«А что по поводу фальсификаций?» О чем бастующие на МТЗ спрашивали у премьер-министра

Работники разных предприятий по всей стране в пятницу, 14 августа, выходили на акции солидарности. Среди основных требований, если обобщить, — отставка действующего президента, признание выборов нелегитимными, осуждение насилия силовиков, увольнение ЦИКа в полном составе и главы МВД. Но активнее всех были, пожалуй, работники Минского тракторного завода, которые устроили забастовку и вышли на мирную акцию протеста в центр Минска. Перед этим их пытался успокоить премьер-министр Роман Головченко (вместе с гендиректором предприятия, министром промышленности и заместителем Генпрокурора), но, по всей видимости, безрезультатно. Рассказывает, что обсуждалось на встрече с заводчанами, на которую не пустили журналистов (запись разговора имеется в нашем распоряжении).

«Так снимите президента, помогите нам»

На МТЗ сегодня днем приезжал премьер-министр Роман Головченко (с ним также были министр промышленности и один из заместителей Генпрокурора). Премьер решил провести встречу с заводчанами без прессы. Работники отказались слушать премьер-министра без присутствия СМИ. «За-бас-тов-ка!», — послышался из толпы женский голос. Работники стали скандировать: «Уходи!». После этого значительная часть работников ушла.

— Люди хотят балагана, — сказал министр промышленности Петр Пархомчик.

— Нет, люди хотят отставки президента, — ответила ему одна из стоящих рядом девушек.

— Посмотри в глаза этих ребят, которые стояли, — сказал министр, разговаривая с одной из женщин. — Они уже заряжены на нарушение.

— А почему все? Вы хотите. Но все же не хотят. Кто такие все? — включился параллельно премьер-министр, отвечая на слова девушки про то, что «все хотят отставки президента».

— Все жители, которые выходят в город, — отвечает девушка.

Мужчина поинтересовался у премьер-министр, хочет он, чтобы остановилось производство, на что получил отрицательный ответ. «Так снимите президента, помогите нам», — снова предложила девушка. «Я работаю стране, я не снимаю президента», — ответил Головченко. «Помогите нам, — говорит девушка. — Вы видели людей в Окрестина, в каком состоянии они находятся. Вы поддерживаете? Вам говорить нечего? Снимите его. Все. Его никто не любит. Помогите. Поддержите нас».

— Я здесь жил. Я помню, что здесь было в 90-х годах. Здесь люди стояли на площадях, -сказал премьер, но ему не дали договорить, заметив, что «это слышали 10 раз». — Вы требовали: «Дайте работу, дайте зарплату». Так дали же.

Дальше премьер-министр рассказывал, что «впервые со времен ВОВ на улицах выплеснулась ненависть столкновение, войска, милиция, люди, такого не было, понимаете».

— Почем так вышло? Потому что обманываете, — уточнила девушка.

«Нас обманули. Где поддержка вашего президента?»

Дальше последовал разговор про выбор большинства и демократию. «Власть большинства — это охлократия, власть толпы называется», — заявил премьер-министр.

Премьеру предложили провести честные выборы без Лидии Ермошиной и "подставных в школе проплаченных учителей". На что премьер предложил «не бросаться заявлениями».

— Скажите честно, а вы верите в эти выборы? — спросили у премьера.

— Я голосовал. Я отвечаю за себя, — сказал Головченко.

— Вы верите, что Лукашенко набрал 80%?

— Да, верю, — ответил премьер.

— Тогда вопросов нет, — ответили рабочие. — Тогда о чем с вами разговаривать?

Премьер поинтересовался, «у кого есть проблемы по подсчету голосов», спросил, по каким участкам есть вопросы. «По всем, — ответили ему. — Нас обманули. Где поддержка вашего президента? Где те 80%, которые его выбрали? Почем они не кричат? Почему они не кричат и не поддерживают его? Почему не защищают?». Премьер ответил, что эти люди работают. Здесь 15 тысяч человек.

Работники снова поинтересовались, почему премьер против присутствия прессы. «К прессе! К прессе!» — кричали собравшиеся.

«Кто хочет балаган с цирковым представлением, я в этом не участвую», — ответил премьер.

