Нас бьют - мы летаем. Чалый объясняет: почему силы правителя ослабевают, а народа — растут

Силы правителя ослабевают, народа — растут. Чалый объясняет, почему так 

Вопреки скепсису, протестная активность в Беларуси не снижает обороты. В борьбе с протестующими важным аргументом в последнее время стал Владимир Путин и обещанная им поддержка. О том, чего стоят такие обещания, какой путь ждет Беларусь и почему децентрализованный протест оказался таким масштабным и ярким, рассуждает аналитик Сергей Чалый.

Один из самых распространенных вопросов, беспокоящих белорусов в последние дни, — как относиться к угрозе России и постоянному апеллированию Александра Лукашенко к Путину: от обсуждения Путиным с третьими странами судьбы Беларуси до готовящегося на помощь белорусам «резерва». Возможно ли ускорение интеграции Беларуси с Россией, а то и инкорпорация?

— В экономике есть понятие словесных интервенций. Мастером этого был Эйсуке Сакакибара, бывший министр финансов Японии, получивший прозвище «мистер иена». Если он озвучивал желание, чтобы иена стоила не 135 к доллару, а 145, она так и опускалась, хотя власти для этого ничего не делали. Такое было доверие. Все знали: если он захочет, валюта выйдет на желаемый курс. В Беларуси вербальные интервенции тоже работают — вспомним хотя бы знаменитое обещание «девальвации не будет». В случае с Россией сейчас это именно словесные интервенции. Я не верю ни в какие вводы войск, использование силовиков и т.д. Этот «резерв» нужен только для того, чтобы что-то ответить Лукашенко, — говорит Чалый.

Никакие «народные республики» типа ДНР и ЛНР в Беларуси невозможны в силу того, что все опросы показывают однозначно: отношение к России хорошее, но желание быть в едином государстве отсутствует.

— И никакого Крыма в Беларуси не будет. Тем более и армия, и отряды территориальной самообороны научены работать по сценарию блокирования административных зданий и создания «народных мэров». Не будут же они в местное население стрелять, — считает эксперт.

Гораздо важнее понять, отмечает аналитик, каковы долгосрочные планы России в отношении Беларуси.

— Кажется, эти планы сильно поменялись после выборов. Считаю, что целью России является не инкорпорация, а создание очень слабого, зависимого от России образования. Надежды на то, что Москва внезапно поможет деньгами — пустые. И обсуждаемый миллиард долларов на рефинансирование белорусского долга России — капля в море. Это сродни тем шести миллиардам долларов, которые Медведев якобы предлагал Лукашенко в 2011 году. Никаких «миллиардов» в итоге не оказалось.

Российские аналитики пишут, что Путин совершает ошибку, поддерживая режим Лукашенко. Мол, диктатор протягивает руку диктатору. Такой, мол, у них диктаторский интернационал. На самом деле никакой ошибки он не совершает, уверен Чалый.

— Вся стратегия Путина по отношению ко всем странам, включая нашу, остается неизменной все время его президентства. Достаточно вспомнить его программное выступление 2015 года, где он конкретно говорит о поддержке суверенных режимов в их борьбе против народа, против якобы навязанной извне демократизации.

Ничего нового для Беларуси в России не придумывали. Путин с первых своих действий на посту президента, с визита к Ким Чен Иру, пытался продать себя Западу как человека, через которого можно разговаривать с непредсказуемыми режимами и их правителями. То же самое было с Сирией и так далее.

Чалый отмечает, что Сирия — как раз хороший пример действий России.

— Что делает Россия в Сирии? Она фактически пытается испортить всему миру попытки как-то нормализовать ситуацию в стране, где есть восставший народ и есть диктатор, которого давно бы сместили, если бы не регулярная военная помощь России. Силы продемонстрировать себя на мировой арене нет, но портить результат другим — вполне. Мол, вам без нас не справиться с Асадом, давайте садиться и разговаривать. Россия хочет равного разговора с США, с другими странами — вот это цель, а вовсе не Сирия. Так и в случае с Беларусью его цель — произвести впечатление на Запад. Поэтому Путин и делает так, чтобы судьбу Беларуси лидеры западных стран обсуждали не с Лукашенко, а с ним. Он уверен — это его сфера влияния.

