Как белорусов натравливают друг на друга и что с этим делать

Психолог Анна Матуляк рассказала в интервью Naviny.by, что теперь с нами происходит с психологической точки зрения и как можно противостоять насилию государства.

— Белорусское общество переживает травму?

— Да. Мы переживаем шоковую травму в результате примененного к нам насилия. Это то, что происходит внезапно, неожиданно и очень сильно повреждает основные внутренние опоры. Такую травму можно сравнить с ДТП, со скоропостижной смертью родных, в результате чего психика подвергается воздействию очень мощных внешних стимулов. Они слишком сильны для того, чтобы психика могла их переработать быстро, и мы сталкиваемся с последствиями, с которыми приходится справляться достаточно продолжительное время.

— Однако белорусские власти применяли насилие и во время прошлых президентских кампаний. Сейчас реакция белорусского общества кажется сродни «никогда не было и вдруг опять».

— Думаю, что такого, чтобы в течение нескольких дней в белорусов стреляли, бросали свето-шумовые гранаты, чтобы людей, часто случайных, отлавливали, забирали из машин в автозаки, чтобы били так жестоко задержанных, все же не было. На мой взгляд, ситуация сильно отличается от того, что нам приходилось переживать.

Теперь другие масштабы жестокости. Раньше от силовиков страдали люди, которые в некотором смысле отдавали себе отчет в том, что это может с ними случиться, потому что были протестующими. Сейчас насилие массовое и касается не профессиональных политиков, а большой части общества.

— Почему нам так трудно дается переживание произошедшего?

— Процесс осложняется тем, есть попытка со стороны властей представить произошедшее как нечто незначительное, не требующее внимания, а иногда как нечто правомерное и законное. Процесс восстановления запускается тогда, когда мы называем насилие насилием и говорим, что это недопустимо, что это является нарушением закона. И, наконец, когда виновных находят и наказывают.

Это важное звено в восстановлении, реабилитации. Человек понимает, что произошедшее с ним неправильно, и доказательство этому то, что насильники понесли наказание.

В Беларуси за несколько недель произошло то, чего у нас не отнимут — родилось гражданское общество.

Сейчас происходит обвинение жертвы. Если провести параллель с изнасилованием, это то же самое, когда жертве внушают, что она сама виновата, например, надела короткую юбку, пошла гулять слишком поздно, спровоцировала, одним словом.

Теперь в обществе звучит нечто подобное — задается вопрос, зачем люди пошли на улицу после выборов, ведь они знали, что может случиться. И это звучит на высоком государственном уровне, откуда должна исходить защита и обеспечение законности. Представители власти подкрепляют идею, будто ничего не было.

По сути, мы имеем дело с газлайтингом на государственном уровне.

— Что это такое и как распознать?

— Это форма манипуляции и психологического насилия, при которой основная задача манипулятора — заставить человека, на которого направлены действия, думать, что то, что он видит, чувствует, не соответствует действительности, заставить сомневаться в адекватности своих ощущений, взглядов, восприятия окружающей реальности. Отрицаются чувства и факты, которые важны для человека.

— То есть когда высшее должностное лицо хвалит ОМОН, называет избивавших людей бойцов красавцами, когда заявляет, что 60% историй избитых — это фейки, это газлайтинг?

— Да. При газлайтинге отрицаются чувства, переживания и факты. В быту, на работе и на уровне государства при газлайтинге жертву убеждают, что она все не так понимает, не так видит, как это есть на самом деле. Распространен уход от разговора, от прояснения ситуации всеми доступными способами, демонстрируется занятость, безразличие или существование на повестке дня каких-то более важных тем.

Еще активно используется обесценивание. Помните, когда был разговор президента с рабочими на МЗКТ. Один человек сказал, что считает, что нарушена Конституция, и он этим недоволен. Ему в ответ говорят: «Какой пункт Конституции нарушен?». Человек теряется. Далее происходит обесценивание, и делается вывод, что человек не знает о чем говорит, потому что его научили так говорить. Нежелание слушать, обесценивание на старте — яркие признаки газлайтинга.

Попытки усомниться в эмоциональной устойчивости, посыл о том, что люди чересчур эмоциональные, разгоряченные — тоже признак газлайтинга.

Мы постоянно слышим, что людей, участвующих в акциях, унижают, подчеркивая их глупость, наивность. Подчеркивается возрастная и гендерная некомпетентность. Нам говорят, что участвуют в акциях либо дети, за которыми плохо смотрят родители, либо какие-то неудачники. Ну, а «женщины с цветочками» вообще должны заниматься совершенно другим.

То есть берутся основные социальные группы и их качества выворачиваются наизнанку.

