У КГБ в папочке

Попытка зарегистрировать Белорусскую партию труда начинается с контактов с представителями спецслужб.

Не прошло и суток после завер шения учредительного съезда Белорусской партии трудящихся, а в Бресте сотрудники местного КГБ начали удостоили пристального внимания некоторых участников мероприятия. Это можно назвать безобидными профилактическими приемами, а можно квалифицировать как мягкое, но назойливое давление на партийных активистов. Представьте себе психологическое состояние человека, которому звонят из КГБ и предлагают встретиться. Повод? Да, ваше участие в учредительном съезде!
-- Сотрудник КГБ, назвавшийся Андреем (трудно судить, подлинное это имя или производственный псевдоним), предлагая встретиться, отказывался приходить в офис (хотя там было бы спокойнее), -- рассказывает заместитель председателя БПТ Николай Похабов. -- Он настаивал на беседе в сквере. «Андрей» старался поразить собеседника своей осведомленностью. Папку с рабочими документами учредительного съезда партии трудящихся держал в руках, демонстрировал знание предмета.
«Андрей» успокаивал собеседника, мол, я проштудировал Устав партии, ничего крамольного в нем нет. Выходит, что лидеры партии не настраивают своих соратников на государственный переворот. И даже намекнул, что новую партию, скорее всего, зарегистрируют.
Какой вывод можно сделать? КГБ демонстрирует осведомленность, дескать, все и всё находятся под колпаком, что КГБ - это всевидящее око, недовольным не стоит рыпаться, не стоит питать иллюзий. КГБ в отличие от промышленных предприятий не страдает от отсутствия работы и пронизывает все сферы общества агентами влияния, что не может (хотели бы мы того или нет) не сеять страх.
Тем временем председатель создаваемой партии Александр Бухвостов дал программное интервью российскому изданию «Материк», где объяснил политическую платформу партии.
- Недавно состоялся учредительный съезд Белорусской партии трудящихся. Каковы цели и задачи новой партии, кого вы видите ее членами и насколько новая политическая организация может считаться правопреемницей ранее существовавшей Белорусской партии труда?
- Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо сделать небольшое отступление в недалекое прошлое. Когда в начале 1990-х годов происходили процессы распада Советского Союза, демократизации, капитализации и образования национальных независимых профсоюзов, то стала очевидной потребность в политической организации рабочего движения. Мы исходили из того, что КПСС превратилась к тому времени в часть государственной бюрократической системы, а интересы собственно рабочих она не остаивала. Нам представлялось, что Беларусь пойдет по пути создания парламентской республики с развитой многопартийной системой. Поэтому и была поставлена задача образования в рамках общего движения к демократии партии, представляющей политические интересы независимых профсоюзов. Мы не изобретали ничего принципиально нового, а взяли за образец традиционные схемы рабочего движения, действующие в западных странах. Особенно близкой нам была «шведская модель» устройства общества и партийно-профсоюзного сотрудничества. Мы хотели создать нечто подобное и в Беларуси.
С этой целью в 1993 году была создана Белорусская партия труда. Интересно, что изначально предполагалось назвать создаваемую партию Демократическая партия труда, но к 1993 году у рабочих сложилось отрицательное отношение к такому понятию как демократия, поскольку под этой вывеской происходило как резкое ухудшение условий жизни самых широких масс народа, так и заметное расслоение общества. Совсем небольшая часть граждан улучшила условия своей жизни, а основная масса людей стала жить значительно хуже. Рабочие не имели работы, предприятия стояли из-за разрушения внутрисоюзных хозяйственных связей. Отрицательное отношение к демократии - реакция на действия тех сил, которые представляли себя демократами. Это был отклик на ту псевдодемократическую политику, которую проводило тогдашнее правительство Белоруссии. Хотя с правительством Вячеслава Кебича (он в то время был премьер-министром) мы были в достаточно деловых отношениях. Были, конечно, серьезные и даже жесткие противоречия, обусловленные отсутствием работы и разрушением хозяйственных связей, но до конфронтации с требованием «долой» дело не доходило.
