Она не боялась дерзить даже Сталину. История жизни смелой и очень одинокой Фаины Раневской
Удивительно, но режиссеры крайне редко баловали ее главными ролями. Зато фразы исполняемых ею второстепенных персонажей вся страна знала наизусть. Они немедленно растаскивались на цитаты сразу после выхода картины. Фаина Георгиевна Раневская — настоящий феномен актерского мира, хотя сама никогда не была довольна собой до конца. Видимо, потому что, по ее собственным словам, «талант — это неуверенность в себе и мучительное недовольство собой и своими недостатками, чего я никогда не встречала у посредственности».
Сегодня, 15 августа (хотя тогда это было по старому стилю), — ее день рождения. Давайте вспомним лучшие высказывания, самые интересные факты биографии и самые прекрасные роли Фаины Раневской.
Она появилась на свет в конце лета 1896 года в городе Таганроге. Семья Фельдман (настоящая фамилия актрисы) была состоятельной и многодетной: Фая, Белла, Яков, Рудольф и Лазарь — ребята были невероятно дружными. А их родители — Гирш Хаимович и Милка Рафаиловна — окружали своих чад нежностью и заботой. Фаина Фельдман получила хорошее для тех лет образование: окончила гимназию, брала уроки музыки, пения, иностранного языка и посещала театральную студию.
«Как-то старший брат, гимназист, сказал ей, очевидно, под влиянием демократических настроений: „Наш отец — вор, и в дому у нас все ворованное“. Удрученная Фаина воскликнула: „И куколки мои тоже ворованные?“. „Да“, — безжалостно ответил брат. Фаина представила, как ее любимая мама стоит на „полундре“, а папа с большим мешком грабит магазин детских игрушек. Вероятно, для брата понятия „вор“ и „эксплуататор“ не различались по смыслу. Младшая сестра ему безгранично верила, и они решили бежать из дома. Подготовились основательно: купили один подсолнух. По дороге на вокзал поделили его пополам и с наслаждением лузгали семечки. Тут их нагнал городовой, отвез в участок, где ждали родители. Дома была порка». Из книги А. Щеглова «Фаина Раневская: Вся жизнь».
Ей было 19 лет, когда она переехала в Москву. Здесь она сняла комнату на Большой Никитской и познакомилась с новыми друзьями: Мариной Цветаевой, Осипом Мандельштамом, Владимиром Маяковским и многими-многими другими выдающимися творческими людьми. Свою дружбу с Анной Ахматовой она пронесла через всю жизнь.
Как и нежные отношения с актрисой Павлой Вульф. Та стала для Фаины Георгиевны наставницей, старшей подругой. Через много лет они вместе отправятся в эвакуацию в Ташкент во время Великой Отечественной войны. А внук Павлы станет названным внуком Фаины Раневской — «эрзац-внуком», как она его называла. Он напишет свою книгу воспоминаний о великой актрисе.
Но пока ей всего 19, и она играет в частных антрепризных театрах. Ее приглашали «на роли героинь-кокетт с пением и танцами за 35 рублей со своим гардеробом». Первое место службы — Летний театр в подмосковной Малаховке. Больших денег работа не приносила, но, к счастью, очень поддерживала мама, присылая каждый месяц денежные переводы. Один из таких походов в банк — за «пособием» — сделал из Фани Фельдман Фаину Раневскую.
— Когда мы вышли из массивных банковских дверей, то порыв ветра вырвал у меня из рук купюры — всю сумму. Я остановилась и, следя за улетающими банкнотами, сказала:
— Денег жаль, зато как красиво они улетают!
— Да ведь вы Раневская! — воскликнул спутник. — Только она могла так сказать!
Когда мне позже пришлось выбирать псевдоним, я решила взять фамилию чеховской героини. У нас есть с ней что-то общее, далеко не всё, совсем не всё…
Революционные события Фаина Раневская встретила на юге России. Ее семья уехала в эмиграцию, а она по какой-то странной причине осталась здесь. Тогда в Крыму скопилось множество беженцев, в том числе и актеров, которые объединялись, чтобы снова выйти на сцену. Здесь Фаина Раневская провела несколько счастливых лет, работая с настоящими профи, например таким знаменитым сатириком, как Аркадий Аверченко.
