Помните кейс о продаже главного корпуса завода в Минске? Структура Минюста высказала свою позицию

Мы несколько раз писали о ситуации с продажей главного производственного корпуса опытного завода металлоконструкций, который зимой выставляли на торги из-за долгов. Но в итоге задолженность покрыли за счет продажи других зданий. В связи с этой историей в отделе принудительного исполнения (ОПИ) Главного управления юстиции Мингорисполкома захотели рассказать, с какими вопросами судебные исполнители сталкиваются при взыскании долгов с предприятий и почему, согласно их позиции, производственный корпус завода все-таки выставляли на аукцион.

Когда в ситуациях между кредитором и должником появляется ОПИ?

Государственные органы принудительного исполнения входят в состав системы Министерства юстиции и созданы в числе прочего для того, чтобы взыскивать деньги с должников и перечислять их кредиторам. Ведь бывает такое, что, например, решение экономического суда на взыскание задолженности есть, но добровольно оно не исполняется.

В ОПИ Главного управления юстиции Мингорисполкома отмечают общую проблему, что предприятия-должники, как правило, не пытаются решить вопрос своих задолженностей перед кредиторами в досудебном порядке и не применяют медиацию. Но когда дело доходит до признания задолженности экономическим судом, то делать это уже поздно.

После этого судебный документ поступает в ОПИ и судебный исполнитель возбуждает исполнительное производство. Если на счетах должника есть деньги, то они взыскиваются на погашение долга, но, как правило, средств там уже нет. А если долг добровольно не гасится в течение семи дней, то судебный исполнитель накладывает арест на имущество (например здание), продав которое, должник сможет рассчитаться с кредиторами. 10% от суммы долга в таком случае уходит в бюджет.

При этом судебный исполнитель руководствуется принципом соотносимости. Суть его в том, что здание по возможности должно быть близко по стоимости сумме долга и не ставить под угрозу существование предприятия. Но если должник сам предлагает конкретный объект на продажу и средств от его продажи хватает для погашения долга — судебный исполнитель удовлетворяет его ходатайство, говорят в ОПИ.

Далее имущество передается на реализацию — как правило, на государственную электронную площадку «БелЮрОбеспечение» — и назначается дата торгов. Должник может ходатайствовать о переносе аукциона, но закон позволяет судебному исполнителю как удовлетворить, так и отказать в удовлетворении ходатайства. В ОПИ также отмечают, что в законодательстве Беларуси закреплено равенство форм собственности, поэтому и подход должен быть ко всем одинаковый.

— Торги нечасто откладываются, но если откладываются — взвешивается все, — говорят в ОПИ.

А в чем было дело с заводом?

Ранее мы писали о том, что отдел принудительного исполнения (ОПИ) главного управления юстиции Мингорисполкома из-за долгов выставил на аукцион ряд зданий государственного ОАО «Опытный завод металлоконструкций», который из кризисного состояния с 2016 года вытягивает управляющая компания «КверкСтройИнвест». Торги по пяти сооружениям (склады и гаражи) были назначены на 4 февраля, по одному (главный производственный корпус) — на 10 марта.

В январе свои долги предприятие по бухгалтерии оценивало в 450 тысяч рублей. В ОПИ же находились исполнительные производства на взыскание с завода 802 тысяч рублей. На предприятии эту разницу в суммах объясняли тем, что с некоторыми кредиторами они уже рассчитались напрямую, чего в документах ОПИ еще не отражено.

В связи с этим завод в середине января попросил ОПИ запросить и подтвердить эту информацию у кредиторов, чтобы определить итоговую сумму долга. Отдельным письмом предприятие просило снять с торгов некоторые объекты (включая главный корпус), а также перенести торги по двум зданиям. Завод дополнительно сообщал, что заказчики должны в ближайшее время перечислить им 350 тысяч рублей, за счет которых можно будет частично покрыть долги, не лишаясь зданий.

Но 28 января ОПИ отказало в отмене и переносе торгов, потому что не увидело никаких гарантий перечисления заводу 350 тысяч рублей. Плюс к тому — даже эта сумма не покроет долги полностью, а торги по зданию главного производственного корпуса переносились в 2019 году по просьбе завода три раза, ответили там. 3 февраля ОПИ сообщило, что запросило у кредиторов завода подтверждения платежей по долгам для сверки общей суммы задолженности. 4 февраля на аукционе продали пять сооружений завода на общую сумму примерно в 1,5 млн рублей. А 4 марта, когда покупатели этих зданий перечислили все деньги и долги были покрыты, главный корпус сняли с торгов.

На предприятии считают, что таким образом ОПИ нарушил принцип соотносимости объема требований взыскателя и мер принудительного исполнения, который прописан в законе об исполнительном производстве. Ведь в итоге завод лишился большего числа зданий, чем того требовалось для покрытия долга.

Что говорят в ОПИ по поводу главного корпуса?

