«Мы сюда за страданиями приехали, а не за чистым постельным бельем». Денис Дудинский об экспедиции в Африку

Границы закрывают, отпуска отменяют, поездки накрываются медным (всадником) тазом. Расписывать прелести путешествий в этой атмосфере не очень-то гуманно. Но мы подсобрались и выбрали рассказ о маршруте, который вы вряд ли согласились бы повторить и до пандемии. Читайте о новой экспедиции бесстрашного Дениса Дудинского и радуйтесь, что вы дома, а не в этих его Африках всяких.

---

О прошлых путешествиях Дениса по африканскому континенту вы можете почитать тут:

• Денис Дудинский о путешествии по Африке: «Это чувство восторга и безысходности одновременно»
• Денис Дудинский о Намибии: «В борьбе за жизнь всегда кого-то съедают. И это может произойти с тобой»
• «Когда мы уезжали, они плакали». Денис Дудинский и Катя Раецкая о жизни с племенами Эфиопии. Часть 1
• «Красоту женщины здесь определяет количество шрамов». Денис Дудинский и Катя Раецкая об Эфиопии. Часть 2

---

За время этого путешествия Денис и его попутчики посетили пять стран — Ботсвану, Зимбабве, Замбию, Малави, Танзанию. А вернее сказать — проехали. Ведь это был тот самый случай, когда дорога важнее, чем точка прибытия.

— Есть поездки страноведческие, познавательные: когда ты проводишь в стране несколько недель, познаешь ее, впитываешь местный колорит. А есть путешествие-дорога, когда ты все время находишься в пути, и чем больше точек тебе удастся охватить, тем лучше. Нам захотелось попробовать именно этот вариант.

Он позволил нам проехать 3 тысячи километров и своими глазами увидеть, как меняются ландшафты и люди. Как меняется мир вокруг, и главное — как меняется твое восприятие этого мира.

«Когда слон стоит в метре от тебя, бьет ушами и машет перед тобой хоботом, это здорово вправляет мозги»

Путешествие началось с настоящего чуда света — водопада Виктория. Денис рассказывает, что для него это место имеет особое значение: ведь первооткрывателем водопада был кумир его детства — миссионер, исследователь Африки Давид Ливингстон. Здесь же, у водопада Виктория, ему установлен памятник: Ливингстон умер в Замбии во время одной из экспедиций.

— Как бы ты ни вздыхал над рассказами Ливингстона, как бы красиво ни был снят фильм «В поисках капитана Гранта», сколько бы ты сам ни рисовал себе картины захватывающего приключения… Ты все равно не можешь быть на 100% к нему готов: физически, эмоционально, даже визуально, — говорит Денис. — Ты не знаешь, насколько тебе будет сложно и справишься ли ты.

Да, начинается все красиво: водопад Виктория, радуга над ним, брызги воды в солнечном свете… Но дальше тебя ждет жизнь не в этой прекрасно-киношной, а в более чем естественной среде. И то, каким будет отрезок этой жизни, зависит только от тебя. Ну и от людей, которые рядом с тобой, конечно.

Зачем это нужно мне? Ну хотя бы для того, например, чтобы понять, зачем это нужно было Ливингстону и тем, кто проходил эти дороги до меня.

Ну, понятно, испанские колонисты — их вела жажда наживы, а тебе, человек из Шотландии, это зачем? Сидел бы себе в своем географическом обществе! Так нет же: ему нужны были эти экспедиции, где то лев руку откусит, то малярия и муха цеце половину спутников выкосит. Я не могу себе представить, что заставляло человека идти на это снова и снова.

Несмотря на то, что у Дениса Дудинского полный комплект рук и ног, его путешествия тоже вызывают у обычных людей или вопрос «ой, на фига?!», или реакцию «хорошо, что я не с ними». И вот почему.

— Центральная часть нашей поездки — это 11 дней в пути. Везет тебя так называемый адвенчер-трак. Это огромная фура, в которой вместе с тобой едет все, что только может понадобиться: багаж, палатки, газовые баллоны, мангалы, уголь, холодильники.

Десять ночей мы спали в палатке — конечно, это сложно. Жить в дикой Африке совсем не то же самое, что выехать за 30 км от Минска на шашлыки и попеть песни под гитару.

