Чергинец: Отличие белорусской демократии – в социальной ориентированности

Какой видят белорусскую демократию за границей и почему не сразу западные политики заговорили с нашей страной на равных, - об этом в эфире Радио TUT.BY, посвященном Международному дню демократии, рассказал Николай Чергинец, председатель Союза белорусских писателей и бывший председатель Постоянной комиссии Совета Республики Национального собрания Республики Беларусь по международным делам и национальной безопасности.

Нравится ли вам демократия как форма правления?

Для меня, как для политика, демократия всегда была на первом месте при обсуждении тех или иных вопросов обустройства страны, при решении вопросов взаимодействия с другими государствами.

На мой взгляд, демократия не является чем-то общим для всех стран. Это многообразие форм, которые в целом надо представлять как демократию. Нельзя, например, навязать жителям Беларуси закон о многоженстве или однополых браках, или, например, закон, который существует в США, запрещающий девушкам до 24 лет прыгать с парашютом. Демократия, конечно, всегда стоит на первом месте, главное – правильно понимать, что подразумевается под этим словом.

Демократия – это, в первую очередь, права человека, его право на труд, на жизнь, на жилище, на свободное перемещение, изложение своих мыслей. Беларусь является примером демократии.

В чем, на ваш взгляд, выражается своеобразие белорусской демократии?

Политики и руководители других стран понимают демократию в несколько другом плане, нежели чем мы. Но, по большому счету, эти понимания одинаковы. Я думаю, наш Президент, говоря о своеобразии белорусской демократии, имел в виду, что в нашем государстве социальные вопросы мы стараемся решить как можно быстрее. Решение социальных вопросов о жилище, работе, отдыхе людей носит демократический характер.

Принимая законопроекты, депутаты рассматривают их только с точки зрения целесообразности или же учитываются аспекты демократичности тех или иных законов?

К законам подходят по-разному. Есть законы, где просто нужно принять решение, например, разрешить ли выгул собак без намордника или нет. Но есть законы, при обсуждении которых депутатам нужно совещаться или прислушиваться к мнению населения. При обсуждении наиболее острого закона срок принятия его, как правило, затягивается, потому что он досконально изучается со всех точек зрения, с учетом интересов общества, человека, экономической и политической целесообразности.

Принятие законов – кропотливый процесс. Он очень длительный еще и потому, что рождается в недрах министерства или организации, проходит очень много ступеней, прежде чем поступить на обсуждение депутатов, которые тоже, в свою очередь, с помощью экспертов, заинтересованных лиц и представителей общественности досконально его изучают, вносятся дополнения и изменения.

Конечно, иногда случаются и ошибки в законах, особенно часто это было на заре построения молодого белорусского государства. Сейчас их меньше. Например, процент отклонения законопроектов верхней палатой Парламента равен трем процентам. Раньше их было больше десяти.

Находится ли определение курса развития государства в компетенции народа в условиях демократии или это вопрос власть имущих?

Власть отражает волю народа, и его мнение, как правило, изучается, так же как и мнение людей у власти или обладающих большим денежным капиталом.

В последнее время официальный Минск все больше идет на контакт с Евросоюзом. Означает ли это охлаждение отношений с Москвой и переориентацию страны?

Этот процесс ни в коей мере не означает обострения или охлаждения отношений с Россией. Западные партнеры поняли, что с Беларусью надо разговаривать как с самостоятельным суверенным государством. Все время, что я нахожусь в политике, а это двенадцать лет, мне приходилось это доказывать.

Я считаю, что Беларусь прошла хороший путь. Мы смогли доказать нашим партнерам и коллегам, что Беларусь – это самостоятельное суверенное государство со своим обустройством и своими принципами, такими же, как и в западных государствах. Это и неделимость территории, и свой гимн, и свои символы власти.

В свое время, когда пришел к власти А.Лукашенко, с ним пришла группа таких же молодых амбициозных парней. Но не получив от Лукашенко того, на что рассчитывали, они так же амбициозно ушли в политику. У них на тот момент был определенный опыт и связи на Западе. Им удалось ввести в заблуждение огромное количество иностранных политиков о том, что в Беларуси "не та власть".

Но прошли годы, и люди начали понимать, что Беларусь суверенна не только в географическом плане, но и приняли тот факт, что Беларусь одна из немногих стран является учредителем ООН, что в борьбе с фашизмом за свою жизнь и свободу погиб каждый третий белорус. Если к этому добавить чернобыльскую беду и учесть те огромные средства, которые были потрачены на отселение жителей из загрязненной зоны, становится ясно, что Беларусь заслуживает мирового признания и разговора на равных.

