«Минский коллайдер»: придаст ли Путин ускорение белорусской революции?

В Минске заработал большой революционный коллайдер. После первого запуска система власти в Белоруссии оказалась в состоянии перманентного полураспада.

Нельзя исключить, что происходящее в Белоруссии является огромным экспериментальным цехом для опробования новых российских политических технологий транзита власти. В Минске заработал большой революционный коллайдер. После первого запуска система власти в Белоруссии оказалась в состоянии перманентного полураспада. Этот полураспад может иметь период, исчисляемый днями, неделями или месяцами, но уже не остановится до тех пор, пока не станет полным. Параллельно, но быстрее, происходит распад личности диктатора, являвшегося более четверти века единственной реальной скрепой этой системы. И этот процесс тоже обречен дойти до своего логического конца. Если еще несколько дней назад Лукашенко казался старым Акелой, то сегодня он уже даже не Шерхан.

Это видят и понимают в Москве, где пристально следят за событиями в стратегически важном для России регионе Европы. Будет ли Россия топить белорусскую революцию, или она будет «топить» за белорусскую революцию? Однозначного ответа на этот вопрос, как ни странно, пока нет. Москва держится в тени, но остается одним из главных игроков на белорусском политическом поле. Если бы на месте Путина был Лукашенко, то ответ на вопрос, что делать с белорусской революцией, был бы, конечно, однозначный. Но в том все и дело, что Путин не Лукашенко, он не линейный. По крайней мере, до сих пор им не был. Поэтому надо принимать в расчет возможность появления неординарных сценариев.

Многие полагают, что России выгодно оставить у власти предельно ослабленного и ославленного Батьку. Он якобы в таком состоянии не сможет сопротивляться поглощению Белоруссии Россией в рамках процесса укрепления «союзного государства». Соблазн, безусловно, велик, и определенная логика в таких рассуждениях присутствует. Скорее всего, это и есть базовый сценарий. При этом от Лукашенко могут потребовать глубокой реструктуризации системы.

Но и риск у такого сценария велик. Москва уже ставила один раз на непроходимого автократа — в Киеве. Вышло некрасиво, русские танки ввести тот не решился, а власть потерял. Тогда Москва просмотрела украинскую революцию, поскольку слишком долго смотрела на ситуацию глазами Януковича. Исключить такой поворот событий в Белоруссии полностью сегодня мало кто решится. Цена же ошибки может быть очень высока, тем более что ни Крыма, ни Донбасса под рукой в Белоруссии нет. Нужда в запасных вариантах поэтому очень велика.

Москва сейчас не может игнорировать тот факт, что Лукашенко не удалось сходу подавить белорусскую революцию. Первый удар он, конечно, лихо отбил и поначалу загнал протест на окраины. Но затем репрессивная машина плотно увязла в гуще тел. Резиновых пуль уже не хватает, а на свинцовые пока не хватает духу. В результате маховик революционной ситуации после небольшой заминки стал снова медленно ускоряться. Правда, сейчас все происходит как в замедленном кино: картинка время от времени подвисает, и все участники событий застывают в неестественных позах, изображая то ли полувзлет, то ли полупадение.

Опасения Кремля может вызвать то, что на второй стадии белорусской революции в ее ход вмешались, пользуясь выражением Лукашенко, «трудовые коллективы». При этом революция опасно расползается — уходит из столицы в провинцию. Это, пожалуй, самый серьезный звоночек, оповещающий о том, что время режима Лукашенко стремительно истекает. Забастовки — гораздо более опасный сигнал, чем уличные протесты. Он говорит о том, что революция пошла вширь и глубь, стала самовоспламеняющейся. Еще немного в таком духе, и уже не масса будет подтягиваться к лидерам, а лидеры будут бежать вдогонку за массой. Думаю, на этом рубеже все и решится. Если маятник забастовок начнет раскачиваться, режим обречен.

