Стиль Лукашенко: газ за "славянское единство"
Российский министр иностранных дел Сергей Лавров высказался в том духе, что этот конфликт находится вне компетенции МИД РФ и им должны заниматься энергетические компании двух государств. С другой стороны, глава «Газпрома» Алексей Миллер, объявляя о сокращении с 10 утра 21 июня поставок российского газа в Белоруссию на 10 процентов, выполнил ультиматум российского президента. Как известно, это Дмитрий Медведев установил срок в пять дней для того, чтобы белорусская сторона «определилась с оплатой» долга в 192 миллиона долларов за поставленный в 2010 году газ. Еще раньше, 19 июня, Миллер высказался опять же в первую очередь как «государев человек», а не как глава частной компании: «Президент все сказал. Как он сказал, так и будет, так и сделаем».
Выходит, газовый конфликт одновременно и частный, и государственный. Спор хозяйствующих субъектов, в котором обе стороны почему-то руководствуются решениями первых лиц обоих государств. Любому экономисту известно, что ничем хорошим такие споры не кончаются, поскольку ведутся они в той «серой зоне» между политикой и экономикой, где законы бессильны перед произволом отдельных лиц.
Такой неэффективный метод разбирательства выбрала не Россия. В нашей стране есть масса частных компаний, включая весьма крупные, которые вполне самостоятельно ведут экономическую деятельность за рубежом. Выигрывают и проигрывают в зависимости от собственной эффективности и конъюнктуры мирового рынка. Но что прикажете делать, когда на противоположном конце газовой трубы – государство, чья экономика фактически управляется одним человеком, желающим держать в руках все нити управления? Какие могут быть «правила игры», если твой партнер привык сам устанавливать эти правила, по которым всегда и все выигрывает, включая все выборы, начиная с 1994 года?
Остается одно – и с нашей стороны сосредоточить все решения в одном центре, подходить к этому спору хозяйствующих субъектов по-государственному. Но и тут возникает проблема – а с кем мы ведем переговоры?
В отношениях с Россией президент Лукашенко – это даже не двуликий Янус, а вечно перевоплощающийся Протей (был такой мифический персонаж, принимавший ту форму, которая была ему в данный момент наиболее выгодна). Когда речь идет о получении кредитов от России или ЕС, он – глава абсолютно независимого суверенного государства, которое вольно распоряжаться полученными деньгами так, как хочет. Когда же разговор заходит о ценах на российские газ и нефть для Белоруссии он оборачивается президентом страны – члена Таможенного Союза и Союзного государства России и Белоруссии (СГРБ), которая имеет якобы право получать нефть и газ беспошлинно, да еще и по внутрироссийским ценам. Когда на повестке дня вопрос об обязанностях Белоруссии в рамках вышеупомянутых интеграционных структур, Лукашенко – холодный дипломат и глава суверенного государства, не намеренного, скажем, помогать странам Средней Азии строить гидроэлектростанции (были такие проекты в рамках ЕвраЗЭС). Но когда нужно свалить вину за беды собственной страны на Россию, якобы отказавшую в «братской помощи», дипломатический язык куда-то исчезает, сменяясь задушевно-обвинительным. Тут уж, как писал Есенин, «к черту я снимаю свой костюм английский». Вот несколько свежих цитат.
«Экономика Беларуси сегодня фактически работает на российскую экономику. И не надо тут впихивать, что мы на дурняк хотим прожить! Нет, мы очень большую пользу приносим России, начиная от производства и заканчивая обороной и другими вопросами… Нельзя так вести себя в отношении Беларуси: другим понижая цены на газ или фиксируя их, а нам повышая. Много на этом россияне и «Газпром» не наживутся, а вот потерять могут многое»,- цитирует белорусского президента агентство БЕЛТА.
Как видите, язык отнюдь не дипломатический. И пропагандистский прием, если приглядеться, из разряда запрещенных для настоящих политиков – недоговаривать, через упрощение представлять ситуацию в выгодном для себя свете.
Россия понижает цену на газ для стран Евросоюза не из нелюбви к Белоруссии, а потому что эти цены сегодня – в несколько раз выше, чем для белорусов. Разрыв этот надо сокращать, вот Россия и повысила с начала 2010 года цену для Минска с $ 150 до $174, параллельно снижая ее для стран ЕС, где из-за кризиса цены на газ падают. Но Лукашенко с января притворялся, что ему ничего не известно об этом повышении, а теперь трубит о нем как о предательском ударе в спину со стороны союзного государства. Оказывается Минск, получив в прошлом году от Москвы кредиты в миллиарды долларов, не может вернуть $192 млн. накопившегося долга.
Так же, увы, вел себя Лукашенко и при предыдущих повышениях цен на газ – в 2005 и в 2008 годах. Сначала – отсутствие реакции на сообщение о повышении цены, потом – крики возмущения. Воистину, человек – это стиль: всякий раз параллельно со стонами идет тонкая игра с продажей акций «Белтрансгаза» Газпрому. То они стоят 2,5 млрд. долларов, то 5 миллиардов. То Газпрому продают 50 процентов акций «Белтрансгаза», то 49 процентов, то 50 процентов минус одна акция. Цель со стороны Лукашенко одна: получить от партнера и кредиты, и субсидированный газ, расплатившись разговорами о «славянском единстве».
Славянское единство белорусского и российского народов – это не миф и не фантом. Но не надо прикрывать этими высокими словами не самую честную политическую игру. По подписанным Лукашенко документам, на единую валюту наши страны должны были перейти еще в 2005 году, давно уже должен был быть принят и Конституционный акт, снимающий барьеры между нашими государствами. Но ничего же этого не сделано! Зато о своих правах на субсидированные нефть и газ Лукашенко заявляет чуть ли не еженедельно.
Постепенно становится ясно: авторитарные методы управления государством рано или поздно отрицательно сказываются и на экономике, подрывая доверие партнеров, делая экономическую ситуацию непредсказуемой. Если можно играть краплеными картами на выборах, то почему бы не поиграть ими и на переговорах по газу? Выработка цивилизованных, демократических правил в отношениях между нашими государствами – важнейшая задача. Стиль «ручного управления» как в политике, так и в экономике должен уйти в прошлое.