Созданная в 1993 году Белорусская партия труда действовала до 2004 года и участвовала в парламентских выборах в 1995 году. Тогда мы выдвинули 35 кандидатов в депутаты, но в Верховный Совет РБ прошел только один кандидат, которым был ваш покорный слуга. В Верховном Совете мы вели работу по созданию социал-демократической фракции. Но в 1996 году в республике состоялся референдум, который привел к радикальному изменению политического устройства Республики Беларусь, и мы его однозначно оцениваем как государственный переворот. После этого мы оказались вне парламента и ушли в оппозицию.
Оппозиционная деятельность была сопряжена с профсоюзной работой. Независимые профсоюзы еще боролись за свое существование, но к 2004 году власть победила. Крупные независимые профсоюзы были разогнаны, а мелкие перестали иметь большинство в трудовых коллективах, и их влияние резко упало. Такое положение существует и в настоящее время.
Кроме того мы издавали еженедельную газету «Рабочая солидарность» тиражом в 15 тысяч экземпляров на русском языке, которая также была запрещена в 2004 году. Причем БПТ закрыли под совершенно надуманным предлогом, используя для этого даже не закон о политических партиях (в соответствии с ним придраться к нам было не за что), а Гражданский кодекс. Нам вменялось его нарушение, связанное с несовпадением места нахождения штаб-квартиры и юридического адреса. Имеется документ с визой главы государства, где говорится, что партия и газета излишне радикально выступают и поэтому их дальнейшее пребывание на белорусском политическом поле и в информационном пространстве республики нежелательно. Таким образом, было дано указание на наш запрет, а чиновники уже подвели юридическую базу под его выполнение.
В БПТ до запрета насчитывалось около полутора тысяч человек, но после запрета многие от нас ушли. Это естественно, так как не все способны к подпольному и полуголодному существованию. В конце концов, людям надо работать и кормить семьи.
Но уже в 2005 году мы провели собрание граждан, где была создана инициативная группа по созданию новой партии - Белорусской партии трудящихся. При этом примером нам послужила Партия трудящихся Бразилии. Мы несколько раз бывали в этой стране, встречались с лидером Партии трудящихся, ныне президентом Бразилии Лулой да Силвой. Опыт этой партии интересен и может быть для нас весьма полезным.
Белорусская партия трудящихся сохраняет идеологию Белорусской партии труда. Мы считаем, что установление в нашей стране демократии без сильного рабочего движения, по сути, невозможно. К сожалению, Белорусская партия трудящихся пока не имеет широкой социальной базы, так как независимые профсоюзы в настоящее время небольшие и их общая численность порядка 10 тысяч. При этом не все независимые профсоюзы участвовали в создании нашей партии. Так, мы еще окончательно не договорились с Белорусским конгрессом демократических профсоюзов (председатель - Александр Ярошук) об их участии в совместной с нами политической работе, но у нас имеется необходимое количество членов (более тысячи человек), и мы решили провести учредительный съезд.
- Ожидаете ли вы какие-либо сложности в ходе регистрации Белорусской партии трудящихся?
- В этом вопросе имеется несколько непростых обстоятельств. Нельзя исключать, что в процессе регистрации партии какая-то часть людей может отказаться от своего членства в БПТ. Если перед министерством юстиции будет поставлена задача не регистрировать нашу партию, то с учредителями, несомненно, будет проводиться работа с целью вынудить их отказаться от своего участия в учреждении Белорусской партии трудящихся. В первую очередь, это угроза потери работы.
Проблема в том, что в настоящее время в Беларуси нет никаких условий для развития политической системы. Она «законсервирована» в том виде, в каком ее видит президент Лукашенко. Партии поставлены в условия труднейшего выживания, что неизменно приводит к их самоликвидации. Практически отсутствует возможность финансирования партийной деятельности. Частному капиталу запрещено заниматься спонсорством, а существующая мажоритарная избирательная система фактически сводит на нет реальное участие партий в выборах. Поэтому наша работа по созданию Белорусской партии трудящихся - эта работа на будущее, т.к. любые режимы не вечны.
