Взбунтовавшийся «мирный атом» чёрным крылом радиации накрыл огромные территории
Ночью 26 апреля 1986 года взрыв 4-го реактора на Чернобыльской АЭС, по выбросу радионуклидов равноценный 50 сброшенным на Хиросиму атомным бомбам, нанёс жестокий удар по судьбам миллионов людей. Взбунтовавшийся «мирный атом» чёрным крылом радиации накрыл огромные территории, превращая в зону запустения благодатные земли, принёс боль и страдания людям, для которых жизнь разделилась на две части: до и после аварии. Последствия трагедии – не только социально-экономические, экологические, но и духовные – ощущаются до сих пор. И эхо Чернобыльской катастрофы будет звучать ещё не одно десятилетие. Именно поэтому история этой беды и история преодоления её последствий заслуживают того, чтобы люди об этом знали и помнил, отдали дань тем, кто мужественно боролся за спасение людей, земель и домашних очагов…
…Мельничук Николай Степанович, в 1986 году служивший в Дрогичинском РОВД, на тот момент в звании младшего сержанта милиции, не мог и подумать, что станет непосредственным свидетелем происходящего на пострадавшей территории от аварии на ЧАЭС. И теперь, спустя 34 года, майор милиции в запасе Николай Мельничук вспоминает те события как вчерашний день.
– Согласно приказу УВД Брестского облисполкома, с 15 июня по 17 июля 1986 года в составе сводного милицейского отряда я участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в Брагинском районе.
Командировка в загрязненный район не стала неожиданностью, так как перед этим мне и еще двоим сотрудникам Дрогичинского РОВД было на добровольной основе предложено туда убыть. А как поступить по-другому? Кто, если не мы? Конечно, на тот момент мы многого не знали про радиацию, какая беда подстерегает нас впереди. Жена, находившаяся с полуторагодовалой дочкой в декрете, естественно волновалась, было тревожно на душе и у моих родителей.
– Сводный милицейский отряд Брестского УВД был укомплектован милиционерами со всех районов области. По пути следования к месту нашей дислокации настроение было нормальным, однако уже на подъезде к г. Хойники, когда мы увидели рабочих в респираторах, стало грустно. Гражданских людей видно не было, так как их к тому времени уже отселили. Вокруг ходили только военные.
Прибыв на место, с 15 июня мы заступили на службу, сменив сотрудников, которые отправились на загрязненную территорию «первой партией». Служба проходила в 30-километровой зоне от ЧАЭС, заключалась она в охране отселенных деревень от мародеров, и от лиц, незаконно проникающих на загрязненную территорию (без пропуска на КПП туда было не попасть). Я был милиционером-водителем служебного автомобиля «УАЗ-469» с проблесковыми маячками. Командой по 2-3 человека мы несли службу в дневное и ночное время. Заступив на дежурство и въехав в деревню, сразу же бросается в глаза, что она обычная, а на самом деле, будто все вымерло! В то время деревни были большие. Ночью ни в одном доме не горел свет, на улице была такая тишина, что становилось немного жутко. По деревням и днем и ночью бегало много кошек и собак, которых мы подкармливали. Я тогда еще заметил, что кинешь кошке хлеб, она схватит его, а стоящая рядом собака не отбирает еду. Беда сплотила даже этих несчастных и голодных животных.
– Конечно, не все люди уехали после аварии на ЧАЭС. Были и «отказники», то есть те, кто покинул свои родные дома, но все же вернулся с чужой местности домой. В одной из отселенных деревень жили две пожилые женщины, и мы всегда, когда проезжали мимо, привозили им хлеб, отдавали свои консервы (питание у нас было очень хорошим и еды хватало). Всех отказавшихся от переселения людей мы поставили на учет, потом все ребята из сводного отряда помогали им с едой.
– Природа в тех местах была очень красивой, в общем – богатый край! Бескрайние поля, плодовые деревья, а какие реки! Через час ловли на удочку уже полное ведро рыбы. Да, в пищу рыбу употреблять было нельзя, поэтому выпускали ее из ведра обратно в воду.
Наши бытовые условия (питание, проживание) были нормальными. Ежедневно работала баня, где мы после смены смывали с себя всю пыль и грязь. Из средств защиты имелись только респираторы, правда, их хватало буквально на час. Когда снимешь респиратор, то он красноватого окраса. Тоже и с машинами, которые приобретали такой же окрас. А все из-за йода, который сбрасывали на большие очаги радиации с вертолетов.
По возвращении из командировки мы прошли тщательное медицинское обследование. На здоровье вроде бы никто не жаловался. Лично у меня проблем со здоровьем из-за Чернобыля нет, хотя многих бывших сотрудников нашего райотдела милиции, которые были в загрязненной зоне, уже нет в живых…
За участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС приказом министра МВД СССР Николай Степанович Мельничук награжден нагрудным знаком «Золотой отличник милиции СССР».
Несмотря на отдаленный период после Чернобыльской катастрофы, ее негативные последствия и в наши дни дают о себе знать.
26 апреля мы скорбим по умершим, сострадаем всем, кому пришлось пережить эту трагедию и потерю близких. Они проявили мужество и героизм, они сделали самое важное – предотвратили дальнейшее распространение радиации ценой своих жизней и здоровья.
Сегодня информация о Чернобыле и его последствиях, несмотря на большое число имеющихся научных и популярных изданий, необходима и актуальна для многих людей, поскольку Чернобыльская катастрофа продолжает присутствовать в жизни жителей нашей страны, как часть их прошлого и настоящего. И мы должны помнить об этом всегда.
Заместитель начальника
Дрогичинского РОВД Игорь Головко