В итоге при участии России создаются «гнойники», в первую очередь на постсоветском пространстве, подчеркивает эксперт. Так, в Грузии были отторгнуты территории, из которых создали — в первую очередь из Южной Осетии — вечную проблему. Аналогично — Донецк и Луганск.

— Или Приднестровье. Сейчас очевидно, что это та же заноза в теле Молдовы. Я много рассказывал о пути для Беларуси. Мы могли стать условной Эстонией с ее цифровизацией, небольшим правительством, ориентацией на экспорт. Если курс не менять, Беларусь могла стать большой Молдовой. Но сценарий, который нам сегодня рисует Путин, даже хуже — мы рискуем стать уже не Молдовой, а Приднестровьем. Вот такая, вероятнее всего, долгосрочная цель Путина. Вот чего стоит поддержка России. Не оккупация, не интеграция, не интервенция — это создание гнойников в теле другой страны.

«Беларусь могла стать большой Молдовой. Но сценарий, который нам сегодня рисует Путин, даже хуже — мы рискуем стать Приднестровьем. Вот такая, вероятнее всего, долгосрочная цель Путина. Вот чего стоит поддержка России».

Эксперт считает, что такая «путинская» Беларусь — это страна со слабой, несамостоятельной экономикой, слабой судебной системой, а невозможность защиты прав собственности, о чем говорит сам Лукашенко (указывая, что равные с госсектором условия получит только лояльный государству частник) — это гарантия нулевой инвестиционной активности, что внешней, что внутренней.

— Страна будет жить на минимальной внешней подпитке. Вроде того же Приднестровья, которое вообще не платит за потребляемый российский природный газ. Эти долги гасит Молдова. При этом внешнеполитическую субъектность страна теряет. Все внешние вопросы решать будет Путин. Внутренний платежеспособный спрос схлопывается до минимума. Все, что живое и способно двигаться, работать в условиях нормальной современной экономики, будет уезжать из страны. Произойдет архаизация страны. Постепенное гниение с полным отсутствием перспектив. Никакого экономического роста не будет, — говорит эксперт.

За последние недели все в мире оценили креатив участников белорусских протестов, все более изощренными становятся месседжи и плакаты. Чалый уверен: мы готовимся превзойти европейские демонстрации и карнавалы.

— Гигантский таракан, смерть с косой, плакаты «ОМОНиМЫ — антонимы», «Russia Today — Гаага Тумороу» и т.п. — такая карнавализация выполняет несколько важных функций. Я когда-то делал «в стол» проект — путеводитель по Минску, каким он будет, если избавится от всего этого. И там была идея проводить ежегодный фестиваль, где половина участников наряжается в костюмы омоновцев, половина — в оппозиционеров. И они устраивают между собой эпические битвы — вроде битв помидорами. Кажется, мы близки к осуществлению этой идеи, — говорит Чалый.

При этом каждые два-три дня обостряются разговоры, что все пропало и протест сдулся, скоро всех посадят, то ли вместе, то ли поодиночке — сценарии поражения предлагают разные. Сейчас этот нарратив, отмечает эксперт, начинает уходить. Люди начинают понимать, что борьба эта небыстрая. Она — на истощение. И ресурсов у протестующих довольно много.

— Популярный сейчас российский политолог Максим Кац сказал очень важную вещь — все обращают внимание на состояние людей, выходящих на акции солидарности. Но посмотрите, что происходит по другую сторону баррикад. Власть делает все, чтобы погасить протест. Обещали это еще к прошлому понедельнику. Но как-то все не получается. И стреляли уже, и гранаты бросали, и избивали, и пытали, и интернет отключали, и Россией пугали, и задерживали, и увольняли активистов. Даже с автоматом президент уже выходил. Ничего не работает. Лукашенко до сих пор не может понять, откуда столько людей на улице. Он всех взрастил, выкормил, построил все бизнесы, — как в Евангелии Иоанна Богослова: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него на́чало быть». И чего люди хотят? Участия в выборе судьбы страны? Но оно же есть! Не для всех, правда. Но всем-то зачем? Всех власть кормит — чего еще?