Спустя несколько лет и городов судьба снова приводит ее в Москву, где свои объятия Раневской распахнули уже не частные полулюбительские труппы, а коллективы Камерного театра Таирова, Центрального театра Красной Армии, Театр драмы (нынешний Маяковского), Пушкинский драмтеатр и, наконец, Театр имени Моссовета, в котором она прослужила до самой своей смерти.
«Я провинциальная актриса. Где я только не служила! Только в городе Вездесранске не служила!» — иронизировала Фаина Георгиевна.
Кино она не любила, предпочитая ему храм Мельпомены: «Деньги съедены, а позор остался». Но когда Михаил Ромм пригласил ее сняться в мопассановской драме «Пышка» (1934), она не смогла отказаться, а потом уже не могла остановиться: снималась и не снималась. Что не мешало ей порой довольно резко высказываться о качестве тех киноработ, в которых она «засветилась».
— Снималась в михалковском дерьме «У них есть Родина» (имеется в виду экранизация пьесы Сергея Михалкова «Я хочу домой!», в которой советские офицеры разыскивают за рубежом детей, попавших в приюты во время войны. — Прим. ред.). Как мы там дружно с Лидией Смирновой (актриса-напарница. — Прим. ред.) страдали по своим возлюбленным — слезы лились в четыре ручья!.. Когда я говорю о «дерьме», то имею в виду одно: знал ли Сергей Владимирович, что всех детей, которые после этого фильма добились возвращения в Советский Союз, прямым ходом отправляли в лагеря и колонии? Если знал, то 30 сребреников не жгли руки?
Популярность некоторых сыгранных ею персонажей не всегда радовала Раневскую, а даже раздражала. Она бы никогда не смогла стать вечным мушкетером, как Боярский. А злилась и огрызалась, когда при ней цитировали вспыльчивую Лялю из комедии «Подкидыш» (1939): «Муля, не нервируй меня!»
Из воспоминаний художника Бориса Ефимова:— Удивительна была ее популярность. Припоминаю, как мы однажды стояли с ней возле дома отдыха «Серебряный бор», где как-то одновременно отдыхали. И откуда-то маршировала группа солдат. Проходя мимо нас, они приветственно замахали руками. Я вообразил, не скрою, что это относится ко мне, и собрался порадоваться своей известности. Но со стороны солдат дружно раздалось: «Муля, не нервируй меня!». Фаина Георгиевна устало помахала им рукой и сказала мне: «Боже, как мне надоело это „Муля, не нервируй меня!“.
Эта реплика из фильма „Подкидыш“ стала настолько крылатой, что преследовала Раневскую на каждом шагу. Слышал от нее самой: как-то её на улице окружила группа ребят с криками: „Муля, не нервируй меня!“. Выйдя из себя, Раневская им скомандовала:"ПиОнЭры! Стройтесь попарно и идите в задницу!».
Брежнев, вручая в Кремле Раневской орден Ленина, выпалил:
— Муля! Не нервируй меня!
— Леонид Ильич, — обиженно сказала Раневская, — так ко мне обращаются или мальчишки, или хулиганы.
Генсек смутился, покраснел и пролепетал, оправдываясь:
— Простите, но я вас очень люблю.
(Из книги «Самые остроумные притчи и афоризмы Фаины Раневской».)
К слову, авторство крылатой фразы Раневская приписывала себе, за что насмерть рассорилась со сценаристом картины Агнией Барто: Барто рассказывала, что шутку придумала она.
Брежнев был не единственным генсеком — поклонником таланта Раневской. Она могла спокойно пошутить со Сталиным и не уехать при этом на Колыму.— Бывали шутки, за которые можно было уехать далеко. Но меня Бог миловал.
