Лукашенко мечтает о светлом прошлом, но готовится к будущим выборам

Видно, что кризисный год дался официальному лидеру Беларуси нелегко. На пресс-конференции 30 декабря не было драйва, за вальяжностью проступала усталость. А может, это момент расслабленности после нервных месяцев? Все же худшего не случилось. Конечно, было не до жиру, но, по крайней мере, страна не рухнула.

По версии Лукашенко, экономика и финансы устояли благодаря железной воле и дисциплине. Но прозаичная арифметика ставит под сомнение эту концепцию триумфа воли. Сколько ни упирались рогом, склады так и не разгрузили. Минус во внешней торговле товарами за 11 месяцев достиг небывалой цифры — 6,4 млрд. долларов.

При такой дыре золотые слитки, на которых до кризиса президент позировал c главой Нацбанка, испарились бы со свистом… А так к концу года даже слегка нарастили запасы. Ситуацию спасли кредиты, причем в основном — от МВФ. Короче, спас проклятый загнивающий Запад (коему перепало и на пресс-конференции — за бездуховность, приведшую к кризису, «наркоту» и давление на гордую республику).

Говоря об уроках года, глава государства озвучил заготовленные тезисы, с которыми трудно поспорить. Но эти золотые слова тут же тускнели от сопутствующих экспромтов.

Вот, скажем, прекрасная фраза: «Самый главный урок уходящего года в том, что мы должны быть единой семьей». В смысле консолидации белорусов. «Мы не должны по пустякам хвататься за горло, за галстук друг друга…». Но через некоторое время звучит спонтанная характеристика политических оппонентов, и… Ну, вы поняли.

Еще один урок в том, что «модернизироваться надо было быстрее». Вопрос: а кто мешал? Кто мешал в стране, где все рычаги в одних руках? Ну да ладно, лучше поздно, чем никогда. Но для этого недостаточно напичкать старые индустриальные коробки начинкой поновее. Нужны структурные и прочие решительные реформы. Однако Лукашенко отвечает, что не пойдет на быстрое реформирование, хотя и такой вариант под рукой имеется. Мол, народ не готов.

Но ни в одной стране народ не будет обеими руками за ломку привычного уклада. Любые реформы болезненны, делаются через «не хочу» и требуют политической воли. К слову, когда обстоятельства поджимают, то высокое начальство на народ не особо оглядывается: шоковая девальвация января-2009 — наглядный тому пример. Но сейчас накатывает год выборов, и «собачиться с народом», как выразился Лукашенко, абсолютно не с руки.

Еще один урок, по его словам, в том, что надо создавать условия для большей самостоятельности граждан. В смысле, чтобы сами зарабатывали, а не надеялись на государство. Да, но для этого нужен комплекс мер, который называется либерализацией. Однако это слово на пресс-конференции было явно не в чести.

В год двух избирательных кампаний серьезной экономической либерализации, не говоря о политической, ждать наивно. Вольницы в интернете, традиционно брезгливо названном «помойкой», уж точно поубавится (Лукашенко косвенно подтвердил разговоры о грядущем грозном документе насчет регламентации «белорусского сегмента»).

Зато вербального популизма, судя по этой пресс-конференции, прибавится. Она, по сути, уже дала старт предвыборной кампании. Причем, говоря про важность обновления, ротации кадров на разных уровнях, глава государства явно подразумевал, что для высшей должности это пока не актуально. «Я никому власть в стране не собираюсь отдавать, тем более кому-то за пределами страны», — твердо пообещал электорату бессменный президент.

Новый год будет характеризоваться коллизией между логикой автократии и необходимостью что-то делать в плане выполнения зачетного минимума. Например, тех же требований МВФ насчет структурных реформ.

Эксперт минского аналитического центра «Стратегия» Валерий Карбалевич считает: на самом верху в принципе не слишком ясно понимают, что такое модернизация, системные экономические реформы. «Из ответов вытекало, что реформы ассоциируются с обвальной приватизацией, шоковой терапией, хотя вопрос гораздо сложнее и шире, — говорит политолог. — Похоже, руководство не очень хорошо представляет себе, что делать, где взять деньги на обещанное повышение зарплат, как выполнить заоблачные показатели роста, запланированные на последний год пятилетки. Упование, как и прежде, на административные методы».

По мнению Карбалевича, «в целом у нынешнего руководства нет концепции развития страны. Это не стиль Лукашенко — думать на годы вперед. Он мыслит ситуативно, реагирует на изменение обстоятельств, действует сугубо тактически. Сейчас главное — провести выборы в нужном ключе».

В частности, и поэтому во внешней политике продолжится элементарное балансирование. Можно было бы сказать — примитивное. Однако оно приносит плоды с обеих сторон. И, будьте уверены, ресурс грубо сколоченных, но крепко сбитых белорусских геополитических качелей будет выбран до донышка.

Наблюдатели отмечают: 30 декабря Лукашенко был весьма сдержан по отношению к российскому руководству. Почти ласков, если сравнивать с осенними эскападами. Это и понятно: идут напряженные переговоры о газе и нефти, лучше не дразнить московских гусей. Хотя обиды: за молочную войну, задирание цен на энергоресурсы и прочие выкрутасы — все же прорвались.

К слову, простой человек может задаться наивным вопросом: если ни для кого, кроме ближайшего союзника, цены не поднимаются, то на кой нам такая интеграция?

Чувствуется, что Лукашенко сам отнюдь не уверен в блестящих перспективах Таможенного союза и ЕЭП (первый вариант которого, еще с включением Украины, как он признал, был благополучно провален). Прозвучала даже почти не упакованная угроза выйти из Таможенного союза, если — веселенький вариант! — «нас там начнут топтать, давить, в нас стрелять».

Прорвались и обиды на Евросоюз, который своей заморозкой (а не отменой) санкций хочет, мол, подвесить Лукашенко перед выборами на крючке. Внешняя политика представляется белорусскому официальному лидеру именно в таких вот категориях борьбы: кто кого возьмет на крючок, кто кого задавит и т.д., отмечает Валерий Карбалевич. Иначе говоря — как игра с нулевой суммой. Случайно ли и ЕС, и США, и Россию Лукашенко именует «монстрами»?

К слову, еще один из уроков, по словам президента, в том, что не надо чересчур налегать на восточное крыло внешней политики, следует развивать и западный вектор.

Но при этом предполагается, что западные монстры в наступающем году Тигра стрескают-таки концепцию «прагматичного диалога». На пресс-конференции белорусский руководитель подтвердил, что выплясывать перед Европой не собирается. Мол, нечего Евросоюзу играть в кошки-мышки. Хотя, наверное, так говорить больше поводов как раз у Брюсселя. ЕС четко сформулировал свои условия. А ему в основном пускают в глаза пыль, выдавая бутафорию за демократический прогресс.

Ну а российского медведя надо будет периодически поглаживать и кормить мелкими уступками. Впрочем, не исключены и обострения, если Кремль начнет слишком уж грубо продавливать свои интересы, пользуясь нуждой белорусского партнера в предвыборном допинге.

Под занавес Александр Лукашенко озвучил заветную мечту — вернуться в докризисные времена. В свое время он пришел к власти на ностальгии по СССР. Теперь вот — новая вариация на тему «светлого прошлого».

Но возврата к прелестям совка не получилось. Вряд ли прокатит и возврат к сытому белорусскому застою первой половины этого десятилетия. Хотя электорату всегда сладко мечтается, и в игре на его чувствах Александр Лукашенко действительно виртуоз.