«Устрашение — малая часть того, что происходит»: Виктор Бабарико о ситуации с "Белгазпромбанком"

В интервью РБК Виктор Бабарико рассказал о происходящем.

— Я даже не знаю, как это назвать. Это не просто кампания устрашения. Я полностью разделяю позицию из пресс-релиза «Газпрома» и Газпромбанка. Это — рейдерский захват, причем со стороны государства, нарушающий не только внутреннее законодательство, но и международные договоры. Вся логика происходящего подсказывает, что это процесс, направленный против меня. Он затрагивает интересы собственников, клиентов, творится абсолютный беспредел, нарушаются все законы Беларуси по банковской тайне в отношении людей, которые даже не являются фигурантами этих дел. Устрашение — это малая часть того, что происходит.

— Нет. Целью являюсь я. Но используются методы не только устрашения меня, но и давления на моих самых близких друзей, на моих коллег, членов инициативных групп. Это тотальная борьба, даже не знаю, как еще сказать. И все подчиняется одному: найти хоть что-то для того, чтобы помешать провести выборы в Беларуси.

Президентские выборы в Белоруссии пройдут 9 августа. О намерении баллотироваться заявили 15 человек, в том числе действующий президент Александр Лукашенко. Для регистрации кандидатам необходимо сдать не менее 100 тыс. подписей.

— Есть законодательство республики Беларусь. Председателя правления назначают собственники и акционеры. В Белгазпромбанке государство имеет исчезающе малую долю (меньше половины процента) и эта доля не является золотой акцией. Поэтому назначение даже и.о. председателя правления — прерогатива акционеров. Никаких вариантов здесь нет — надо сначала сменить собственников. Если бы, например, сейчас правительство Беларуси выкупило бы банк у собственника, тогда эти действия, наверное, были бы законными. Но как следует из пресс-релиза акционеров, у них этот банк никто не выкупал. Значит, любые назначения в этом банке могут быть только с их согласия.

Я, если честно, когда узнал об этом, подумал, что звонки, наверное, какие-то должны были быть, договоренности. Это правильно — позвонить собственникам, т олее иностранным. Сейчас это равносильно тому, чтобы прийти в чужую квартиру и сказать: я здесь буду жить, теперь она моя, потому что я сюда пришел. Творится полное беззаконие.

— Для меня знакомый, это когда человек меня узнает и может поздороваться. Мы встречались и с Алексеем Борисовичем, и с Андреем Игоревичем. Но уверенности в том, что они меня узнают, у меня нет. Мы встречались, и я их знаю, но это были короткие формальные встречи. Если кто-то их них скажет, что он знаком со мной, я с удовольствием это подтвержу.

— Так как я уже не сотрудник банка, то ситуацию с сотрудниками я не могу комментировать. Я не знаю, в чем их обвиняют. Я только знаю, что может быть предъявлено моим друзьям. Я вчера в стриме об этом сказал.

Им предъявлено уклонение от уплаты налогов, потому что у них на хранении есть мои деньги. У меня есть такая банковская привычка не хранить все в одной корзине. И у них мои деньги на хранении находились. И я очень надеюсь, что я их назад получу. Это единственное, что я могу предположить. Был обыск, были найдены ценные бумаги и понятно, что у людей, у которых они были найдены, нет видимого дохода, чтобы у них были такие деньги. Но я вчера публично заявил, что это не их деньги — это мои деньги, переданные им на хранение. И поэтому эта статья им не подходит. А в чем обвиняют сотрудников банка мне вообще сложно представить.

(Печатается с сокращениями)