Прием в Кремле. Сам Хозяин соизволил снизойти до беседы, а у меня, как на грех, что-то болело, настроение мрачное. Хозяин ждал-ждал шутки с моей стороны, не дождался, решил подать пример:
— Вас, товарищ Раневская, и самому большому глупцу в мире не рассмешить.
— А вы попробуйте.
Стало слышно, как звенит в ухе и стучат зубы у кого-то из чинов. Что полагалось после такого ответа?
Ничего не случилось. Почему — не знаю, может, не дошло?
А может, потому что ему приглянулась ее злая мачеха из «Золушки» (1947)? Эта роль стала одной из ярчайших в ее биографии.
В этом же году на экраны вышел другой советский кинохит — «Весна». В нем Раневская сыграла со своей давней подругой Любовью Орловой. Ей досталась небольшая роль экономки Маргариты Львовны. Своей игрой она затмила обеих главных героинь картины в исполнении своей приятельницы (по сюжету Орлова играла двух очень похожих внешне, но абсолютно разных женщин).Кстати, дружба этих двух актрис — Орловой и Раневской — до сих пор будоражит воображение историков, так как полна загадок. Их даже пытались уличить в гомосексуальной связи, поскольку Орлова называла Раневскую «Мой фей», а Раневская не считала однополую любовь чем-то предосудительным:
— Лесбиянство, гомосексуализм — это не извращения. Извращений, собственно, только два: хоккей на траве и балет на льду.
Они дружили 40 лет: от знакомства на съемках «Пышки» и до самого конца. Был, правда, неприятный эпизод: Григорий Александров позвал Раневскую в фильм «Русский сувенир» (1960) на роль матери героини Орловой. Фаина Георгиевна обиделась: «Кого вы мне предлагаете? Простите, да мы же с ней ровесницы!». Зато когда в 1972 году Раневская откажется в театре от любимой роли миссис Сэвидж и вместо нее туда позовут Орлову, это ничего не изменило в их отношениях.
— Любочка Орлова одарила меня своей дружбой, и по сей день я очень тоскую о дорогом моем друге. За мою более чем полувековую жизнь в театре ни к кому из коллег моих я не была так дружески привязана, как к дорогой доброй Любочке Орловой.
Раневская мечтала о серьезных ролях. Эйзенштейн даже утвердил ее на роль Ефросиньи Старицкой в свой фильм «Иван Грозный» (1944). А потом вдруг худсовет ей отказывает по причине «пятого пункта в паспорте». Но в этом же году случилась великолепная мать невесты в чеховской «Свадьбе».
— Замужество девицам только нравится. А через месяц драться будете. Сама испытала, знаю.
Не менее эффектными были ее выходы в сатирических выпусках журнала «Фитиль».
Немногие знают, но голос «домомучительницы» Фрекен Бок в мультфильме «Карлсон вернулся» (1970) принадлежит великолепной Раневской.
Когда отмечали ее очередной актёрский юбилей, Фаина Георгиевна благодарно расточала вокруг себя улыбки и принимала комплименты. Придя же домой, разразилась бранью:
— Терпеть не могу юбилеев и чествований. Актер сидит как истукан, а вокруг него льют елей и бьют поклоны. Это никому не нужно. Актер должен играть. Что может быть отвратительней сидящей в кресле старухи, которой курят фимиам по поводу ее подагры. Такой юбилей — триумф во славу подагры. Хороший спектакль — вот лучший юбилей.
Ее любимец — подобранный на улице пес Мальчик понимающе вздыхал и слушал хозяйку. Мальчик был единственным ее по-настоящему близким другом в годы ненавистной ей старости. Даже после смерти он последовал за ней. Она скончалась, не дожив месяц до своего 88-го дня рождения в 1984-м году от инфаркта и пневмонии. Ее похоронили на скромном Новом Донском кладбище, рядом с сестрой. Надгробие украсила фигурка маленькой собачки — любимого Мальчика.