Также нас убеждают, что никому нельзя доверять, что все вокруг, кроме представителей власти, врут. Вокруг нас враги, и только один человек знает, как правильно всех отвести от пропасти.

— Если мы все знаем о происходящем, понимаем, что нами манипулируют, как нам бороться?

— Представляя, что происходит, надо прежде всего фильтровать информацию. А когда информация поступает, анализировать, какие факты, события отрицаются, в чем заключается ложь. Может помочь, если обращаться к мысли о целях. То есть надо себе задать вопрос, зачем вами манипулируют. Например, для хорошей репутации, оправдания каких-то решений.

В стране происходит натравливание одной группы населения на другую.

Важно обращать внимание на свои эмоции, потому что одна из целей газлайтинга может заключаться в том, чтобы расшатать и разболтать нас эмоционально, а также на провоцирование вражды в обществе между его группами. Это запутывание следов, перевод фокуса внимания с основной повестки на второстепенную.

Очень важно говорить себе, что, возможно, меня пытаются сбить с толку, вывести на эмоции, но я постараюсь остаться в стабильном состоянии с пониманием ситуации.

Наша энергия злости направлена на определенную группу людей, которые совершали насилие и беззаконие, но у нас нет возможности отреагировать, обращаясь к ним напрямую. На этом фоне в стране происходят марши в поддержку Лукашенко и политики властей. Это попытка перевести фокус внимания, рассеять протестную энергию, замкнуть ее на сторонниках режима, которым о протестующих говорят, что они хотят продать страну и так далее.

Таким образом, в стране происходит натравливание одной группы населения на другую.

Власти это выгодно — энергии становится у протестующих меньше, а главное, она меняет вектор — направляется не на тех, кто проявил насилие, а на идейных противников, которыми также манипулируют власти. Именно для этого нас друг на друга власти и натравливают.

— И в результате этого со стороны людей, которые вроде как против насилия, звучат различные угрозы в социальных сетях в отношении оппонентов.

— Да, создается ситуация, когда те, кто на стороне жертв силовиков и за перемены, превращаются в преследователей, совершают моральное насилие. Ну, и мы сливаем энергию, становясь слабее. Вся система на это работает, власти это выгодно.

Понимаете, если в Новую Боровую приезжает автобус с людьми с государственным флагом, и они начинают выкрикивать лозунги, возникает желание им сказать, что думаешь. Однако не стоит тратить силы, о своей энергии надо заботиться и обеспечить себе такое окружение, при котором вы не будет эту энергию терять.

Бесполезно тратить силы на доказывание соседке в течение часа, что белое это белое. Ресурс нам нужен для того, чтобы продолжать начатое и восстанавливаться, чтобы перерабатывать эмоции, которые мы переживаем.

— Сейчас настроение у людей меняется от состояния полной безнадеги к эйфории и наоборот. Как удержаться и не скатиться в крайности?

— Помнить, что любой процесс не является линейным. Например, женщина попадает в роддом, ей страшно, она плачет перед операцией. Ей показывают ребенка, она в эйфории, в которой пребывает три дня. А затем начинаются проблемы с молоком, снова расстраивается. Затем ребенок улыбается — снова радость. И так всю жизнь, и это нормально.

Всем очень важно теперь окружить себя заботой и поддержкой, минимизировать какие-то не основные действия, отодвинуть планы, которые можно отменить. Не общаться с теми, общение с кем приводит к дополнительной трате энергии или нежелательным переживаниям. Важно обращаться за помощью, психологической в том числе. Это важно — иметь хотя бы возможность говорить о своих переживаниях, не оставаться с происходящим наедине в постоянных внутренних диалогах.

И надо четко видеть реальность, находить хорошее среди того, что происходит. Важно разбавлять хорошим тот ужас, который с нами случился, чтобы в сознании это уравнивалось.

— А что хорошего с нами произошло?

— В Беларуси за несколько недель произошло то, чего у нас не отнимут — родилось гражданское общество. Это очень важный этап. Иногда я слышу о том, что если все это закончится, значит, все было зря. Не зря, потому что запущен необратимый процесс к свободе. Гражданское общество будет развиваться со сложностями, преодолевать проблемы — как ребенок, который учится ходить, говорить.

Уже есть какие-то шаги — пострадавшие пишут заявления в Следственный комитет, пытаясь решить проблему в законном русле. Волонтеры работают по поддержке пострадавших, люди собирают деньги жертвам насилия.

Конечно, это не сопровождается эйфорией, ведь это уже будничные процессы. Однако потом случается что-то, что помогает поддержать настроение, например, как марш в воскресенье.