«Могу пореветь в дамской комнате прямо на работе». Что за девушка делает шоу на матчах «Динамо»

Виктории Юрченко — 30 лет. В 14 она стала чирлидером в родном Могилеве и сразу влюбилась в хоккей. А в 24 на Новый год загадала желание получить работу в минском «Динамо». «Может, звучит по-детски, но это правда», — вспоминает Вика. На протяжении уже трех сезонов эта яркая блондинка является ведущим специалистом по маркетингу в «Динамо» и режиссирует домашние матчи «зубров». В большом интервью журналисту SPORT.TUT.BY Виктории Ковальчук она рассказала про стереотипы, слезы в туалете, «подножный корм» вместо здоровых обедов и невероятный кайф, который дарит хоккей.

SPORT.TUT.BY продолжает цикл интервью «Суперсила» о женщинах-профи в индустрии спорта. Как они борются со стереотипами, строят успешную карьеру и искренне любят хоккей, футбол и далее по списку — в наших материалах.

«Сколько зарабатывала в группе поддержки? На колготки хватало»

— В описании твоего профиля в Instagram сказано «экс-чирлидер и экс-учитель географии». Расскажи о жизни, которая предшествовала хоккею.

— Когда мне задают вопрос, как давно я в хоккее, то с гордостью отвечаю: «Полжизни». И это не шутка. Я росла в Могилеве, где училась в спортивном классе с профилем «легкая атлетика». Со мной занималась девочка, которая на тот момент танцевала в группе поддержки хоккейного клуба «Химволокно» (сейчас — ХК «Могилев». — Прим. TUT.BY).

Лет в 14 она предложила мне прийти в их коллектив. До этого я видела чирлидерш только в классных американских фильмах, поэтому, конечно, согласилась.

Мое первое выступление выпало как раз на матч могилевской команды с минским «Динамо» — зубры тогда еще выступали в ОЧБ. Но мне казалось, что на трибунах собралось столько народу! В общем, нереальная атмосфера хоккея захватила с первых минут. И я действительно сразу влюбилась в игру. Говоря о хоккее, люблю употреблять именно это слово.

— Быстро поняла, что в будущем хочешь работать только в хоккее?

— Да. В какой-то момент хоккей стал для меня не просто хобби, но и всей жизнью. Сначала я танцевала в группе поддержки, потом руководила коллективом и даже пробовала делать небольшие предматчевые активности. Суммарно провела в «Могилеве» 11 лет. Параллельно с этим получила образование менеджера по туризму с правом преподавания географии.

А в 25 лет уволилась и переехала в Молодечно к молодому человеку. Было тяжело расстаться с клубом, учитывая, какой путь мы прошли. Но семейные обстоятельства перевесили.

В Молодечно устроилась в интернат для инвалидов по зрению учителем географии и танцев, хотя хоккей не забросила. ХК «Молодечно» на тот момент являлся официальным фарм-клубом минского «Динамо», и я решила провести расследование — разузнать, есть ли у них своя группа поддержки.

Получив отрицательный ответ, начала настойчиво стучаться в отдел маркетинга со своим предложением. С первой попытки мне отказали, но я не привыкла сдаваться: долго терроризировала начальника команды и в итоге минский офис дал добро.

— Это все делалось на общественных началах или ты получала зарплату в клубе?

— Я работала по договору подряда, но, конечно, это не были суперогромные деньги. Помимо того, что тренировала девочек из группы поддержки «Молодечно», еще и сама танцевала, чтобы заработать чуть больше. Как мы шутим, на колготки хватало. Сейчас за один матч чирлидерша получает примерно 10−15 рублей. Но я считаю, надо платить больше (улыбается).

— Через год тебе предложили взять на себя организацию предматчевых шоу в «Молодечно». Сразу согласилась?

— Да, хотя первый месяц приходилось очень тяжело. Я не до конца понимала, что подразумевает работа организатора матчей. Когда ты смотришь на арену с трибун, кажется, все работает само собой. А на самом деле за этим спрятан труд большой команды.

Например, чтобы вовремя включился медиакуб, надо предупредить об этом конкретного человека, принести ему сценарий, и только после этого куб, возможно, включится. Хотя лучше напомнить ему еще раз, а то и два, потому что этот человек точно забудет (улыбается). И таких нюансов масса.