Палатки наши были высотой с человеческий рост, вес — около 25 кг. Чтобы поставить такую конструкцию, двум людям нужно серьезно напрячься. А теперь представьте, что в процессе тебе за шиворот льется холодный дождь. Через 10 минут ты уже по щиколотку в этой африканской жиже: сам мокрый и грязный, и внутри, в палатке, тоже все мокрое и грязное. Мы еще попали в такой сезон: то дождь, а вместе с ним сырость и холод, то жара под 40 градусов. То есть комфортно не может быть по определению. (Смеется.)

Справедливости ради следует отметить: возможность сбежать была. Мы иногда останавливались на территориях, где есть инфраструктура. И любой желающий, разумеется, мог остаться на ночь в домике. Миграция началась с первого дня, мы с Катей продержались до седьмого. Правда, были и стойкие солдаты: нашлись девчонки, которые перебираться в дом вообще отказались. Мол, мы сюда за палатками и страданиями приехали, а не за кроватью вашей и чистым постельным бельем.

А в палатках, конечно, есть своя прелесть: ночью ты слышишь, как звучит настоящая Африка. Вот дерутся обезьяны, вот мимо прохрюкало что-то тяжелое — наверное, бегемот, вот протрубил слон… И ты понимаешь, что все это происходит рядом с тобой.

В 2020-м вас в Африке не съедят (наверное!) и даже не выпустят в ваше белое тельце стрелу из лука. Но диким животным вы по-прежнему можете показаться опасными и вместе с тем очень вкусными.

— Когда на расстоянии вытянутой руки появляется животное, которое раньше видел только на экране, конечно, дух захватывает, — делится Денис. — Нам повезло: мы видели ягуара, это очень большая редкость! Даже наши проводники были так удивлены, что достали телефоны и начали фотографировать. Ягуары, как правило, одиночки и живут глубоко в джунглях. Это было потрясающе: увидеть такое красивое и дикое животное в естественной среде обитания.

Несмотря на то, что эта близость к природе вызывает восторг, нужно быть осторожным. Не забывать, например, о том, что бегемот, который прошел мимо тебя и не поздоровался, пока ты развешивал мокрые вещи на веревке, — это очень агрессивный и опасный зверь. Не надо его гладить! И хлопать по гладкому бочку тоже не надо, даже если очень хочется!

В Африке нужно как можно быстрее понять: правила здесь устанавливает природа и вы должны их принимать.

Мы это остро почувствовали в национальном парке Чобе, где живет самая крупная популяция слонов: они тут ходят свободно, плавают — только хобот над водой, подходят к твоей машине, могут попробовать почесаться об нее. (Смеется.)

Когда слон стоит в метре от тебя, бьет ушами и машет перед тобой хоботом, это здорово вправляет мозги. Он — дома, у него тут слониха со слонятами. А ты в гостях, и если тебя просят убраться отсюда — нужно незамедлительно это сделать. Потому что по сравнению с этой глыбой, с природной силой, ты — песчинка.

Для тех, кто не понимает закон джунглей, есть красноречивые напоминания на обочине: горы почерневших костей — когда хищники съедают того, кто слабее, местные обливают останки бензином и поджигают, чтобы они не разлагались на жаре.

Денис еще раз подчеркивает: во время таких поездок подходить к животным нельзя. Даже к тем, которых очень хочется потрогать или сделать совместное селфи.

— Минимум, который может подарить тебе обезьянка: распотрошить палатку, которую ты забыл закрыть, и вынести оттуда все вкусное, что найдет. С нами, кстати, это случилось.

Максимум: укусить — и оставить на память букет болезней. Вы получаете от нее сразу все, оптом.

Африка — это в принципе рассадник инфекций. И те, кто сюда едет, должны это понимать. Перед поездкой нужно обязательно сделать прививку от желтой лихорадки — без нее ты можешь просто не попасть в ту страну, куда собирался. Нам, например, нужно было пройти четыре сухопутные границы, где потребовать могут все что угодно: от сертификата о прививке до 100 долларов за визу, которая на самом деле стоит 50. (Улыбается.)

Так вот, прививка от желтой лихорадки — это необходимый минимум. А дальше — зона вашей ответственности, и каждый решает для себя, насколько обширной будет эта зона.

Список зараз, которые ты можешь привезти из Африки, внушительный. И читать о нем нужно не на форумах, где у каждого своя умопомрачительная история, а на сайте ВОЗ. Забегая вперед скажем: ВОЗ порекомендует вам привиться от всего сразу — начиная с тифа и заканчивая, условно говоря, воспалением коленной чашечки.

