Цепкало: При Лукашенко Беларусь превращается в черную дыру

Приведем выдержки из большого интервью Эху Москвы политика, уехавшего вместе с детьми в Москву.

― Он был оппозиционным лидером. ...И тогда власть, как и сейчас, была абсолютно уверена, что власть не поменяется. То есть тогда это тоже было сопряжено с определенными рисками. То есть вся эта политическая кампания. И тогда он мне казался на самом деле искренним человеком, который хочет перемен, который хочет, чтобы Беларусь двигалась вперед и дальше.

И проблема заключается в том, что просто каким-то незаметным образом произошла его метаморфоза. Он полностью стал другим человеком. Когда, в какой момент это произошло — сложно, наверное, это все-таки скорее линейный некий процесс.

Как говорил Ницше: это скорее танец, чем прыжок. То есть это все-таки постепенные какие-то изменения происходили. Но в Беларуси долгое время существовал так называемый социальный контракт негласный неписаный между властью и обществом. То есть между Лукашенко и обществом.

И в соответствии с этим социальным контрактом белорусы готовы были отказаться от части своих политических свобод. И получить взамен экономический рост. И это было. Но последние 10 лет просто валимся в яму.

И это произошло после кризиса 2008-2009 года, где ВВП у нас не вырос ни на один процент. Более того, он упал.

И это происходит на фоне, когда ВВП США вырос на 60%, европейский ВВП на 50%. 270% — рост ВВП в Китае.

Зарплата в Китае от 300 до 800 долларов, на 500 долларов росла. И в это время в Беларуси падение. С 60 млрд. ВВП до 58. Зарплата с 500 долларов до 450.

То есть ясно, что социальный контракт оказался нарушен властью. И перестал экономический рост идти. И я уже не говорю, что там огромное количество субъективных факторов стало накладываться.

То есть его грубость, его заносчивость. Его вульгарность, хамство в отношении людей, которое он, совершенно не стесняясь, стал демонстрировать, то, чего раньше не было...

То есть Лукашенко, возможно, остался таким, каким он был 10 и 15 лет назад, но общество белорусское изменилось и то, что раньше нравилось людям — хамство, грубость, неотесанность и прочее – оно перестало нравиться более образованному поколению.

― Меня побудило, прежде всего, то, что у меня есть самостоятельное видение развития Беларуси. Я 25 лет изучал, даже больше, наверное, 30 лет изучал опыт догоняющего развития.

Я понимал, как происходит модернизация. От модернизации Японии при революции Мэйдзи до модернизации США после получения независимости. Очень сильное впечатление на меня производила модернизация стран Юго-Восточной Азии.

Я работал в советском посольстве в Финляндии, и я видел, каким образом Финляндия выходила из того экономического кризиса, который был в 1990-1991 году, когда распался Советский Союз, и она потеряла этот льготный режим торговли. Обобщенную систему преференций. Клиринговую систему платежей, извините, которая существовала в СССР.

И я видел, как Финляндия выходила и буквально через 10 лет она стала второй в мире по ВВП, по уровню жизни и так далее.

И второе. У меня все-таки есть и практический опыт. Я создавал с нуля парк высоких технологий. Это один из, с моей точки зрения, наиболее успешных инновационных проектов на территории постсоветского пространства. Может быть и в Центральной и Восточной Европе.

То есть мы смогли и с нуля вывести экспорт программного обеспечения до миллиарда долларов за 10 лет, фактически создали новую отрасль. Появились бренды. Которые вообще стали о Беларуси по-другому говорить. Тот же и IBA, Вайбер, World of Tanks и Маскарад, и прочие продукты. Танчики эти.

То есть появились продукты, которые меняли традиционное восприятие Беларуси как страны, где только картошку сажают. И производят сельскохозяйственную технику.

Поэтому мне показалось, что вот это знание того, как надо создавать инновационную экономику и не только знание, но и практический опыт, я все-таки 12 лет создал, подчеркиваю, с нуля и довел его до логического завершения, этот проект.

Мне казалось, что я могу лучше справиться, чем человек, который был учителем истории Беларуси, партизанского движения и один год проработал директором совхоза.

― ...Самое противное в этой ситуации знаете, что? В том, что он берет, сажает человека в тюрьму и потом начинает комментировать. Когда человек не может сказать ни слова в свою защиту, человек не может сказать ни слова в свое оправдание...

То есть понимаете, это такая подлая политическая борьба, когда ты берешь, изолируешь своего политического оппонента и сам начинаешь его поливать грязью и знаешь, что тебе в ответ ни слова не могут сказать.

Это, во-первых, не только не по-джентельменски, это просто не по-мужски.

― ...И теперь власть действительно находится в очень сложной ситуации, потому как одно дело с мужчинами сражаться, сажать их в тюрьму. И совершенно другое дело сражаться с тремя женщинами...

Целая передача была по белорусскому телевидению о том, что моя супруга предложила одеваться в белое все или белую ленточку повязать или белую кофту, рубашку. И это признаки фашизма, это начинается фашизм. И то, что вот эти символы ― сердечко, victory и так далее ― тоже фашистские символы. Разрождается сейчас наше телевидение официальное. Разрождаются сейчас такими обвинениями СМИ.

Но это же просто бред какой-то. Обвинить трех женщин, которые никогда не занимались политикой, которые просто пошли в нее, потому что так сложилась ситуация.

Их обвинять в том, что они какой-то путч готовят. То есть это просто больная должна быть власть. Должно быть просто больное какое-то мировоззрение. Для того, чтобы такие обвинения в их адрес посылать.

Я думаю, что при Лукашенко как раз Беларусь превращается в черную дыру. Где люди просто выезжают массово в Россию.

― Я считаю, что реальная угроза для Беларуси для потери независимости — это абсолютно бездарная экономическая политика, социальная политика. Абсолютно не соответствующая современным представлениям и современным требованиям правовая система. Судебно-правовая система. Отсутствие вообще независимого какого бы то ни было парламента.

То есть я просто к чему говорю. К тому, что надо нам создавать нормальную современную правовую систему, где бизнес не будет чувствовать этот прессинг налоговый, а будет чувствовать себя более-менее защищенным. Где люди будут чувствовать себя защищенными. При лукашенковской системе, я думаю, что Беларусь обречена.

― Я не думал об этом, мне кажется, что почему мне должно быть опасно в России. Я не вижу никаких оснований для этого. Мне сейчас опасно реально в Беларуси находиться и это совершенно точно. Я совершенно точно знаю, что дана команда меня арестовать и склепать какое-нибудь дело. Детей используют в качестве инструментов давления. Но сейчас, слава богу, этого они уже не смогут сделать.

― Мы пройдем до конца этот электоральный цикл. И мы уже добились очень многого, то есть мы показали белорусскому народу, белорусскому обществу, что Лукашенко одинок, что он просто изгой. И в глазах белорусского общества, и это все поняли.

Что самый большой нарушитель закона, самый большой нарушитель Конституции ― это он сам. Что бы он там ни говорил. И мы это покажем всему международному сообществу.

Я хочу это показать и России, и всему остальному миру. В отношении того, что собой представляет этот человек.