При этом работа организатора меня не испугала, а, наоборот, зажгла. Я поняла, что хочу работать в минском «Динамо», и все свободное время посвящала изучению того, что и как делают «зубры». Параллельно старалась максимально продуктивно проявить себя в «Молодечно», чтобы меня заметили. И это получилось — через год поступило предложение перейти в минский клуб.

— Сходу стать режиссером матчей КХЛ?

— Конечно, нет. Прежде чем попасть в ядро арены, я занималась организацией детской зоны и мероприятий в фойе «Минск-Арены», а также продолжала «закрывать» все активности в «Молодечно» — фактически жила на два города.

Но где-то через два-три месяца ко мне пришел мой начальник Артем Васильев и сказал: «Все, Вика, дальше ты отвечаешь за ядро». А это подразумевает работу группы поддержки, маскота, ведущего, медиакуб и взаимодействие с болельщиками во время матча.

— Какая была твоя первая реакция?

— Когда тебе доверяют такой пласт работы, первая реакция — это паника. Я дико стрессовала, когда начала отвечать за миллион мелочей — вплоть до включения и выключения света на «Минск-Арене» (смеется). Привыкла все контролировать, а тут это казалось невозможным. Зато быстро поняла: все, что было в «Молодечно» — детский сад по сравнению с КХЛ.

«Из-за перенапряжения могу пореветь в дамской комнате прямо на работе»

— Сколько сейчас человек в твоей команде, которая отвечает за ядро арены?

— Два: я и моя помощница, студентка на договоре подряда, Настя (улыбается). А мы уже в свою очередь координируем работу большой команды, главная цель которой — организовать все так, чтобы болельщик ушел домой в хорошем настроении, несмотря на исход матча.

— За три года в «Динамо» научилась не нервничать перед каждым матчем или в ивенте это невозможно?

— Первое время я постоянно тряслась: только бы все вовремя включилось, всего хватило и все было хорошо. У меня до сих пор на каждом матче стоят будильники, когда надо позвонить осветителям, чтобы зажечь свет. В общем, мандраж не проходит (смеется).

— В каком графике ты работаешь?

— В день матча он очень жесткий. Мы приходим на работу к 8.30, прерываемся на обед на 30 минут и уходим с арены в 10−11 вечера. На следующий день ты снова просыпаешься рано утром, потому что домашняя серия включает три-четыре матча в неделю. А к ее окончанию обычно уже плохо соображаешь, что к чему, и не помнишь, когда и что ты ел и ел ли вообще.

А я еще такой человек, который очень переживает за каждый маленький косячок, который никто может даже не заметить. Бывает, из-за перенапряжения случаются срывы: могу прямо на работе пойти в дамскую комнату, пореветь пару минут и потом сказать себе: «Все, Вика, надо работать, нет времени расслабляться». Даже пожалеть себя некогда (смеется).

— Сколько у тебя остается времени на отдых?

— Долгое время с отдыхом все было очень плохо: первые два года работы в «Динамо» я считала, что это нормально — прийти с работы, открыть рабочий компьютер, включить лучшие кейсы НХЛ и продолжить творческий процесс (улыбается). У меня стерлись границы между работой и личной жизнью.

Дело в том, что у нас такая работа, где очень сложно сказать: на сегодня норма выполнена. Ты всегда понимаешь, что можно сделать больше, лучше, круче, стараешься учиться и гонишься вперед. Иногда мне кажется, если бы можно было вообще не спать, я бы точно не спала. Но главное вовремя остановиться.

В какой-то момент поняла, что перестала видеться с друзьями, уделять время своим увлечениям, поэтому сказала себе стоп! И начала учиться оставлять работу на работе. Сейчас у меня есть расписание, в котором выделено обязательное время на спорт, английский и даже отдельный вечер среды, когда я разрешаю себе вообще ничего не делать. Такой подход помогает избегать нервных срывов.

«Никто из девушек в нашем офисе не замужем. Такая работа не для семейных людей»

— Замечаешь, что из-за преданности хоккею страдают другие сферы жизни и начинается сильный перекос?