Что из этих прививок действительно стоит сделать именно вам, какую профилактику осуществить, нужно узнать у врача — никак не у гида. Только это дает какие-то гарантии. Ну и медицинская страховка, конечно: лучше, чтобы она заканчивалась не в день вашего возвращения домой, а действовала в течение нескольких недель после этого.

«Семь долларов — это здесь очень большие деньги»

Впрочем, если вы готовы взять ответственность за собственную жизнь в свои руки, у Африки для вас будет много сюрпризов: в том числе забавных и трогательных.

— Если вам кажется, что с валютой происходит что-то странное, вы просто не были в Зимбабве. Ни один зимбабвиец не объяснит вам, какие деньги в ходу в его стране.

Ну, а Википедия тебе расскажет, что официальная валюта в стране: американский доллар, британский фунт, а также «валюта близлежащих стран с более сильной экономикой».

На практике это выглядит так: видишь ценник, где указано «10», и думаешь: что бы это могло быть? В какой это валюте? Это цена… в чем угодно!

И сколько ты готов заплатить за эту чашку кофе, решать тебе. Потому что девочка на кассе может тебе ответить все, что придет ей в голову. Например:

— Это 10 долларов…

— Нет, не может быть.

— Ну… Тогда 10 фунтов!

— Неа!

— Ладно, это 10 зимбабвийских квача.

Вооот, правильный ответ!

Эта веселая легкость и здоровый пофигизм — то, что отличает зимбабвийцев. И это особенно заметно на контрасте с жителями Замбии.

Денис напоминает, что раньше Зимбабве и Замбия были одной территорией — Родезией, которая принадлежала британцам (водопад Виктория жители Замбии и Зимбабве, кстати, до сих пор делят между собой и спорят, с чьей стороны вид красивее. Денис уверен, что посмотреть стоит со всех сторон. — Прим. редакции.).

— Несмотря на близость этих стран, разница между людьми очень велика: отличать зимбабвийца от замбийца ты научишься в первый же день. Замбийцы хмурые, неприветливые, молчаливые. Проводники даже предупредили нас: в деревни к ним не ходите, с разговорами не приставайте — какой будет реакция, трудно предположить. Да и сама территория Замбии под стать характеру жителей: без диковинок и красот, ничего интересного там нет.

Впрочем, это, скорее, исключение: зачастую с жителями Африки можно договориться.

Вот пример: проехав Зимбабве и Ботсвану, мы разбили палаточный лагерь в зеленой зоне. Решили заехать в близлежащий городок типа наших Осиповичей или Пуховичей: посмотреть местный рынок, прикупить что-то. Для этого остановили нечто на четырех колесах — назовем это «такси». Спрашиваем, сколько будет стоить поездка, и готовимся морально к серьезному торгу.

Водитель набирает в легкие побольше воздуха и серьезно говорит: «Это будет стоить… 3 американских доллара!».

Когда ты протягиваешь 10, он начинает прыгать от радости, хохотать и обнимать товарищей.

За эти 10 долларов нас водили по городу, торговались на базаре, чтобы мы купили самые вкусные ананасы, показали местный бар, где ничего нельзя было купить, и ночную деревню…

Отношение очень уважительное! «Осторожно, — говорят, — тут грязь!» Хотя ты, без сомнений, и так не можешь не заметить эту огромную лужу. Или вот, когда дорожка уходит вправо, предупреждают, как будто у тебя есть варианты: «Будьте внимательны! Мы поворачиваем направо!». Сервис! (Смеется.)

Когда прогулка закончилась, мы заметили, что сопровождающие наши пригорюнились, смотрят исподлобья, спрашивают всё: понравилось ли нам? Не подкинет ли масса еще немного американских долларов?

Я говорю:

— Даю вам 20 долларов.

А они в ответ:

— Но у нас не будет сдачи.

Когда мы объяснили, что сдача нам не нужна, они ликовали. (Улыбается.)

Получили по 7 долларов на брата — и счастливы, потому что это ну очень большие деньги.

«Самая большая провинность для этих детей — попрошайничество»

Денис рассказывает, что самое сильное впечатление на него произвела страна, от которой никто много не ждал, — Малави.

— Это страна, о которой толком никто ничего не знает. Малави находится в конце рейтинга стран по экономическому развитию, да ее и страной-то трудно назвать: это просто территория, где живут совсем небогатые люди. Это самая бедная страна материка, но именно ее называют «теплым сердцем Африки».

Если замбийцы — суровые ребята, а зимбабвийцы — веселые пофигисты, то малавийцы — это просто дети. Вот ты пришел в деревню, а малавиец сидит у себя на завалинке, улыбается своей белоснежной улыбкой, что-то лепечет и машет ручкой.