Как только пошел такой разговор на равных, все встало на свои места. Те же, кто раньше доказывал, что у нас нет демократии, приезжают к нам за опытом решения некоторых политических вопросов. У нас есть недостатки, мы это понимаем, но мы молодое государство, и мы можем допускать ошибки и просчеты. При этом мы можем гордиться собой, потому что важные вопросы решаются таким образом, как этого хотел бы народ. И сейчас никто не пытается доказать, что мы не такие, какие есть на самом деле.

Но наше сотрудничество с Европой не идет в ущерб отношений с Россией. Конечно, в России оказались люди, которым пришлось не по душе такое наше сближение. Там есть олигархи, которые хотели бы воспользоваться Беларусью в своих интересах, есть и политики, которые не желают видеть Беларусь частью Европы. Но политика нашего государства многовекторная, мы стараемся поддерживать хорошие отношения во всеми странами мира, а особенно со своими соседями.

Кроме того, политику определяет экономика. Сегодня наш торговый баланс сместился в сторону Европы, и это очень важно для нас. Поэтому, естественно, мы будем развивать наши отношения.

На какой стадии развития находятся наши отношения с Россией? У нее ведь свои планы относительно нашей страны.

У России на нашу территорию планов нет, поверьте мне. Возможно, у некоторых руководителей есть чувство ревности, и это тоже нормально. Они эту ревность переживут. России мы нужны как древнеславянская страна, народы которой всегда жили вместе. Поэтому приоритеты в отношении с Россией для нас одни из главнейших. От России мы получаем до 100% газа, приобретаем до 92% нефтепродуктов, 30% электроэнергии, почти весь металл, поэтому мы не должны портить наши отношения с соседкой в угоду другому государству.

Но Россия не может нам дать новейшие технологии, например, для дальнейшего развития машиностроения, которые нам может дать Германия. Мы нуждаемся не только в российских, но и в западных инвестициях, которые дадут толчок к развитию технологий.

Самое главное – налажен диалог, при котором обе стороны слышат друг друга. Наступило очень хорошее время для укрепления позиций Беларуси.

Я настороженно отношусь к мнению, что Беларусь – это мост между Россией и Европой. Я уверен, что Беларусь может стать полноправным членом Европейского сообщества. Мы можем стать страной, через которую будут проходить пути, связывающие Европу и Россию, получать от этого прибыль и показывать свою значимость для Европы, но не мостом.

Говорят, что проект союзного государства Беларуси с Россией приказал долго жить. Предпринимаются ли какие-то новые попытки вдохнуть жизнь с развитие союзных отношений?

Когда все республики Советского Союза стали суверенными, у каждого появились свои интересы, в том числе, и геополитические. И разговоры о том, что мы так долго строим Союзное государство, можно назвать ошибкой критиканов. Нельзя в такой ситуации торопиться, тем более, что у нас существуют разные подходы к решению некоторых проблем. Мы доработали союзный конституционный акт, за исключением нескольких моментов. Один из них – единый эмиссионный банк, вопрос о расположении которого еще предстоит решить нашим высшим чинам. Нельзя пускать эти вопросы на самотек, нужно постоянно работать над ними.

Есть мнение, что демократия – не самый лучший государственный строй во время кризиса. Каково ваше мнение по этому вопросу?

Я считаю, что принципы демократии должны соблюдаться в любой ситуации. Нельзя вводить полицейский режим, какие-то диктаторские меры в управление народным хозяйством или промышленностью. Правы те, кто говорит, что важнее всего для любой страны человек, гражданин этой страны. Я не считаю, что во время кризиса есть необходимость вводить какие-то чрезвычайные законы. Конечно, кризис сказывается и на экономическом положении страны, и на уровне жизни населения, но на государственном уровне кризисные проблемы успешно решаются.

Демократия и кризис могут сосуществовать, и наше правительство не собирается ограничивать ничьи права.

Как вы считаете, может ли существовать управляемая демократия, или это такой же феномен, как рыночный социализм?

Надо правильно понимать слово "демократия". Это не вседозволенность, а уважение к закону. Если закон плох, его надо менять, вносить дополнения и изменения. Но выполнять этот закон должны все. Если мы не будем этого помнить, то тогда у нас и появится такое понятие, как "управляемая демократия". Управляемой демократии быть не должно, так же как и нельзя управлять чувствами людей.

Говорят, что после кризиса мир познает новые формы экономического, а возможно, и политического существования. Что может сменить демократию и как ее можно усовершенствовать?

Мир, действительно, стоит на грани выработки новой системы и управления, и своего развития. Но я не думаю, что это направлено на изменение понятия о демократии. Демократия не может быть единой во всех государствах: это многообразие демократических форм, которые направлены на решение жизненных вопросов человека.

Мир задумывается о новой форме обустройства, и ведущие страны как раз сейчас обсуждают эту тему. Посмотрим, к какому мнению они придут, и по возможности, будем им помогать.