— Конечно. Но мне понадобилось время, чтобы признаться себе в этом. Бывали дни, когда я приходила домой без сил, снимала одежду и утром надевала ту же самую, не потому что мне не хотелось принарядиться, а просто не хватало сил погладить другую. Понятно, что так быть не должно.

Мама до сих пор обижается, что я вечно занята. Когда она звонит в день матча, я отвечаю: «Мама, не могу, у меня хоккей». А она не выдерживает: «Да ты всегда не можешь! У тебя всегда хоккей». Сейчас стараюсь чаще напоминать себе, что помимо работы есть другая жизнь, где важное место занимают родные и близкие.

— Как ты думаешь, с такой работой можно построить нормальную семью?

— Я думаю, что такая работа скорее не для семейных людей. Никто из девушек, которые работают в «Динамо» в коммерческом отделе, маркетинге или ивенте, не замужем. Легко догадаться, что это в том числе связано с тем, что ты постоянно в этой канители. Для меня пока загадка, как в мой график с рабочими выходными и вечерами вписать семью и детей.

Я почти никогда не ем дома, потому что у меня элементарно нет времени готовить. Обычно хожу в магазин, покупаю «подножный корм», им и питаюсь (улыбается). А хорошая качественная семья в первую очередь требует времени. Но наверняка есть женщины, которые научились все совмещать, и я пожала бы им руку.

— У тебя нет переживаний по поводу того, что в какой-то момент придется сделать выбор — работа или семья?

— Надо понимать: все, что происходит в твоей жизни, это твой сознательный выбор. Я рассказываю про свой сумасшедший ритм, но при этом хочу подчеркнуть — я вообще не жалуюсь! Я слишком хотела работать в «Динамо» и понимала, на что иду (улыбается).

И я действительно обожаю все, что сейчас со мной происходит. Все стрессы компенсируются, когда видишь довольных болельщиков и атмосферу на матче. У меня с работой — любовь.

— Хоккей — все еще мужская сфера? Или сегодня ситуация меняется и все больше женщин приходит работать в этот вид спорта?

— Думаю, все меняется. В «Динамо» и до меня в ивенте работали девушки, поэтому никто не обращался ко мне: «Эй ты, девочка!» Мой женский пол и очарование, наоборот, дают больше плюсов в коммуникации. Другое дело, что во взаимодействии с командой иногда бывают трудности. Девчонкам лучше лишний раз не заходить в раздевалку и не дергать хоккеистов. Но мы привыкли работать через пресс-службу, так что никаких проблем.

— Ты столкнулась со стереотипом «молодая блондинка пришла в хоккей искать мужа»?

— У меня к тому моменту уже был молодой человек, все знали, что я занятая девушка, поэтому подколов не было. Хотя не стану отрицать, что такой стереотип существует — и он тянется еще со времен группы поддержки. Правда, в него в основном верят люди, далекие от спорта.

Бывает, что с некоторыми игроками пересекаемся всего раз за весь сезон. Моя работа построена на коммуникации с болельщиками, а не с хоккеистами. Поэтому если у меня спросят, как познакомиться со спортсменом, я даже не смогу дать совет (смеется).

«В КХЛ нашим специалистам постоянно говорят: „Динамо-Минск“, вы крутые!»

— Какими проектами за три года в «Динамо» ты гордишься?

— Во-первых, это наш ребрендинг в 2019 году и матч открытия прошлого сезона. Мы впервые делали видеопроекцию — показали трехмерную картинку на ледовой площадке. Подготовка была очень напряженной и интересной. Помню, что не уходила с арены до двух часов ночи и вместе с инженерами молилась: «Хоть бы все прошло нормально!» В итоге мы собрали аншлаг и все получилось очень круто.

Во-вторых, я горжусь нашими тематическими матчами. В прошлом сезоне каждый третий у нас получался таковым. Моим любимым тематическим матчем стал вечер исполнения желаний болельщиков. Мы предложили фанатам написать письма Динамо Морозу. В итоге в клуб пришло около 50 писем с пожеланиями — и мы все исполнили. А они были самые разные: кто-то хотел произвести вбрасывание, кто-то — побывать в раздевалке. Но одно письмо до сих пор вызывает у меня слезы.

