…А в дамки стабильно проходят серые люди с портфелями

Долго думал, что смущает меня в выражении «местные советы». И наконец понял: это плеоназм. Проще говоря, слово «местные» — абсолютно лишнее. Как же оно закралось в избирательное законодательство?

Ответ прост. Это — рудимент. Фишка в том, что некогда (молодежь, взращенная под сенью БРСМ, уже, видимо, и не помнит) был еще и Верховный совет.

Да-да, тот самый, роспуск которого после референдума в 1996 году как раз и поставил на дыбы демократическую Европу. В устах ее политиков стал расхожим термин «узурпация власти». Началась 12-летняя холодная война — полный цикл по китайскому календарю!

Верховный совет канул в лету, а вот эпитет «местные», совершенно излишний после «конституционной реформы» — остался.

Впрочем, и сами советы превратились в вещь номинальную. Вывеска есть, а реальной власти — с гулькин нос. Всемогущая вертикаль правит бал, в том числе заправляет и местными выборами. То есть отвечает за комплектацию тех самых советов. Которые, по идее, напротив, должны командовать исполнителями-чиновниками. Ибо в советах, по идее, народные избранники, а в вертикали — всего лишь назначенцы, функционеры.

А теперь сами сравните эту красивую теорию с нашей действительностью. Надо ли удивляться, что местные выборы стали уделом узкого круга ангажированных или пассионарных лиц? Их спектр специфичен: от чиновников Центральной комиссии — до тех отчаянных партийных активистов, что готовы иррационально ввязаться в игру практически без шансов, когда железно гарантирован лишь букет неприятностей.

Электорат же в массе своей индифферентен и узнаёт о дате выборов, как правило, лишь из вброшенного в почтовый ящик приглашения на участок за считанные дни до начала досрочного голосования (которое, по убеждению оппозиции, представляет собой отдельную фишку в плане обеспечения нужных вертикали результатов).

Прекрасно видно, что процесс управляется в ручном режиме. Вот перед нынешними выборами начальство широковещательно рекламировало апгрейд избирательного законодательства: аж 130 или сколько там поправок, и все жутко либеральные! Например, не требуется разрешений на пикеты для сбора подписей за выдвижение.

И что же мы увидели на деле? Не мытьем, так катаньем. Охранительный чиновничий креатив неиссякаем. Многие исполкомы создали такие капитальные списки мест, где эти пикеты проводить не положено (мешают движению и т.п.), что в распоряжении инициативных групп остались только глухие закутки. Полная свобода сбора подписей на собачьих выгонах!

Аналогичным путем идет вертикаль и при определении мест для будущей агитации. Кандидатов априори стараются загнать в резервации.

Впрочем, надо отдать должное: в каких-то высоких кабинетах, видимо, спохватились, что на первом этапе, при формировании территориальных комиссий — перегнули палку. Отсев оппозиционных выдвиженцев оказался слишком безжалостным. В окружные комиссии их пустили побольше. Все-таки надо нечто показать Европе для блезира.

Еще один аттракцион либерализма продемонстрирован на стадии регистрации инициативных групп. Их зарегистрировано 16 860. Отказов — только 23, вчетверо меньше, чем было на выборах-2007, подчеркивает секретарь Центризбиркома Николай Лозовик. Причем почти не было отказов партийцам.

Теперь оппозиция ждет, насколько массовым будет включение ее представителей в участковые комиссии, которые должны быть сформированы к 10 марта.

Оппоненты власти убеждены, что именно в первичном звене с голосами электората происходят таинственные вещи, в результате чего мандаты достаются кандидатам из негласного «вертикального» списка.

Вот такие чудеса, разводят руками партийцы: в дамки стабильно проходят серые фигуры с портфелями, а самый харизматичный оппозиционер пролетает как фанера над Парижем с результатом, стремящимся к нулю!

И вот вам информация к размышлению: из распиаренных перед Западом 130 поправок ни одна не коснулась расширения прав наблюдателей при подсчете голосов. Короче, в момент решающего таинства, как и прежде, оппозиции скажут: от винта!

Так что новации сводятся де-факто к тому, что оппонентам власти дают порезвиться на промежуточных стадиях процесса — и не более. Вполне возможно, что на сей раз кандидатов от оппозиционных партий даже не слишком будут резать на стадии регистрации.

После регистрации же кандидатов (дедлайн — 25 марта, за месяц до выборов) начнется агитация. Но это в гнилых западных демократиях предвыборные кампании ставят страну на уши в хорошем смысле: претенденты на мандаты всячески «зажигают», наперегонки критикуют власть (и это считается нормой, а не покушением на устои) — короче, разогревают публику перед решающим днем.

Отечественное же начальство сопровождает выборы рефреном стабильности. По-белоруски это называется «абы ціха». Соответственно и денег, и эфира кандидатам выделяют по принципу «кот наплакал». Так, кандидату в депутаты сельсовета на листовки и прочее закон отжалел 1 (прописью: одну) базовую величину, то есть около 12 долларов в эквиваленте. Ноу коммент.

На этом фоне ассигнования на агитацию претенденту на кресло в облсовете кажутся аттракционом невиданной щедрости — восемь б.в., отвал башки!

Кроме того, статья 46 Избирательного кодекса гласит, что «кандидат в депутаты областного, Минского городского, районного, городского (города областного подчинения) совета депутатов имеет право на одно бесплатное выступление по местному государственному радиовещанию».

Уровень сельсовета, как видим, вообще выпадает. О гарантиях в печатных СМИ тоже речи нет. Понятно, что неугодного местному начальству кандидата государственная районка пиарить не будет. А независимые газеты во многих регионах поголовно умерщвлены.

Агитировать же лицом к лицу с электоратом, во-первых, не больно-то дают бдящие товарищи. Во-вторых, положа руку на сердце, и на санкционированную встречу толпы не ломанутся. Публика апатична и озабочена проблемой индивидуального выживания в кризисе. В перемены через урну для голосования масса народонаселения не верит. За последние 15 лет госаппаратом слишком многое сделано, чтобы отбить у граждан вкус к конкурентной политике.

Да и механизмов для нее практически не осталось. Сплошные рудименты, типа эпитета «местные» к слову «советы».