В идейном отношении мы базируемся на марксистских принципах. Это в первую очередь относится к положениям, связанным с оценкой взаимоотношений наемного труда и капитала. Но мы выступаем за рыночные отношения, за конкуренцию между субъектами всех форм собственности. Мы хотели бы воплотить «шведскую модель», т.е. иметь эффективную экономику и одновременно серьезные фонды социальной защиты, которые могли бы сгладить социальное неравенство. Мы стоим за то, чтобы в обществе не было резкого отличия в уровне жизни различных слоев населения, а также категорически против олигархических тенденций в государстве.
Рано или поздно в Беларуси начнутся процессы реальной демократизации и будут созданы условия для свободных и справедливых выборов. У нас начиная с 1995 года такие выборы не проводятся. Особенно «отличились» в этом смысле прошлогодние парламентские выборы, когда список «избранных» был известен еще за два месяца до избирательной кампании, и практически все они стали депутатами. Но ведь картина-то была совсем иной. Даже по оценкам спецслужб, которые просочились и стали известны общественности, 19 оппозиционных кандидатов были избраны в парламент уже в первом туре.
- Вы находитесь в рядах оппозиции, значительная часть которой занимает ярко выраженную антироссийскую позицию. А как вы относитесь к вопросу белорусско-российской интеграции, а также к осуществлению проекта Союзного государства?
- Мы выступаем за независимость белорусского государства. В этом вопросе мы стоим на принципах, присущих всей оппозиции. Но что касается отношений с Российской Федерацией, то наша точка зрения серьезно отличается от позиции большинства партий и объединений, входящих в Объединенные демократические силы.
Здесь необходимо сделать некоторое пояснение. Обстоятельства сложились таким образом, что в настоящее время Россия практически дотирует белорусскую экономику. Мы прекрасно понимаем, что если сейчас Россия прекратит эти дотации, то белорусские рабочие останутся без работы. В Беларуси предприятия фактические останавливаются. На грани остановки Минский тракторный завод, МАЗ и другие крупнейшие предприятия, которые львиную долю своей продукции поставляли на российский рынок. Если так будет и дальше продолжаться и экономические связи с Российской Федерацией будут разорваны, то неизбежным станет полный обвал белорусской экономики. Мы считаем, что между Россией и Беларусью должна быть такая система взаимоотношений, которая бы, с одной стороны, обеспечивала политическую независимость Республики Беларусь, а с другой - теснейшую белорусско-российскую экономическую интеграцию.
При этом мы выступаем против той системы власти, которая сложилась в Беларуси, т.е. против режима Лукашенко. Мы выступаем и против той политики двойных стандартов, которую он проводит в отношении России. Но у нас есть и серьезные претензии к политике России относительно Беларуси.
Российская Федерация, к сожалению, совершенно не работает с гражданским обществом Беларуси, активные структуры которого находятся вне внимания России и развиваются в условиях антироссийских настроений. Мы же не можем здесь агитировать за Россию, если последняя не хочет, чтобы оппозиционные силы имели с ней какие-либо отношения.
- Вы сказали, что в белорусско-российских отношениях необходима самая тесная экономическая интеграция при сохранении политической независимости Беларуси. В свое время Владимир Путин предлагал в качестве одной из форм интеграции Беларуси и России модель Евросоюза, где в максимально возможной форме сохраняется суверенитет сторон. Как вы относитесь к такому пути развития наших отношений?