Нам написал 11-летний Матвей, который мечтал побывать на тренировке хотя бы с ровесниками из школы «Динамо», но у него не было своей хоккейной формы, а папа не разрешал ему выходить на лед. Мы с ребятами сразу решили — надо помочь пацану. Договорились со спонсором, который купил Матвею всю экипировку, организовали тренировку, где присутствовали хоккеисты «Динамо». И когда я увидела эмоции ребенка, поняла: все не зря.

— «Динамо» долгие годы остается в лидерах КХЛ по посещаемости. При этом клуб продолжает использовать многие фишки — kiss-камеру, «звездное небо», предложение руки и сердца, которые были придуманы еще 10 лет назад. Тебе не кажется, что «Динамо» не хватает новизны?

— Когда я шла работать в «Динамо», то прекрасно понимала, что выбрала лучший клуб страны. И у меня не было цели все перевернуть и поменять старое на новое. Зачем, если можно сохранить прижившиеся традиции и сделать так, чтобы все работало еще лучше?

Когда мы приезжаем на какие-то мероприятия КХЛ, нашим специалистам постоянно говорят: «О, Минск, вы крутые!» А для нас это уже стало само собой разумеющимся.

— Но тебя как режиссера не смущает, что новых идей на шоу «Динамо» не так уж и много?

— Я как режиссер матча стараюсь составлять грамотные сценарии, чтобы каждый хоккейный вечер был похож на большой спектакль. Но надо понимать, что все мировые шоу — и в спорте, и в концертной индустрии — сейчас построены на технологиях. К сожалению, технические возможности «Минск-Арены» морально устарели, поэтому мы не можем реализовать все свои идеи. Арена проектировалась в 2006 году, а технический прогресс развивается очень стремительно.

Да, это по-прежнему одно из лучших спортивных сооружений Беларуси и постсоветского пространства. Но уже давно пришло время обновить технические характеристики спорткомплекса и модернизировать его. Как только это будет сделано, думаю, мы всех порвем (улыбается). А иначе «Минск-Арена» рискует превратиться в исторический памятник, который не успел за временем.

— Уже ведутся разговоры о сроках модернизации арены?

— Мы очень надеемся, что к чемпионату мира — 2021 нам преподнесут такой подарок. Как только на «Минск-Арене» появится качественный звук и свет, шоу минского «Динамо» смогут выйти на новый уровень. В этом нет сомнений.

«На матчах случались фейлы, после которых думала: ну все, мне конец»

— Работу в ивенте невозможно представить без фейлов. Давай вспомним ситуации, когда план рушился и казалось: ну все, завтра точно уволят!

— Я готовилась к этому вопросу (улыбается). Мой первый масштабный фейл случился в конце моего дебютного сезона в «Динамо». Я режиссировала заключительный матч и планировала, что хоккеисты будут эффектно появляться на льду из дыма, который красиво подсвечивался светом.

И вот представь: до матча меньше часа, мы тестируем дым-машину и вдруг понимаем, что вся ледовая площадка по пояс в дыму. Там не хватало только Аллы Пугачевой с ее песней «Айсберг» (смеется). Я в панике кричу: «Ребята, что это?» Все в неведении, вентиляторы не помогают «рассеять туман», а через 20 минут — начало мероприятия.

Я начала звонить кому только возможно. В итоге оказалось, что вентиляция в тот день была включена на минимальном режиме. Благо инженеры за пару минут решили вопрос, врубили вентиляцию на полную, и мы смогли начать программу вовремя. Хотя я, конечно, жутко перенервничала и запомнила это как мегасерьезный трабл.

Второй стресс-тест я пережила в прошлом сезоне. По сценарию в третьем периоде наш маскот должен был прийти к боксу для штрафников соперников, стучать по стеклу и провоцировать игрока на протяжении двух минут.

И вот оператор уже выхватывает зубра, чтобы показать, как он проказничает. Маскот дотрагивается до стекла, а оно пластом падает на хоккеиста. Надо было видеть их реакцию: хоккеист смотрит на зубра, зубр на него — и они, не сговариваясь, поднимают стекло, ставят «стенку» на место и делают вид, что ничего не произошло. А я наблюдаю за этим и думаю: «Ну все, мне конец» (смеется).