— Мы хотим, чтобы вы поговорили с нами на глазах у прессы. Это наше первое требование.

— Пресса — это всегда однобокое освещение. Каждая пресса имеет своего заказчика, — сказал гендиректор предприятия. Он предложил выбрать 23 человека, которые донесут остальным суть разговора. «Это должность вторая в стране. Вы за страну или за кого?»

«Мне дедушка не рассказывал таких страшных вещей, которые я увидел за последние 4 дня»

Микрофон взял 33-летний инженер предприятия, как станет понятно по его рассказу.

— Мне сегодня весь день страшно. Я вам честно говорю, мне страшно, — признался инженер.

— Кого вы боитесь? — спросил премьер.

— ОМОНовцев, которые меня затащат в Окрестина, потому что я слишком много сегодня здесь сказал. Меня найдут, затащат и будут издеваться так же, как издеваются над людьми на Окрестина. Скажите, пожалуйста, что на Окрестина не издевались над людьми? Вы считаете, что ОМОНовцы в автобусах не издевались над людьми? Вы не считаете, что они их пытали? Невинных людей. Невинных. Я не знаю, сколько там, как вы говорите, провокаторов, я их там не видел. Но видел миллионы, ладно, тысячи… 6 тысяч человек. Это пол Тракторного завода мучают сейчас во всех тюрьмах. Мне 33 года. Я за всю жизнь не плакал, как за эти 4 дня. Я рыдал. Я увидел девочку пятилетнюю, где разбили стекло она лежит в крови. Это моя дочь, 5 лет. Я ее к бабушке увез, чтобы ее никто не споймал. Вы меня понимаете, о чем я?

— Скажите, я буду работать на заводе из-за того, что я просто высказываю сою позицию, из-за того, что я просто боюсь за людей?

— Да, будете, — ответил премьер.

— Я боюсь ОМОНа, я боюсь спецслужб. Мне дедушка не рассказывал таких страшных вещей, которые я увидел за последние 4 дня.

— А где вы их увидели? — спросил премьер.

— Вы верите, что я боюсь? — спросил работник.

— Нет, не верю. Вы — здоровый мужик, — ответил премьер-министр. \

— Я за себя не боюсь, у меня ребенок пятилетний. У меня жена маленькая худенькая.

— Я услышал, о чем вы сказали. Избитая и так далее. А вы избитых милиционеров тоже видели? — спросил премьер министр, после чего работники стали кричать «ууууу» и «позор». — Видели? Ответьте: видели или нет?

— Да, есть побитые милиционеры, я не отрицаю.

— Сколько, — уточнил премьер. — Сколько? Знаете?

— В разы меньше, чем избитых граждан.

— Сколько граждан? Сколько милиционеров? — спросил Головченко.

— Откуда мы можем сказать? Люди неделями не могут найти своих родных. Неделями. У меня сегодня двоюродного брата забрали на 7 суток.

— Ваши все уже здесь! — заявил премьер.

— Нет! — закричали люди.

— Да! — был непреклонен премьер. Он уточнил, что речь, про работников МТЗ и холдинга.

— А остальные? — уточнили работники МТЗ. — Белорусы все одинаковые.

— Все те, кто не причастен к нападениям на сотрудников, отпущены. Сейчас идет идет процесс, всех отпускают, — уточнил Головченко.

— Сколько из 6 тысяч?

— Каких 6 тысяч? — спросил премьер.

— Официальный комментарий МВД, — рассказали работники.

— Вчера (13 августа. — Прим. ред.) отпустили. Сейчас каждый час отпускают людей, — уточняет премьер.

— Но это не 6 тысяч. И не сразу.

— Все будет отпущены в ближайшее время, — сказал Головченко под крики «ганьба!».

«Почему Тихановский в Окрестина сидит?»

— И политические? — уточнил инженер.

— Кто такие политические? — спросил премьер-министр.

— Бабарико, Тихановский, Статкевич, Северинец… — перечислили работники МТЗ. — За что они сидят?

— Каждый за свое преступление? — сказал премьер.

— Тиханоский за что?

