь вот и смена политического вектора в Польше. Остаются, конечно, непримиримая Грузия, стремительно портятся отношения с Белоруссией и Молдавией, но это враги рангом пониже. Да и нельзя могучему государству совсем без врагов, пусть и малого масштаба.
Отношения с Польшей коренным образом изменились для России буквально за последние полгода. Сначала Кремль нашел союзника в лице польского премьера Дональда Туска, потом в катастрофе под Смоленском погиб никогда не любивший Россию президент Польши Лех Качиньский, а в начале июля выборы на освободившееся президентское кресло проиграл брат Качиньского Ярослав, настроенный в отношении нашей страны не менее негативно. В том, что такое развитие событий не случайно, мало кто сомневается — вопрос только в том, обусловлено ли это объективными историческими процессами или умело срежиссировано рукой Кремля.
Катастрофа номер один
10 июля 2010 года в Польше отметили мрачную дату — три месяца со дня гибели президента Польши Леха Качиньского и еще 87 руководителей страны (плюс восемь членов экипажа) в авиакатастрофе под Смоленском. Отмечали ее по-разному: так, депутат от правящей партии «Гражданская платформа» Януш Паликот выступил с обвинениями в адрес погибшего президента, заявив, что он был пьян и заставил пилотов принимать убийственное решение садиться в глубоком тумане.
В этот же день в Варшаве «Движение 10 апреля» устроило свою акцию — они выложили на площади контур президентского Ту-154М, а затем пригласили «на борт» 96 человек, символизирующих погибших пассажиров. Люди были одеты в белые рубашки с числами от 1 до 96 на груди и знаком вопроса на спине. Один из лозунгов акции гласил: «10.04. Политическое убийство. По трупам к власти». С обвинениями в адрес той самой «Гражданской платформы», представители которой занимают сейчас все три руководящих поста в Польше — президента, правительства и главы сейма.
Ясности с причинами катастрофы под Смоленском по-прежнему нет, а шума по этому поводу в Польше много — уж сильно больная это тема для них. Тут уже и российские власти обвиняют во лжи — доказано, что один из радиомаяков аэродрома Смоленска стоял много дальше, чем указано на карте у польских пилотов, сомневаются в достоверности расшифровки черных ящиков, требуют вернуть обломки президентского самолета в Польшу для их самостоятельного изучения и даже запрашивают данные с американских спутников, чтобы проверить версию о том, что туман в месте катастрофы сгустился слишком внезапно и, возможно, не случайно.
Есть свои вопросы и у другой стороны — почему Лех Качиньский опоздал к вылету на 25 минут, о чем он говорил по телефону с братом Ярославом за несколько минут до трагедии и почему последний не стал опознавать на месте катастрофы тело жены Леха Качиньского Марии. Чтобы закрыть тему, скажем, что, по данным последнего опроса общественного мнения, большинство винят в произошедшем обслуживающий персонал аэродрома Смоленска (37%), на втором месте неправильное решение экипажа о посадке в сложных условиях (25%), и третья по популярности версия — давление на пилотов со стороны президента Качиньского (21%). В общем, согласия у польских товарищей по этому поводу нет и, наверное, не будет никогда.
Брат пошел за брата
Карта расследования катастрофы президентского самолета стала одной из ключевых в кампании на вакантное место президента Польши. Со дня гибели Леха Качиньского не прошло и трех месяцев, а уже стало известно имя его если не преемника, то сменщика — им стал Бронислав Коморовский. Собственно, до гибели Качиньского он и считался главным фаворитом в предстоящих осенью выборах, но катастрофа под Смоленском внесла свои коррективы в расчеты экспертов.
Главным соперником Коморовского на выборах стал брат-близнец погибшего президента Польши Ярослав Качиньский, который одно время возглавлял кабинет министров страны. Вплоть до начала апреля второй Качиньский отказывался бороться за президентство, но гибель брата подвигла его изменить решение. Подняв выпавшее из рук Леха Качиньского знамя антироссийской риторики, Ярослав попытался повести за собой ту часть населения, которая не хотела сближения с Россией. Часть эта оказалась немалой — во втором туре выборов за Качиньского отдали голоса 47% населения, тогда как Коморовский собрал 53% голосов. Таким образом, пророссийские настроения в польской политике, кажется, победили.