«И стреляли уже, и гранаты бросали, и избивали, и пытали, и интернет отключали, и задерживали, и увольняли. Даже с автоматом президент уже выходил. Ничего не работает. Лукашенко до сих пор не может понять, откуда столько людей на улице».

И вот это ощущение того, что ничего не получается, рождает важные эмоции, уверен Чалый. Продолжая сквозную метафору этой кампании — метафору домашнего тирана — если ты не поддаешься этому насилию, то агрессор чувствует бессилие и отчаяние. И если есть проблемы с проработкой чувства бессилия, если эмоциональное у агрессора преобладает над рациональным, то оно рождает ненависть и ярость.

— Это выход через аффекты, а не рациональную проработку. Человек не может понять, что базовые экзистенциальные ценности сильнее страха. Он мыслит иными категориями — хлебом, мукой. А люди уже выше в пирамиде потребностей, они видели мир шире, чем тот, кто ими управляет, — говорит аналитик.

Состояние ярости и ненависти — очень энергоемкое состояние, оно пожирает силы, продолжает Чалый. И чем дольше ты в таком состоянии находишься, тем больше иррациональных поступков совершаешь, тем меньше тебе доверия и со стороны народа, и со стороны собственного политического окружения, и со стороны оппонентов. Это война на истощение. Но не физическое, а эмоциональное.

— И наоборот, карнавализация — самоподдерживающаяся штука. Работают горизонтальные связи, люди подзаряжаются друг от друга. Так что силы одного ослабевают, других — растут, отмечает он.

Те, кто говорил, что протесты быстро ослабнут, недооценил силы и ресурсы горизонтальной сети, уверен эксперт. Действительно, многие до сих пор уверены, что иерархическая пирамида работает лучше горизонтальной сети.

— У ацтеков была устоявшаяся, веками отстроенная иерархическая структура, но после ликвидации лидера империя рушится. А если главного нет, если каждая деревня — самоуправляемая, наступление вязнет, буксует. Храбрость, воля к продолжению действия в горизонтальной сети не индивидуальные, а те, которыми ты заряжаешься от других. Важно не то, насколько ты храбр, а важно как ты оцениваешь храбрость тех, кто рядом с тобой. И на массовых акциях это работает — когда действия одного видны всем остальным. И рано или поздно становится просто стыдно не участвовать — все же там, — говорит Сергей Чалый.

Недооценка современных организационных структур по сравнению со старыми — это стандартная ошибка многих политологов и экспертов, уверен он.

— Все эти вопросы: «А что вы будете делать, если вас посадят?» — они именно от уверенности, что работать могут только иерархические структуры с вождем, лидером, конкретными организаторами. И в противовес этому убеждению — субботний женский марш с его нелогичностью, некоторым хаосом, вот этим: «А-а-а! Мы окружили ОМОН!» Идеи зарождаются на местах и быстро проходят отсев — что работает, тут же перенимается. Это распространение микроинноваций, вроде идеи складывать бюллетень гармошкой. И работает это великолепно. А власть и провластные эксперты до сих пор думают, что борются с организованным сопротивлением, — говорит эксперт.

«Власть и провластные эксперты до сих пор думают, что борются с организованным сопротивлением».

Для объяснения происходящего, отмечает Чалый, может быть две гипотезы — что есть какие-то неведомые координаторы, которые обладают просто неограниченным ресурсом (а противостояние — все эти машины «Рубеж», БТРы — стоят очень дорого), либо работают какие-то невиданные доселе технологии (отсюда убеждение, что, мол, выходят не сами, всем промыли мозги, а противопоставить этому надо радио и листовки, как во времена Великой Отечественной).