В отделе принудительного исполнения говорят, что главный производственный корпус завода был арестован еще в ноябре 2018 года по ходатайству самого же должника — то есть предприятия. А значит, по закону в отношении этого объекта должна была начаться процедура реализации, добавляют там. Соответственно, ОПИ передал объект для продажи на площадку «БелЮрОбеспечение».

При этом в течение 2019 года торги по главному корпусу по ходатайству завода переносились 4 раза. Снять же этот арестованный объект с аукциона закон не позволял, говорят в ОПИ. Ведь это можно было сделать лишь при том условии, если все долги завода будут покрыты. А это произошло только 4 марта 2020 года.

А что говорят о продаже пяти зданий?

В отделе принудительного исполнения рассказывают, что 12 ноября 2019 года завод также сам заявил ходатайство о наложении ареста на пять других зданий, чтобы продать
их и рассчитаться с долгами.

— Сначала завод сам хотел продать эти здания, но сроки их реализации затягивались в связи с необходимостью получения ряда согласований. Поэтому было принято решение об их продаже силами ОПИ через аукцион, — говорят в отделе принудительного исполнения.

От себя предположим, что это делалось для того, чтобы покрыть долги именно этими объектами, не допустив продажи главного корпуса.

В ОПИ говорят, что на момент ареста пяти зданий долги завода составляли почти 1,3 млн рублей, а объекты эти были оценены в 1,09 млн рублей. То есть задолженность превышала стоимость зданий на сумму около 200 тысяч рублей.

17 декабря ОПИ передало «БелЮрОбесепечению» все пять зданий на реализацию. На тот момент долги завода по-прежнему составляли около 1,3 млн рублей, говорят в ОПИ. А 31 декабря 2019 года Минскэнерго передало в ОПИ ходатайство об отзыве исполнительных производств — проще говоря о том, чтобы долги завода перед энергетиками примерно в 300 тысяч рублей не учитывались.

От себя отметим, что, видимо, это произошло потому, что в декабре вышло распоряжение президента об отсрочке платежей по долгам за электроэнергию для предприятия. Таким образом, итоговая сумма долга завода в самом начале 2020 года составила около миллиона рублей. Но к середине января, по данным ОПИ, снизилась до 802 тысяч рублей.

Но почему ОПИ не мог перенести торги по одному или двум зданиям, если теперь начальная цена пяти задний уже получилась больше, чем сумма долга?

В отделе принудительного исполнения отвечают, что, согласно закону об исполнительном
производстве, перенести или отменить торги можно только тогда, когда есть такие
обстоятельства, при которых имущество не может реализовываться или долг погашен полностью.

— Аукцион ведь не гарантирует продажу всего имущества. На торги могли заявиться и покупатели только по одному зданию, а могло быть и так, что цена бы выросла в разы. Все зависит от участников. Поэтому действия судебного исполнителя соответствовали закону и были направлены на погашение долга. Ведь защищая должника от неблагоприятных последствий, мы фактически попираем решение экономического суда и ущемляем интересы взыскателя, — говорят в ОПИ.

Кроме того, завод писал ходатайство о том, чтобы ОПИ запросил у кредиторов уточненные данные о долгах предприятия, потому что с некоторыми из них завод рассчитался напрямую. Отдел принудительного исполнения запросил такую информацию, но торги 4 февраля не перенесли. Интересуемся почему.

В отделе принудительного исполнения отвечают, что согласно закону это ходатайство
должника не является основанием для переноса торгов либо их отмены. К тому же в ОПИ говорят, что завод не имел права самостоятельно рассчитываться с кредиторами. Дело в том, что все операции между кредитором и должником в рамках исполнительного производства должны проходить только через ОПИ.

— И законом об исполнительном производстве закреплена обязанность должника сообщать судебному исполнителю об указанных случаях, — говорят в отделе.

Относительно же всей описанной ситуации в ОПИ говорят, что они работают в рамках закона об исполнительном производстве, который и регламентирует их действия. Этот закон содержит условия, при которых совершается то или иное действие, и отступить от них на свой страх и риск нельзя. Это будет нарушением закона со стороны ОПИ с последующей ответственностью, добавляют в отделе принудительного исполнения.

«Организации обязаны осознавать, что бизнес — это риск»

В ОПИ добавляют, что для переноса торгов или снятия других ограничений должники часто задействуют разные инструменты.

—  Судебные исполнители, конечно, стараются при принятии этих мер не допустить неплатежеспособности предприятия, но не хотелось бы, чтобы ОПИ становился инструментом ухода от уплаты долга. Да, наше законодательство предлагает ряд мер по рассрочке и отсрочке уплаты задолженности, но это нелегко — это ведь надо идти в суды. Поэтому многие полагают, что проще повоздействовать на судебного исполнителя путем обращения в различные инстанции и СМИ, и добиться желаемого результата. Но это не так. Есть закон, который мы обязаны исполнять. Да и кому хотелось бы, чтобы его долг не оплачивался? Организации обязаны осознавать, что бизнес — это риск, — рассказывают в отделе.