Нам говорят о 80 процентах… Не понимаю, над нами смеются или нас просто поимели».

Иван Биончик негодует и восхищается рабочими.

Главный тренер «Гомеля» Иван Биончик рассказал Александру Ивулину про отношение к жестокости ОМОНа, поход на марш солидарности и восхищение рабочими, начавшими забастовку, пишет by.tribuna.com

– Каким именно? Все-таки за это время случилось многое.

– Предлагаю начать с жестоких задержаний граждан на улицах и пыток на Окрестина… 

– Это просто недопустимо! Мы давно позиционируем, что главные ценности белорусского народа – толерантность и взаимоуважение. Последние события показывают, что это расходится с делом. Отношение ОМОНа к белорусскому народу попросту нечеловеческое. 

Мы видим, что никто из мирных протестующих не хочет агрессии. Последние акции протеста в Минске и в том же Гомеле показали, как люди уважительно относятся друг к другу. Все спокойно выходили на улицы, самодисциплинировались. Мы не видели никаких угрожающих событий. Никто не допускал никаких противоправных действий, на которые нужно было реагировать милиции или ОМОНу. 

– Меня это шокировало. Было досадно до слез. Не мог представить, что в Беларуси когда-нибудь может случиться что-то подобное. Белорусы стреляли в своих же соотечественников. В такое просто не хотелось верить. Это ужас! Мы много вспоминаем о Второй мировой войне. Нам рассказывали о жестокости, которая была там. Но чем нынешняя ситуация отличается от той? Не хотелось бы использовать клише, но, к сожалению, это случилось. Не представляю, как нужно кого-то спровоцировать, чтобы довести правоохранителей до такой агрессии в отношении мужчин, женщин и даже подростков. 

– Наверное, любой белорус столкнулся с этой ситуацией. Наверное, тут дело не в этом. Сейчас в Беларуси происходят страшные вещи, которые просто не позволяют оставаться в стороне. Думаю, нет граждан, которые нейтрально относятся к происходящему. У каждого свое мнение по поводу происходящего. Если возвращаться к вашему вопросу, то у меня задержали родственников. Не знаю деталей, но их задержали на выходе из метро.

– Сейчас в стране происходит по-настоящему историческое событие. Мы показываем, что белорусы – не памяркоўныя и не молчаливые. Народ начинает выражать свою точку зрения и проявлять свою твердость. Меня это очень радует. Если честно, до выборов с каждым днем вера в это терялась. В воскресенье я вышел на улицы Гомеля. Почему? Я – белорус и гражданин своей страны. Не понимаю, почему я должен был остаться в стороне и сказать, мол, меня это не касается. 

– Не могу ничего сказать на этот счет. Сейчас я не заглядываю на спортивные сайты. Сегодня читаю только другие новостные ленты. 

– Удивляет ли меня это? Конечно, удивляет. Мы видим, какое единение сейчас появляется у белорусского народа. Наверное, месяц назад я не мог себе такого представить. Я искренне счастлив смотреть на такую солидарность белорусского народа. К сожалению, некоторые люди до сих пор не понимают, что белорусский народ стал друг к другу плечом к плечу. 

– Я сам из поселка между Дражней и Ангарской. У меня на районе много людей, которые работают и на МАЗ, и на МТЗ, и на подшипниковом заводе. С одной стороны их поступок удивил. С другой – их настойчивость вызывает восхищение. Это здорово! Рабочие – огромные молодцы.

– Я верю, что сейчас белорусы показывают, какая мы нация. Сложно сказать, что будет дальше. У меня достаточно много знакомых, которые говорили о своем выборе. В моем достаточно большом окружении нет людей, которые бы голосовали за «стабильность». А потом нам говорят о 80 процентах… Не понимаю, над нами смеются или нас просто поимели. Я не политик, мне сложно что-то говорить о перспективах и переменах. Но когда нам говорят, что извиняются за избитых людей, а потом через сутки-вторые рассказывают про гражданскую позицию тех, кто машет дубинкой… Мне кажется, после таких поступков нужно давать правовую оценку. Не знаю, как правильно тут выразиться, я же не политолог. Но это не должно сходить с рук безнаказанно. 

– Очень сложно переключиться и сконцентрироваться на профессиональной деятельности. Это понятно, ведь на месте избитого или убитого парня мог оказаться любой из нас. Все это сильно беспокоило. 

– Мы уже победили. Мы преодолели страх.