- Я сейчас затрудняюсь ответить на этот вопрос, так как подобная перспектива может рассматриваться только в связи с оценкой существующего положения, в том числе и в области развития демократии и приверженности общепринятым демократическим ценностям, отраженным во Всеобщей декларации прав человека. Почему в белорусской оппозиции преобладает склонность к Евросоюзу? Потому, что, с нашей точки зрения, там общество стоит ближе к демократическим ценностям. Хотя, конечно, и там отношение к профсоюзам и рабочему движению далеко от идеального, но социальные стандарты в ЕС несомненно выше. Возможно, что у нас общество еще недостаточно зрелое, но я убежден в одном: Беларусь ни в коем случае нельзя разрывать отношения с Россией. Мы должны вести политику, направленную на сохранение и развитие белорусской экономики, которая не должна становится полностью зависимой от кого-то.
В этом отношении показателен пример стран Прибалтики, вошедших в Евросоюз. В этих странах сейчас нет национальных экономик, они живут на субсидиях ЕС. Мы видим, что сейчас там происходит - промышленности практически нет. А если нет промышленности, нет материального производства, нет сельского хозяйства, то нет и реального суверенитета страны. Поэтому мы за тесные связи с Россией, но мы хотели бы, чтобы становление и развитие демократических институтов в наших странах проходили одновременно. Мы против того, чтобы Российская Федерация поддерживала авторитарный режим, который все больше приобретает черты диктатуры.
- Как известно, одной из базовых демократических ценностей является право выбора. Как ваша партия относится существующему в Беларуси государственному белорусско-русскому двуязычию, ведь ряд ведущих оппозиционных партий и общественных организация выступают за отмену государственности русского языка?
- Мы стоим на принципах реального двуязычия, т.е. чтобы белорусский и русский языки юридически имели равный статус, и чтобы каждый гражданин владел двумя государственными языками. И для демократического государства такое положение является естественным. Пример Швейцарии, где четыре государственных языка, более чем убедителен. Русский язык в Беларуси является языком массового общения, право выбора у людей должно быть, и какое-либо принуждение в этом вопросе совершенно недопустимо. Этой позиции наша партия придерживалась (имеется в виду Белорусская партия труда) с 1993 года.
- В 2004 году власти не прикрыли ни БНФ, ни Объединенную гражданскую партию, ни какие-либо другие прозападные партии, а именно Белорусскую партию труда. Чем же ваша партия так неугодна власти?
- Когда в 1996 году Лукашенко начал радикальные шаги на пути укрепления своего авторитарного режима (до этого времени еще сопротивлялся Верховный Совет РБ), основным препятствием для него стала Федерация профсоюзов Беларуси. В то время я возглавлял крупнейший промышленный профсоюз автомобильного и сельскохозяйственного машиностроения, который насчитывал 240 тысяч человек. Мой коллега и единомышленник Геннадий Федынич был председателем профсоюза работников радиоэлектронной промышленности, а это еще 200 тысяч человек. Во главе Федерации профсоюзов Белоруссии стоял Владимир Гончарик, который выступал против установления авторитарного режима в республике. В рамках ФПБ сформировалось довольно сильное политическое образование, которое выступало оппозиционно.
Поэтому со стороны власти началось сильное давление. Лукашенко дал команду министру промышленности (имеются соответствующие документы) убрать из профсоюзов меня и Федынича. А Гончарику, в случае его ухода с поста председателя ФПБ, со стороны властей предлагалось поехать послом в одну из «престижных» стран. Но он не уходил. В 2001 году мы выдвинули Владимира Гончарика кандидатом в президенты. По нашим оценкам Гончарик в ходе выборов набрал около 30% голосов избирателей (власти называют примерно 14,5%), что является довольно большой цифрой. Во время избирательной кампании Белорусская партия труда и независимые профсоюзы активно работали в его поддержку. После выборов Владимир Гончарик ушел в отставку, так как ему грозили очень серьезные неприятности. На смену ему пришел Франц Витко. Однако он пробыл на посту председателя ФПБ совсем недолго. Витко было сделано конкретное предложение: уходишь подобру - мы даем тебе хорошую должность, не уходишь подобру, значит пеняй на себя. Витко ушел и получил место в посольстве Беларуси в Болгарии.
