Андрей Муковозчик: Первомай, освобождённый труд и глобализм. Субботний телефельетон «Накипело»

Новости Беларуси. Ошпаривающие факты и бурлящие подробности. Для так называемых общественно-политических гурманов наш субботний телефельетон под названием «Накипело».

Монолог из жизни в стиле мысли в слух о том, что приводит в осадок и разогревает до температуры кипения.

Андрей Муковозчик:
Здрасьте! Первомай – это, как раньше говорили, «праздник освобожденного труда». Мне тут недавно домашние навязали по одной ложке «Омега-3» в день выпивать: помогает, способствует и вообще. Это, если кто не знает, попросту рыбий жир. Который в моем детстве был в каждой семье, стоял в любой аптеке и стоил копейки. И пили его, по-моему, все, даже не подозревая, какую дорогущую штуку принимают внутрь.

Теперь же ту омегу люди возят из-за границы, покупая далеко не за копейки. Получается, что «освобожденный труд» еще недавно мог залить рыбьим жиром огромную страну. До отвала, до отказа, до отвращения. А потом как-то вот так случилось.

Кстати, о копейках. Те трудящиеся, что ежегодно ходили на первомайские демонстрации, еще помнят, что они чего-то стоили: газета, коробок спичек. На три можно было выпить воды с сиропом, за пятачок проехать на трамвае, на девять – купить мороженое с палочкой. Теперь мы встраиваемся в глобальный экономический уклад. Где европейцы, например, евроценты считать бросили и уже давно. Получается, освобожденный труд мог делать семейную экономику стабильной, а глобализм, такое ощущение, инфляцию несет в себе, как неизлечимый вирус.

Вот и о вирусе. Освобожденный труд сумел построить поликлиники, стационары, больницы. И мы, которым хватило ума это сохранить и даже приумножить, вот именно сейчас, можно сказать, как нашли и койки, и палаты, и аппараты, и этажи, и все остальное, жизненно нынче необходимое. Вернее, не так. Мы не дали разворовать, не позволили положить в карман.

Например, пионерские лагеря. Не пропили их в притоны. Не проиграли в частные казино. И санатории, и базы отдыха, и профилактории, и все остальное, построенное тем же освобожденным трудом, мы сознательно сохранили.

Чего не мог сделать освобожденный труд? Ракеты – мог, спутники – мог, лазеры – мог, жилье – мог, больницы и дороги, самолеты из Витебска в Могилев – все мог. Не осилил разве что джинсы, жвачки и цветные полиэтиленовые пакеты? Так мы же с вами с ними теперь и боремся, по заветам Греты Тунберг. Это что же получается – за что боролись? Да, вот на то и напоролись. Цитирую: «Врачи одной из крупнейших государственных больниц Нью-Йорка были вынуждены носить одни и те же маски в течение недели. Медсестра другой клиники рассказала, что их просят маски использовать повторно».

Это было опубликовано ровно в то же самое время, когда в Копыльской районной больнице расходовалось в среднем по 500 масок и 50 респираторов в день. И шьем мы тех масок теперь столько, что – за Америку не скажу (кто там нынче на хлопковых-то плантациях?) – на Беларусь хватает.

Знаете, это все-таки потому, что освобожденного труда в Нью-Йорке в глаза не видели. А у нас – «помнят руки-то, помнят!» Иначе придется признать, что Копыль гораздо круче Нью-Йорка, это будет немножечко перебор.

А еще наш советский освобожденный труд оказался куда сильнее рабского французского, чешского, бельгийского, австрийского и несть числа еще какого, да всей Европы, почитай. Возглавляемого «освобожденным Гитлером от химеры совести» знаменитым трудом немецким. Потому что мы, предки наши, дошли до Великой Победы. А они думали, что вот теперь-то уже и не станет – ни освобожденного труда, ни нас вообще.

Поэтому есть достаточно причин все же радостно отмечать Первомай – праздник труда, о котором белорусы, вообще говоря, никогда не забывали. С праздником!

А тот рыбий жир, помнится, по вкусу был и чуть противнее, и сильно натуральнее нынешних омег. Впрочем, тут я могу и невольно приукрасить. Уж простите – накипело.