— Тебе потом устроили разбор полетов?

— Вообще нет. Я была уверена, что меня убьют. Пришла в кабинет, ждала уже виселицу — а все молчат. Я даже сама начала спрашивать: «Ты видел? А ты видел?» Оказалось, никто даже не заметил этого фейла.

Ну и третья эпичная история случилась на последнем матче прошлого сезона. Минское «Динамо» принимало московское. Мы готовились вручать награды лучшим игрокам по итогам сезона. Лучшим снайпером «зубров» на тот момент являлся Теему Пулккинен, который доигрывал сезон в московском «Динамо», а ближайшим его преследователем был Андрей Костицын, отстававший от Теему на три гола.

Когда мы заказывали награды, я сказала ребятам: «Давайте на всякий случай подготовим „Лучшего снайпера“ для Теему и Андрея — ну мало ли». Но мой коллега парировал: «Вика, зачем тратить лишние деньги, ну что, Костицын три шайбы забросит что ли?» В общем, так мы в Андрее никогда не ошибались (смеется).

Когда я увидела, что в ворота влетает третья шайба Костицына, пережила шок. Арена радуется, а я в ступоре (улыбается). Понимаю, что на часах девять вечера, выходной день и ничего заказать мы не успеем.

Повезло, что Теему в расстроенных чувствах сразу укатил в свою раздевалку, и мы вручили награду Пулкки Андрею. Уже потом в подтрибунке я подошла к Костицыну, чтобы все объяснить: «Андрюш, молодец, классный матч, крутой хет-трик. Извини, что так получилось». А он отшучивался: «А че это вы в меня не верили?» В общем, с тех пор хорошо усвоила урок: всегда верь в Андрея Костицына (смеется).

«Я не знаю, как работать, когда команда выигрывает. Но точно знаю, что делать, когда она проигрывает»

— Последние три сезона «Динамо» не выходит в плей-офф. Это очень усложняет задачу привести людей на арену?

— Клуб каждый год проводит опрос среди болельщиков, который показывает: мы очень зависим от спортивного результата. Около 70 процентов людей отмечают, что для них важно, как команда играет, а развлечения вторичны.

Поэтому собрать аншлаг при серии поражений — это проблема. Но я стараюсь шутить и как-то бодрить нашу офисную команду, даже когда случается затяжная серия из 11 проигрышей. Говорю им: «Ребята, да вы просто не работали в „Могилеве“ и не видели антирекордов и разгромных матчей 11:1» (смеется). Там у нас порой случалось всего две победы за сезон, так что я видела все.

— При этом даже в прошлый провальный сезон «Динамо» показало вторую посещаемость в лиге — в среднем больше 10 тысяч зрителей на матче. Это успех?

— Я считаю, что да. И даже шучу: я не знаю, как работать, когда команда выигрывает, но хорошо знаю, что делать, когда она проигрывает (улыбается). Хотя буду безумно рада, если ситуация изменится.

При этом мы научились показывать результат вне зависимости от цифр на табло. Минское «Динамо» одним из первых начало работать с болельщиками и фактически взращивать их с маленького возраста. Поэтому самые преданные остаются с командой в любой период.

Специалисты из других клубов КХЛ недоумевают: «Ребята, ну как так? Команда внизу таблицы, а у вас — аншлаги». Мне кажется, это в том числе говорит о том, что у нас получается предлагать достойный сервис.

Даже когда «Динамо» проигрывает, болельщики уходят домой с ощущением того, что о них позаботились. Человек думает: «Да, проиграли, но в длинных очередях я не стоял, вкусно поел, на кубе меня показали, так что в следующий раз тоже приду». Это и есть результат работы нашей команды.

— Готовы ли вы к тому, что следующий сезон может пройти без зрителей на трибунах?

— Пока ситуация очень неясная. В ближайшее время Роспотребнадзор и КХЛ должны прислать окончательные рекомендации клубам по правилам работы в сложной эпидемиологической ситуации. Пока могу сказать одно: сезон мы точно начнем с болельщиками. Вопрос только — с каким количеством. Мы готовимся ко всем вариантам.