«Права у вас будут, когда будут обязанности». Резкое мнение об отцах

Журналист Снежана Грибацкая в своем фейсбуке выложила пост о трудностях материнства и о том, что нельзя требовать равных прав при разных вложениях. Он встретил огромный отклик у женщин, а что думаете вы?

— Я тут, драгоценные амиги мои, внезапно осознала, каково это — быть мужиком с ребенком. Я, знаете ли, тоже так хочу.

Мы тут, если помните, с марта самоизолируемся всей семьей. Сейчас я в отпуске, а сестра и ее муж работают. Поэтому я помогаю им с Ясминой.

И это, знаете, просто прекрасно: вот у тебя есть ребенок, который тебя обожает, а никаких тебе материнских проблем у тебя нет. И это притом что я делаю гораздо больше, чем среднестатистический папаша. Например, вот пару дней назад варила вместе с Ясминой борщ. Кто такое когда видел, да? Обычно мужик, оставленный с ребенком, продуцирует не борщи, а один только с**ч, потому что ему же тяжело, он целый подвиг и так совершает, с ребенком сидит.

Я еще много чего не делаю. Например, не бегу к сестре с криками «я не знаю, что делать, она орет и хочет к тебе!», когда Ясмина закатывает истерику. Не ору, что меня тошнит, когда надо поменять подгузник, хотя мне это теперь капец непросто: у меня тут грыжу нашли, а я нюхач.

Однако при этом я не веду себя как мать Ясмины.

Например, я не занимаюсь с ней никакими развивашками и книжек ей не читаю. Не люблю я это, бесит. И не испытываю по этому поводу никаких мук совести: я же ей не мама.

Я вообще не беспокоюсь и не раздражаюсь, когда она закатывает истерики. Ну потому что я от нее не устала. Это не у меня на голове она спит всю ночь, периодически присасываясь к груди. Это не меня она затрогала всю. Это не я уже два года таскаю ее на руках. Не я ее лечу. Не я ее учу. Не я пытаюсь успеть поработать, пока она спит, и не я, кстати, психую от того, что она никак не укладывается. Не я ее носила и рожала, наконец, и не мой организм все ещё восстанавливается. Мне нормально абсолютно, у меня дофига ресурса. Поэтому я на нее не срываюсь.

И, кстати, не заставляю ничего делать. Не хочет есть? Не проблема, мама потом покормит. Не хочет спать, хотя явно переутомилась и от этого истерит? Ну я поуговариваю, но я же точно знаю, что это не мне тащить ее в спальню — визжащую и вырывающуюся.

— Так, я тебе не тетя! — не выдержала тут на днях по какому-то поводу сестра. — Я с тобой сюсюкать не буду!

А мне че, я сюсюкаю. Это же не моя жизнь полностью подстроена под жизнь ребенка. Я могу себе позволить полчаса потратить на уговоры, или предлагать ребенку сделку, или вообще забить, сесть на веранде, открыть себе пиво, а ребенку включить ютуб (кстати, мамы: абсолютный хит — говорящий попугай Тимоша, просто завораживает, лучше всяких мультиков).

Еще я могу себе позволить забить на то, что хочет ребенок. Я, например, ненавижу детские площадки. Так я туда и не хожу. А если вдруг да, то в любой момент могу уговорить Ясмину уйти, и не грызу себя за то, что ей хочется побыть там еще. Хочется — перехочется. Я могу себе позволить смотреть на это без чувства материнской вины, ведь я не мать.

При этом до отпуска я вообще была прям как папаша. Зять и сестра бдили: чуть что — «Ясминочка, пойдем, тетя работает», «Детка, отстань, тетя устала», «Тетя плохо себя чувствует, не шуми».

Обо мне еще и заботятся! Мне еще и благодарны за это!

При этом от Ясмины я получаю дофига. Она меня очень любит. Мне доступны все удовольствия — обнимашки, «на ручки», всякие смешные разговоры. Я могу спокойно с ней играть, не думая, чем ее потом кормить и есть ли у нее чистые штаны. И пока я играю, у меня в голове не вертятся мысли о том, что надо записать ее к врачу, что пора покупать новое автокресло, что сегодня она плохо спала и надо бы положить ее на дневной сон пораньше. Мне даже не пофиг — этих проблем в моей жизни в принципе не существует. Это проблемы ее матери.

А я получаю только плюшки. Я же еще и человек-праздник для Ясмины. Я не ругаю, не заставляю, почти не раздражаюсь. Я постоянно дарю ей крутые впечатления: я могу взять ее без мамы на конюшню или покатать на электросамокате, или, опять же, сто раз показывать ей долбаного попугая Тимошу, потому что я ведь никуда не спешу. Естественно, она меня любит.

Естественно, она может причинять своей маме боль, когда вопит: «Нет, пусть меня оденет тетя!» — ну потому что она еще маленькая, она не мыслит такими категориями, ей просто нравится, что я большая и мягкая — и в физическом, и в ментальном смысле.

В общем, я в полной мере почувствовала себя типичным папашей. И вот что хочу сказать: да они офигели!

Они офигели просто в край. Получать детей, все плюшки от детей и никаких проблем от детей, и при этом разевать еще свои пасти про какие-то «права отцов» — да пошли они!

Права будут, когда будут обязанности. А не этот вот бесконечный курорт, на котором я сейчас загораю.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.