Впрочем, не стоит считать российскую карту решающей в исходе президентских выборов в Польше. По мнению экспертов, поляки делали выбор между спокойной, выдержанной политикой центриста Коморовского и непредсказуемой, импульсивной правой парадигмой Качиньского. Если первый был ориентирован на выстраивание отношений не только с Россией, но и с Европой, с которой у Качиньских никак не клеилось, то второй больше тяготел к Америке, которая была главным оплотом Польши на высшем уровне в последние годы. Однако с приходом к власти Барака Обамы американо-польская дружба сошла на нет — и системы ПРО в Польше Обама размещать передумал, и с визитом не заехал во время своего европейского турне. А вот Европа и Россия с поляками дружить готовы.
Победа Коморовского на выборах в Польше, впрочем, не сулит ему легкой жизни в обозримом будущем. Во-первых, уже осенью страну ждут парламентские выборы, и с большой долей вероятности здесь предсказывают победу сторонникам Качиньского. Просто потому, что политическая ситуация в Польше сложилась таким образом, что при почти равном разделении голосов между двумя основными партиями нелогичным выглядит сосредоточение всех руководящих постов в одних руках. Во-вторых, экономическая обстановка в стране продолжает ухудшаться — государственный долг сегодня составляет 55% ВВП, и в ближайшие пару лет стране придется столкнуться с новой долговой нагрузкой примерно в 62 млрд долларов. Так что Бронислав Коморовский, так же как и его сосед с Украины Виктор Янукович, как минимум пришел к власти не в самое удачное время. Как минимум.
А батька в пекло
Смена политического вектора в Польше со сдержанным оптимизмом была воспринята практически всеми соседями этой страны. И Европа, которую Качиньский в свое время шокировал предложением определять вес голосов членов ЕС в зависимости от числа жертв населения во Второй мировой войне, и Россия, и Украина — все приветствуют появление в Польше более сдержанного и центристского президента. Немного огорчены таким результатом в Америке, но там сейчас есть немало более важных проблем, чем наращивание своего присутствия в Европе. Хотя Хиллари Клинтон незадолго до выборов в Польшу все-таки приехала. Чтобы помнили.
Кому всерьез стоит обеспокоиться результатами выборов в Польше, так это президенту Белоруссии Александру Лукашенко. После смены власти на Украине и в Польше Минск в одночасье превратился в главный фактор нестабильности в Восточной Европе. Есть еще, правда, Молдавия, где новая власть все активнее провозглашает антироссийские лозунги, ну да их всерьез пока никто не воспринимает. А вот в отношении Белоруссии новый президент Польши уже призвал Россию чуть не к совместным действиям по свержению режима Лукашенко — у вас, мол, в руках инструменты внешнего давления, а у нас — внутреннего, через многочисленную диаспору польских белорусов.
Кроме того, Белоруссия вдруг утратила статус самого стабильного российского канала доставки газа в Европу. Если раньше она была, по сути, единственной альтернативой украино-польскому транзиту, то теперь, когда на Украине за дело взялся Виктор Янукович, именно эта газовая магистраль может приобрести ключевое значение. Собственно, президент Лукашенко уже смог это почувствовать и по резкому требованию России погасить долги за газ, вылившемуся в ограничение поставок «голубого топлива» в Белоруссию. Да и антибелорусская медиакампания не оставляет сомнений в настроениях Кремля — один «Крестный Батька» на НТВ, чья премьера вдруг стряслась в разгар мертвого телесезона, чего стоит...
В любом случае наметившееся потепление российско-польских отношений не может не радовать, и не только потому, что чем меньше у нас врагов в мире, тем приятнее жить. В конце концов, и украинцы, и поляки остаются для россиян теми самыми братскими народами, с которыми поддерживать добрососедские отношения особенно важно. Хватило ли 20 лет постсоветской эры, чтобы наиграться в великодержавность и осознать историческую объективность такого союзничества? Хочется в это верить.
Аркадий Баташев