— Тихановский? Я не знаю пока, — сказал премьер. — Он задержан. Он не сидит пока. Он задержан.

— Так выпустите его. Пусть будет под подпиской о невыезде. Почему он в Окрестина сидит?

— Послушайте, мы не обсуждаем сейчас правовую систему. Я… Вы задали вопрос, я отвечаю.

— Вы думаете, мы тут для чего собрались?

— Получить ответы на вопросы. Но пока мы только вас слушаем, — сказал премьер.

— Мне угрожает опасность? Вы как премьер-министр страны скажите, мне опасность угрожает?

— Какая опасность?

— Ладно, моей семье.

— Если вы не будете толкать их вперед на улицы, на баррикады, тогда им ничего не угрожает, — ответил Головченко.

— Официально заявляю: я никого ни на какие баррикады бросать никого не собираюсь.

— Значит со своим ребенком спокойно гуляйте, смотрите телевизор, отдыхайте, — порекомендовал Головченко.

— Гранаты кидали на моих глазах. На моих глазах убегали дети, в них кидали гранаты. Я вам серьезно говорю, я же видел. Пожалуйста, овраг, парк Павлова, приехали, дети стояли, я с балкона видел. Дети стояли, подъезжает машина и туда они в овраг сбегают, и туда, в овраг две гранаты полетели.

— По детям? По детям? — спросил премьер.

— Там подростки. Там со стороны…

— А танками не давили подростков? Не было? Может и такое видели? — уточнил премьер.

— Нет, я не видел. Про танки не видел.

— А я уже видел, — сказал премьер.

— Где?

— Уже рассказывают. Что танками давят, — сказал премьер.

— А что по поводу фальсификаций? — спросила женщина.

«Давайте посмотрим, кто пострадал с обеих сторон»

Микрофон передали премьеру.

— Давайте посмотрим, кто пострадал с обеих сторон. Этого нельзя допустить. Вас зовут, нас зовут, нас призывают на улицу. Сейчас выйдем, давайте схлестнемся. Покажем силу. Уже показали силу. Мало вам силы? Мало того? Людей давить машинами.

Работники МТЗ «загудели».

— Были перехлесты с обеих сторон, — заявил премьер.

— Перехлесты? Вы серьезно?

— Да, — сказал Головченко. — Если вы мне не верите, то я вам ничем не могу помочь.

— Ваши слова расходятся с делом и тем, что люди видят. Мы не истуканы! Не делайте из нас дураков, не пожалуйста, — сказал один из собравшихся.

— Всем фактам, которые вами озвучивались, будет дана правовая оценка, в том числе по решению власти будут наказаны те, если будет установлено…

— Кто будет наказан? Командиры будут наказаны? — спросил один из собравшихся.

— Я не даю оценку командирам подразделений. Есть правовая система. Есть система правовая.

Дальше начинается снова разговор на тему, чтобы премьер выступил перед журналистами. После этого у премьера спросили, «за что издеваются над невинными людьми, неделю мучают на Окрестина». «За что? Они что убийцы, бандиты? Это мирные люди», — спросила женщина. Но ответ не получила, микрофон взял гендиректор.

«Почему президент нарушает Конституцию?»

«Сегодня почти все мои заместители работают в органах задержания и освобождают людей. Наших. И там присутствуют практически все», — сообщил гендиректор предприятия.

По его словам, в пятницу «всех освободили из Орши и Бобруйска, сейчас забирают уже людей из Слуцка, там трое наших было».

— Поэтому занимаемся всеми вопросами. И не только мы. Премьер-министр сказал вам, что людей сейчас освобождают. Освобождают людей, тех, кто не был замешан в каких-то противоправных действиях. Я же не могу дать правовую оценку. И вы не можете.

Собравшиеся зашумели, когда услышали от гендиректора, что «мы живем в правовом государстве, у нас есть Конституция».

 — Почему президент ее нарушает? — спросила одна из женщин. — Сфальсифицировал выборы. Люди психанули и вышли на улицу.

Гендиректор продолжил рассказывать про законы и «подачу соответствующего заявления», но его перебили:

— Не работает. Система не работает. Послушайте, да уже нападали на очередь возле ЦИКа, когда люди стояли.