Даже коров здесь выращивают не на убой. Дело в том, что крупный рогатый скот в Малави — это деньги. Поэтому от телячьего возраста и до глубокой старости корова может прожить в полной неприкосновенности: а зачем ее трогать, если за несколько коров можно купить дом. (Улыбается.)

Мы провели три ночи на берегу озера Малави: его еще называют «озеро-календарь» за длину в 365 миль.

И с этим озером у нас связана потрясающая история. Как-то мы купались, загорали и вдруг увидели, что к нам бежит целая гурьба детей 3−4 лет. Несутся по этому пляжу к нам навстречу — и в абсолютном восторге повисают на руках.

За ними идет учитель с бамбуковой палочкой — очень серьезный, пожилой одноглазый мужчина. Объяснил, что это своего рода детский дом, где живут сироты и дети, которых забрали из семей, где о них не могли заботиться.

Интересно, что самая большая провинность для этих детей — попрошайничество. Как только появляется протянутая рука — бамбуковая палочка идет в ход.

А самый важный для них урок — мы его застали — очистка берегов озера Малави. Все вместе они убирают пластиковые бутылки, бумажки и фантики. Никто не принуждает: детям объяснили, что это важно, и они поняли.

Остальные занятия проходят под тентом из листьев, в распоряжении учителя только старая доска — вот и весь класс.

Конечно, мы спросили у наставника, чем можем помочь. Деньги дали и так, но было понятно, что вряд ли у этого учителя есть возможность выбраться в цивилизованный город и что-то на них купить.

Так вот, стоит этот дядечка, весь обвешанный детьми, смотрит неуверенно и говорит: «Нам бы мячик. У нас нету мячика. Если бы вдруг он у вас был…». Мячика у нас не было, девчонки плакали.

Малави запала в душу нам всем. К тому же именно здесь начинается рифтовая долина — место знаковое для людей, которые интересуются географией, геологией. Это точка соприкосновения Африканской и Аравийской тектонических плит. Рифтовый разлом тянется от Красного моря до Мозамбика, и через несколько миллионов лет этот кусок отделится от Африки.

По рифтовой долине мы проехали несколько сотен километров: мы двигались и по верху каньона, и съезжаешь вглубь, где не позволишь себе скорость выше 10 км/час. Это очень необычно, очень эффектно.

«Это смешно и трогательно: люди, которые пытаются толкнуть тебе траву — главные защитники природы»

Проехав 2 тысячи километров по глубокой Африке, путешественники так отвыкли от цивилизации, что приезд в Танзанию их поразил:

— Вау, здесь действуют законы человеческой жизни! — смеется Денис. — Есть разметка на дороге, нужно соблюдать правила дорожного движения и нельзя сходить в туалет в лесу. Больше того: в Танзании своя относительно крепкая валюта, и люди, говорящие на английском, есть даже в деревнях.

Денис рассказывает, что в Танзании много интересного и самобытного: баобабовые рощи, деревеньки из красной глины, колоритнейшее племя Африки — масаи.

Но, пожалуй, главная живая «достопримечательность» страны — это львы.

— Приехав в Танзанию, мы сразу же увидели, как трассу переходят львы. Точнее, три львицы и стайка маленьких львят. И машины их совершенно не пугают: ждут себе спокойно, когда они проедут и можно будет перейти дорогу.

Потом, уже на территории парка, мы встретили льва, который завалил кого-то и тут же его ел. Львицы и львята смогут прийти только после того, как лев насытится.

При этом добычу точно завалили львицы, но лев пришел, всех разогнал, оттянул тушу в тенек, поел, поспал — тут же, не отходя от нее, проснулся и опять поел. Только когда льву надоест, когда он почувствует, что ну невозможно уже больше — к туше будут допущены львицы и львята. Да, полный патриархат! И если кто-то попытается поднять бунт — все, капец.

За исключением львиного патриархата, в Танзании все очень цивильно и экологично:

— Ты даже можешь купить пиво из холодильника, который не подключен к электричеству, и отправиться на пляж, — улыбается Денис. — Кстати, на пляже Занзибара случилась потрясающая история, она меня поразила.

Ходят там такие «шныри» с дредами — предлагают закруточки, покурить и понюхать. А рядом лежит семейка французов. И ребенок их приносит из океана огромную красную звезду.