После этого Лукашенко направляет на пост председателя ФПБ заместителя главы администрации президента РБ Леонида Козика, и таким образом происходит захват государством Федерации профсоюзов Беларуси. На пленуме ФПБ я выступал против кандидатуры Козика и призывал голосовать против него, но произошло то, что произошло. Естественно, что Белорусская партия труда и наши профсоюзы были последним «бельмом», которое мешало развиваться диктатуре. Все это послужило причиной закрытия БПТ.
- Большинство лидеров белорусской оппозиции заявляют о т.н. «европейском пути» Беларуси, а как ваша партия предполагает строить отношения с Евросоюзом?
- Что качается внешней политики, то Белорусская партия трудящихся выступает за равно хорошие отношения со всеми странами, в том числе и с Европейским союзом. Но все же мы бы хотели, чтобы Беларусь развивалась совместно с Россией. Особенно это важно сейчас, когда очевидно, что вопрос демократических преобразований в Беларуси без России не решится. Я не считаю, как некоторые полагают, что Беларуси однозначно необходимо идти в Евросоюз. Выбор о том, с кем быть, должен сделать народ. Но для этого должны быть созданы такие условия, когда средства массовой информации станут более свободными и не ангажированными, чтобы люди могли получать объективную информацию и о России, и о Евросоюзе. Но в нынешних условиях, и социологические исследования это показывают, белорусский народ начинает все больше склоняться к Евросоюзу и, исходя из этого, мы будем корректировать свою программу в зависимости от настроений в обществе.
- Но ведь партия - это не профсоюз и должна своим активом, своим ядром формировать какую-то политическую позицию, а не идти на поводу у сиюминутных настроений в обществе?
- Мы оцениваем положение с демократией в России тоже неоднозначно. Для нас европейская модель демократии более приемлема. Институты демократии в ЕС достаточно развиты, и разделение властей не такое как в Белоруссии и в России. Поэтому с этой точки зрения перспективы европейского пути представляются для нас более приемлемыми.
- Вы говорили о высоких социальных стандартах в Европейском союзе, но ведь они чем-то должны обеспечиваться. ЕС не будет их обеспечивать Белоруссии «ради Христа». Ведь сейчас, когда имеются развитые кооперативные связи с Российской Федерацией, эти социальные стандарты как раз и могли бы обеспечиваться за счет этого. За счет чего же они будут обеспечиваться, если Беларусь устремиться в Евросоюз и порвет промышленную кооперацию с российской экономикой? Опять субсидии, как в Прибалтике?
- Мы категорически против прибалтийского варианта и разрыва отношений с Россией. Мы решительно против той политики очернения России, которую проводит нынешний белорусский режим. Мы исходим из того, что путь Беларуси вместе с Россией, в том числе, и в направлении демократических преобразований.
Россия, в отличие от Беларуси, самодостаточная страна и способна самостоятельно решить все свои проблемы. Но вот Белоруссия может обеспечить свой суверенитет только во взаимодействии с Россией. И я не думаю, что Россия собирается как-то посягать на суверенитет Беларуси.
- Суверенитет помимо экономической опоры требует еще и военно-политических гарантий. И не секрет, что Беларусь только собственными вооруженными силами обеспечить свой суверенитет не может. Это оценка и самих белорусских военных. Гарантия суверенитета любого государства - это или его собственный мощный военный потенциал, или союз с более сильными в военно-техническом отношении ядерными державами. Беларуси придется блокироваться или с НАТО, или с Россией. Какой выбор должна сделать республика?
- Когда Беларусь провозглашала независимость, то она одновременно заявила и о своем стремлении к нейтралитету. И я хотел бы, чтобы Беларусь его пока отстаивала. Это касается, в первую очередь, вопроса вхождения в блоки. Я против вхождения Беларуси в НАТО, я за военно-политическое сотрудничество с Российской Федерацией. Но Беларусь должна придерживалась военного нейтралитета, как, например, Швейцария.