Провластные эксперты, уверен Чалый, безнадежно отстали от реальности. Вот политолог, кандидат философских наук Николай Щекин заявляет: «В Беларуси реализуется известная четырехступенчатая модель гибридной войны: Telegram-революция — дипломатическая война — „гуманитарная помощь“ — непосредственное военное вторжение».

— В их представлении есть некие невидимые лидеры, неуловимые иерархические структуры с общей подготовкой. Они готовились бороться с улицей — с управляемой, организованной и, возможно, даже вооруженной толпой. Под нее вся эта техника на улицах, водометы, цепи: рассекаем, окружаем, разгоняем. А вместо этого — милый хаос женского протеста, где вообще непонятно, что происходит. Мужчины перед таким бессильны. И эти кричалки: «Им никто не даст» — это ужасно, — улыбается эксперт. — Это настолько ниже пояса, что просто кошмар. А многие ведь верят в силу коллективного женского проклятия. Страшное оружие.

Сейчас Беларусь показывает миру, как работает по-настоящему распределенный протест, уверен Чалый.

— Кстати, ошиблись и эксперты диванных войск, условные «нехты» — мол, если сейчас не додавим, не начнем штурмовать телевидение, Окрестина, административные здания — протест сдуется. Так вот нет. И люди прекрасно понимают, что сила — не в этом. Не в вооруженном наступлении, не в баррикадах. Это совершенно иной порядок сопротивления, причем заметьте — исключительно в рамках ненасильственной траектории.

На прошлой неделе к белорусским пропагандистам добавились российские — приглашенные на белорусское телевидение в помощь коллегам. Но будет ли это работать?

— Важно понимать, чем пропаганда отличается от новостей. Говорят, пропаганда лжет всегда, даже когда говорит правду. Это особый способ подачи информации. Посмотрите российские каналы: истерика, визг. Это небезопасно для душевного спокойствия. И вот мы это все импортировали, — констатирует эксперт.

Очевидно, продолжает Чалый, что работают пропагандисты довольно неуклюже. В результате рождаются инициативы вроде пробега автозаков под красно-зелеными флагами, закрепляя ощущение: это флаг тех, кто пытает.

— Смотрите: вроде митинги в поддержку собираются, вертолеты с флагами летают, велосипеды ездят. Но вопрос в том, какую эмоцию вы хотите этим вызвать. Пропаганда — это право на ненависть. А, как я уже говорил, когда одна сторона излучает ненависть, второй надо просто излучать любовь.

Эксперт уверен: до определенного предела пропаганда работает. Это как спам — зачем его продолжают рассылать? Потому, что это работает. Так и здесь: есть люди, которые этому подвержены.

— Интересно, что местами пропаганда совсем отрывается от действительности. И тогда появляются заявления, что в поддержку Александра Лукашенко вышло 3 млн человек. Я бы сказал — только если три миллиона старыми, до деноминации, — улыбается аналитик.

Чалый уверен, что Лукашенко вновь действует подобно Трампу, с которым они похожи по психотипу. Тот, чувствуя, что проигрывает, работает на раскол в обществе, на возбуждение ненависти и на мобилизацию своих сторонников.

— Даже этот известный проход из вертолета с автоматом и с Колей в полном снаряжении — взят из плейбука трампистов. Вроде ретвитнутого Трампом фото пары из Сент-Луиса.

— Эффект от фото и видео человека с автоматом должен быть какой? «Я вас сейчас напугаю!» А получилось жалко: президент продемонстрировал свое одиночество. Я молчу уже про то, что не каждый Рембо ходит на войну в сопровождении личного врача с аптечкой. Это выглядит смешно, — говорит эксперт. — Никакой плейбук Трампа тут не поможет: оставшиеся группы поддержки президента разрознены, их невозможно мобилизовать. Раскола не получится. Большинство на другой стороне.