Один из этих "шнырей" подходит к родителям мальчика и говорит: «Объясните, пожалуйста, своему ребенку, что так делать нельзя». Родители возмущаются, мол, это сувенир, отстаньте от нашего ребенка.

Тут уже подходят остальные «шныри» и очень вежливо, но настойчиво объясняют: «Нет, эта звезда через 10 минут умрет. Это не сувенир, это живая природа».
Забирают у ребенка звезду — и относят обратно в океан.

Он, естественно, идет за ней снова, упрямо ее достает. А занзибарцы опять возвращают ее домой.

Ребенок раздосадован — ну еще бы. Но жители острова стоят рядом с ним и объясняют ему, как устроены звезды, в какой среде они живут, почему фотографировать можно, а брать с собой нельзя.

Это смешно и трогательно: люди, которые пытаются толкнуть тебе траву, — главные защитники природы. Эти ребята 15-20 лет очень переживают за свой остров. И это потрясающе. Они могли бы продать эту звезду, но нет: это их остров, это их деревня, это их звезда, поэтому положи-ка ее на место!

Денис отмечает, что жители Занзибара заботливо относятся не только к своему острову, но и к туристам:

— Лежишь себе в теньке на пляже, посапывая, и слышишь, как рядом с тобой какой-то итальянец спрашивает, сколько стоит кокос, который продает местный житель. И сквозь сон доносится ответ: «Тсс! „Слипинг тайм!“». Это продавец кокосов объясняет: рядом с тобой человек спит, чего ты кричишь-то. Местный барыга беспокоится за тебя. (Улыбается.)

Занзибарцы в принципе очень дружелюбные и простые люди. Чтобы не тащить через весь пляж шлепанцы и полотенца, мы придумали ритуал: встаешь и как бы собираешься уходить, но мнешься, топчешься на месте. Мол, а если мои вещи умыкнут? Местный, что сидит тут же с косяком, наблюдает за тобой некоторое время, а потом говорит: «Мистер, оставляй все это, иди». Ты можешь вернуться через час — он будет ждать. Благодарность, выраженную в деньгах, не примет. Но позволит тебе купить у него бусики. Которые тебе на фиг не нужны, но ты их, конечно, купишь.

Вспоминая поездку, Денис приходит к выводу, что это было не столько физическое испытание, сколько моральное — и каждый прошел его по-своему:

— Особенность этого путешествия была в том, что соскочить в середине дороги невозможно. Нельзя сказать: «Я тут зависну, а вы меня на обратном пути подберете». Обратного пути нет: нам нужно пересечь всю Юго-Восточную Африку.

Ты каждый день в дороге. И каждый день ты не знаешь наверняка, какой она будет. Это только в случае с поездкой из Минска в Брест можно наверняка сказать, что через 4 часа будешь на месте, а тут — никаких гарантий. На пути тебя может встретить прайд львов, перевернувшаяся фура или разлив полноводной реки Луангвы, когда трасса полностью залита потоком воды.

Кто-то воспринимает это как благо: вот, я в пути, за окном меняются картинки, и от меня ничего не зависит — какое облегчение.

А для кого-то эти многочасовые поездки — источник страданий:

— Денис, когда ж мы уже приедем?! Сколько мы проехали-то сегодня?

— Двести километров.

— Ужас! А завтра сколько?

— А завтра пятьсот!

Дальше ничего цензурного. (Смеется.)

Перепады настроений: от максимального восторга до максимального стресса. И это может происходить с тобой в течение 2−3 часов. Вот ты сидишь на берегу Луангвы, пьешь кофе, смотришь на бегемота, радуешься и думаешь: «Какая прекрасная жизнь, какая она разнообразная и увлекательная!». И вот тут же — ррраз: ветром на фиг сносит твою палатку, вода выходит из берегов, и ты, стоя по колено в грязи, пытаешься ответить себе только на один вопрос: «Зачем я сюда приехал? Ведь есть на свете Турция и Египет!». (Смеется.)

Я понимаю это и готов к тому, что в любой момент может коротнуть даже самого спокойного человека в группе. Вот его палатку затопило, под матрасом плещется водичка, которая затопила телефон и документы, он выходит — уже на пределе… А ты, такой, спрашиваешь: «Сока хочешь?».

И, конечно, в ответ на этот невинный бытовой вопрос раздается крик: «Не буду! Не лезь ко мне со своим соком! Что тебе надо вообще?».

Ну что ж: я готов быть громоотводом. (Улыбается.)
Главное, что потом выглянет солнце — и окажется, что все не так уж и плохо!