Вообще поразительно, насколько консервативной штукой оказалась революция. Сколько говорили о новых технологиях, интернете, активе и так далее — но оказалось, что по-настоящему революция разворачивается только тогда, когда за дело берется пролетариат. Все остальное — лишь приправа. После того, как на сцену выходят «рабочие коллективы», как, например, в Жодино, власть начинает звучать иначе, потому что понимает — это фиаско. Хороший урок не только для белорусов, но и для всех наблюдающих со стороны.

Большинство комментариев по поводу рефлексии в Кремле на белорусские события выглядит достаточно примитивно. Многие считают, что Белоруссия-2020 — это чуть ли не Россия-2024, и поэтому Кремль в страхе смотрит на свое будущее. Думаю, что слухи о страхах Кремля сильно преувеличены. Пока Кремль смотрит на Белоруссию не со страхом, а с аппетитом. Это вообще нормальный взгляд на вещи для путинских элит, ментальность которых определяется пищеварением (спасибо Вольтеру за метафору).

Крах режима Лукашенко в Москве не проецируют на себя, а воспринимают как еще одну проблему: план, А (поддержка Лукашенко) не сработал, значит, нужен план Б (найти того, кто сможет его заменить). Я думаю, что, обжегшись на украинском Майдане, в Кремле будут исходить из того, что если революцию нельзя предотвратить, то ее лучше возглавить. Никаких сентиментальных чувств при этом в Кремле по отношению к Батьке никто не испытывает. Путин относится к Лукашенко приблизительно как Сталин к Мао — с глубоким презрением и антипатией. А что поддерживает, так в этом нет ничего личного — только политический бизнес.

Мне могут возразить, что Путин и Кремль «не потянут» сложную игру, что действия Кремля примитивны и прямолинейны, что длинные цепочки — не его профиль. Нечто подобное я много раз слышал в ноябре-декабре 2013 года. А потом случились последовательно Крым, Донбасс и Минские соглашения, загнавшие Украину в унизительный дипломатический тупик на долгие годы. Путин — не Лукашенко, и это главное, о чем надо бы помнить, размышляя о том, какую стратегию выберет Кремль.

Накопившийся эмпирический опыт позволяет утверждать, что в критических ситуациях Путин готов ждать, умеет рисковать и, приняв решение, действует без всяких правил с предельным цинизмом. Опираясь на это знание, рискну предположить, что у Кремля на этот раз есть и план А, и план Б. Он будет мониторить ситуацию и до последней возможности поддерживать формально Лукашенко, соблюдая, однако, брезгливую дистанцию. В конце концов, сохранение власти в руках Лукашенко — это самый незатратный способ решения проблемы.

Но если Кремль поймет, что победа революции неизбежна, то на этот раз он не будет сопротивляться ходу истории, а попробует эту революцию подтолкнуть в нужное ему русло. То есть это значит, что Москва в критический момент предаст Лукашенко и сделает ставку на кого-то другого. Как это будет сделано, спрогнозировать трудно. Самым технологичным выглядит вариант «промежуточного государственного переворота» с переходом кого-то из силовиков на сторону восставшего народа. Другой вариант — дожать Батьку до согласия на повторные выборы с участием всех кандидатов, которые сегодня попрятаны по тюрьмам. В обоих случаях Москва постарается на этих выборах не быть пассивной и сосватать Белоруссии, например, вполне приемлемого для нее Бабарико.

Именно на эти мысли наводит изучение довольно странной цепочки критиков Лукашенко, которая вырисовывается в последние дни в Москве: Спиваков, Познер, Соловьев. Такого раньше не было. Не удивлюсь, если Москва поступит нестандартно и придаст белорусской революции неожиданное ускорение. Это вполне логичный и закономерный апгрейд российского авторитарного политического софта — от «управляемой демократии» к «управляемым революциям».

Владимир Пастухов, научный сотрудник University college of London

МБХ Медиа