Как экоактивисты видят будущее Беларуси с «зеленой энергетикой»
Несколько дней назад у нас вышло интервью с Павлом Горбуновым, экспертом в области ВИЭ и устойчивого транспорта, консультантом общественного объединения «Экодом» и одним из авторов исследования «Энергетическая [р]еволюция: перспективы устойчивого развития энергетического сектора Беларуси», где он рассказал, какие возобновляемые источники энергии есть в Беларуси. Тогда в текст не вошла часть о том, как экоактивисты видят будущее Беларуси с «зеленой энергетикой». Публикуем ее сейчас.
Чтобы узнать, какие возобновляемые источники энергии есть в Беларуси, пройдите по ссылке.
Павел Горбунов поясняет: чтобы оценить будущее энергетики, следует определить количество ресурсов, а затем провести сценарное моделирование — то есть поставить цель, оценить ее на реалистичность, а затем пошагово расписать, как к ней можно прийти.
— Собственно, этим и является сценарий «Энергетической [р]еволюции», составленный ОО «Экодом» и товарищества «Зеленая сеть», где мы детально промоделировали все секторы, — отмечает он. — Например, мы предполагаем, что к 2050 году возможно достичь доли ВИЭ в 80%.
В этом сценарии мы представляем, что на Островецкой АЭС будет запущен всего один реактор, а не два, и к 2045 она закроется. Похожие сценарии разрабатывают и другие страны.
Сейчас у нас есть такие документы, как «Концепция энергетической безопасности Республики Беларусь» и «Национальная стратегия устойчивого развития Беларуси до 2035 года» (НСУР). И в них говорится, что к 2035 году следует увеличить долю ВИЭ на общем балансе до 9%, то есть предполагается рост по 1% в 5 лет.
Это неамбициозно и не соответствует текущему моменту. Та же Украина планирует достичь в общем балансе доли ВИЭ в 11% к 2020 году, 12% — к 2021 году, 13% к 2022 и так далее, добавляя по 1% в год. А это небогатая страна, которая, как и мы, зависима от энергоресурсов.
Почему доля ВИЭ в нашей энергетике уже меньше, чем в Украине? Почему Украина установила электрических ВИЭ в прошлом году 3400 МВт, а Беларусь ограничила рост ВИЭ на ближайшие 3 года всего 134 МВт, то есть почему наши темпы в 75 раз меньше? Как мы собираемся выходить из энергетической зависимости от России?
Помимо того что у нас будет переизбыток электроэнергии от АЭС, я вижу здесь три возможных объяснения. Во-первых, у нас установлены неамбициозные цели для всей энергетики, ведь АЭС не влияет на тепловой сектор, а цели низкие по всем секторам. Во-вторых, наши энергетики только недавно приняли понимание необходимости ВИЭ: пять лет назад в Беларуси об этом говорили лишь энергетические фрики. И, в-третьих, энергетики не слишком любят децентрализацию — им нравятся крупные объекты, такие как АЭС, ГЭС и ГРЭС. Однако прогрессивный мир уже отошел от такого понимания. Поэтому я считаю, что нам нужны новые цели и в концепцию энергетической безопасности, и в НСУР.
Мы для своего сценария подсчитали инвестиции — пока только для сектора электроэнергетики. Для воплощения сценария в жизнь необходимо с 2020 по 2050 годы около 86 млрд долларов США инвестиций (включая инвестиции на реконструкцию и модернизацию существующих электростанций после завершения экономически обоснованного срока их эксплуатации).
Следует отметить, что сценарий традиционного пути развития электроэнергетики также будет требовать инвестиций в модернизацию оборудования в размере около 25 млрд долларов США за эти же годы. То есть стоимость выбора пути «Энергетической [р]еволюции» составит 61 млрд долларов США. В разные годы потребуются инвестиции от 2 до 4 млрд долларов США в год.
Но поскольку в генерации на основе ВИЭ отсутствует такая составляющая, как стоимость топлива, то к 2050 году они окупятся. С этого года Беларусь будет экономить на закупках топливных ресурсов более 5 млрд долларов (при средних ценах 2010−2020 годов).
По мнению Павла, наша энергетика должна быть основана на возобновляемых источниках (то есть не использовать ископаемое топливо), с нулевыми или минимальными выбросами парниковых газов, а также на энергоэффективности и децентрализации.
— В своем сценарии «Энергетической [р]еволюции» мы считаем, что 35% ВИЭ по всем секторам белорусской энергетики к 2035 году — вполне достижимая цель, — говорит он. — В основе должны лежать технологии, которые наносят минимальные экологические риски в иных сферах по всему жизненному циклу.
Мир постоянно повышает требования к качеству энергии и начинает не принимать те риски и те недостатки, которые ранее его устраивали. И АЭС — тот вид энергетики, который начал не удовлетворять мир даже не по потенциальным рискам, а по реальным проблемам.
Цивилизованный мир уже не устраивает энергетика, основанная не на ВИЭ, которая приводит к усилению парникового эффекта. От угля уже отказываются, в дальнейшем будут стараться уходить и от газовой энергетики.
И тут при сохранении текущего пути для Беларуси возникает несколько рисков. Первый — внешнеполитический: у нас останется зависимость от одного поставщика топлива, а именно от России. Второй — экономический: ВИЭ становятся дешевле, а значит, наша продукция может потерять конкурентоспособность. Могут возникнуть риски для экспортеров, если, например, страны ЕС станут предъявлять дополнительные требования, если у энергии не будет «зеленого сертификата». С отказом от бензина и дизеля уже понятно, что появятся риски для белорусского энергетического экспорта — нефтепереработку в таком случае ждут тяжелые времена. Наверное, через пять лет этот рынок начнет немного сжиматься. Так что наше государство должно думать, что делать с белорусскими НПЗ уже сейчас.
И третий риск — отсутствие доступа к «зеленым инвестициям». Грубо говоря, раз государство не планирует развивать ВИЭ, то и кредитов от ведущих банков не будет. Эти и иные риски мы рассмотрели в нашем программном документе.